Повторение пройденного

— Ведь мы с Климом страшные авантюристы, идем на страшный риск, оголив участок по реке, но делать нечего — войну обороной не выиграть, хотя врага измотать можно. Но если нельзя победить правильными методами, то почему не прибегнуть к нетривиальным. У немцев в отличие от нас резервов нет как таковых, все брошено сюда, просто войсками умело пользовались, а мы били растопыренными пальцами, и поочередно, пока не сломали.

Григорий Иванович усмехнулся, поглядывая на приближающийся берег. За леском виднелись высокие здания электростанции, и уткнувшуюся в нависшую свинцовую тучу дымовую трубу. И в отличие от тысяч людей, что сейчас высаживались на пристани, которых утром ждет возможная смерть в атаке, он знал, что Ленинград немцы не возьмут, при всех их усилиях. К тому же Леебу через десять дней нужно отправить 4-ю танковую группу на московское направление, где в начале октября начнется «Тайфун». Так что нужно задержать врага, не дать ему перейти в глухую оборону, благо и Ворошилов это понял, и уныния нет как такового, полностью уверен в благополучном исходе. На эпохальные замыслы у них нет резервных дивизий и танков маловато, но вот исправить кое-где положение вполне по силам, на нескольких участках, что немаловажно. А там и зима неизбежно придет…

Этот танк проходил по документам как КВ с «большой башней», в которую установили укороченную 152 мм гаубицу М-10Т. Изготовили чуть больше двух сотен танков, почти все были потеряны летом 1941 года. Война показала, что даже для танка весом в 52 тонны такое орудие в башне создает больше проблем, чем приносит пользы. Так что в 1943 году ему на смену пришли легендарные «зверобои»…

Глава 18

— Два стрелковых и оба артиллерийских полка к утру будут полностью готовы к наступлению. Один полк наступает вдоль берега, от Павлово до Ивановского, где наши ополченцы плацдарм заняли. Второй полк атакует Горы. Каждый будет поддержан артиллерийским полком. Третий стрелковый полк еще на формировании, в него включили маршевое пополнение, а также 4-й и 5-й истребительные батальоны. Прикрывает с отдельным артдивизионом правый берег Невы от Порогов до Кузьминского моста, на случай возможного десанта противника. При необходимости батальоны могут перейти по мосту и поддержать наступление дивизии.

Генерал докладывал спокойно, но было видно волнение — все же ему финны дали «жизни», поймав дивизию в «колечко», из которого с трудом выбрались на кораблях Балтфлота.

— Имеется и приданный 107-й танковый батальон — семь КВ и шестнадцать БТ с ротой БА-10. Кроме того, в разведбате дивизии числится семь танкеток и шесть пушечных бронеавтомобилей. Численный состав дивизии с приданными подразделениями почти четырнадцать тысяч бойцов и командиров. Винтовок вместе с самозарядными десять тысяч, последних пятая часть. Но пулеметов мало — ручных 138, а вот станковых «максимов» ровно полтора десятка. В артиллерии имеется одна 122 мм гаубица, девяносто пять дивизионных и полковых трехдюймовых пушек, и еще восемь зенитных орудий такого же калибра, пятьдесят семь «сорокапяток»…

— Сколько-сколько?! Да где вы столько орудий набрали, впору «раскулачивать», не по штатам «жируете». Надо поделиться, Василий Фомич, заповедь библейскую помнишь, «закон божий» ведь проходил. И не вздумай мне тут возражать, у меня две дивизии с горнострелковой бригадой без матчасти! И пограничников тоже нужно подкрепить.

Кулик задумчиво посмотрел на вытянувшегося перед ним комдива-115, генерал-майора Конькова. Тому последние слова явно не понравились, даже щека дернулась, но промолчал, внимательно посмотрел на маршала, словно ожидая, что тот передумает. Ничего подобного, Григорий Иванович только покачал головой — желание забрать все лишние трехдюймовки только окрепло. Ничего другого не оставалось — у него 128-я дивизия пополняется, люди с маршевыми батальонами идут бесперебойно, если винтовки с «дегтярями» и «максимами» еще изыскивают, «полтинников» хватает с запасом, но с тяжелым вооружением плохо. Сейчас с вагонов выгружается 286-я дивизия, а у нее в артиллерийском полку ни одного ствола. А тут без малого сотня трехдюймовок, в то время как по новым сокращенным штатам положено 36 стволов — 12 полковых и 16 дивизионных пушек, плюс 8 122 мм гаубиц к ним в дополнение в легком артполку на конной тяге.

Но с другой стороны необходимо иметь под рукой именно такую дивизию, полного довоенного штата, способную почти на равных сражаться с любой германской полевой дивизией.

— В гаубичном полку у тебя трехдюймовки? На три дивизиона? Плюс отдельный дивизион? Тогда делаем так — в полк отдаю два дивизиона МЛ-20, этого вполне хватит. Завтра подойдут, твоя дивизия будет ими серьезно усилена. А вот после боев отдашь лишние трехдюймовки, кроме штатных трех дюжин, в другие дивизии. Одну 122 мм гаубицу оставь себе, еще три передам, чтобы хоть одна полная батарея была. И станковые пулеметы получите, обещаю, но по сокращенным штатам. Штук сорок изыщем, у пограничников имеются, из дивизии отдам еще столько же, но половину СВТ заберу. Ну как, надеюсь, мы, Василий Фомич пришли к консенсусу, что означает согласие?

— Так точно, товарищ маршал Советского Союза, — на лице генерала расплылась улыбка. Еще бы — за здорово живешь получить две дюжины корпусных гаубиц-пушек. Вот только зря радуется — после боев у него этот полк изымут, не положены стрелковой дивизии такие внушительные калибры. И сделает это он сам, получив четвертый корпусной полк для своей армии. И ничего личного — тут «отжать» дело святое и нужное.

— Орудия взяли с эшелона и колонны, их просто бросили, товарищ маршал Советского Союза. Свои гаубицы мы в окружении оставили, вывести их по забитой дороге в «котле» было невозможно. А тут какая-никакая, но замена, тем более, когда в наступление идти.

— Как получишь завтра шестидюймовки, оставь их в полку, а три своих дивизиона с людьми и пушками отдашь пограничникам и горным стрелкам, хотя тех впору «болотными» именовать. Война идет, нам заедино всем держаться нужно, и если у соседа нет артиллерии, то поддержать. А танковый батальон с твоими танкетками и броневиками заберу — нам сейчас бронетехнику понапрасну терять нельзя, каждая единица на счету. Ладно, ведите дивизию, комдив, и торопите людей — утром вы в бой вступаете, нужно хорошенько к атаке подготовиться.

Генерал четко приложил руку к фуражке — на малиновых петлицах блеснули две маленькие звездочки, и вышел из подвальной комнаты, которую маршал определил себе как временное пристанище. Григорий Иванович уселся за стол, тяжело вздохнув — решил все же к полуночи поехать в Келколово, чтобы наблюдать за ходом ночного сражения, которое его изрядно если не пугало, то настораживало.

— Все время на одни и те же грабли наступаем. Никаких выводов не делаем. Вместо того чтобы концентрировать все силы, как манную кашу размазывают по тарелке, растягивают по фронту. И там где не нужно, тоже.

Маршал еще раз тяжело вздохнул, насупился — слишком многое он увидел в первый день. Дивизия Конькова одна могла Мгу удержать, если бы сразу по мосту переправилась, а не охраняла берег от противника, которому в тот момент было не до переправы. Три стрелковых и два артиллерийских полка, полтораста орудий на четырнадцать тысяч человек, полсотни единиц бронетехники, пулеметов достаточно, снаряды на три дня боя. В бой нужно было уже вчера с утра бросать дивизию, тогда бы немцев из Мги вышибли. Ладно бы — но почему через Кузьминский мост Коньков хотя бы полк не перевел, до последнего на берегу оставался, и никакой помощи не оказывал, пассивно взирая как пограничники сражаются?!

— Нас ведь так и будут бить по частям каждый раз, то одну дивизию, то другую. И я бы так подставился, эти трое суток немцам бы на пользу пошли — если мы удержали за собой синявинские высоты, то у них бы осталась Мга — а такой баш на баш не подходит. И сейчас мы будем бросать в бой войска пачками, но и они тоже пачечно воевать. Сил не так много, всего две дивизии горловину держат, две дивизии, против моей армии. Есть шансы, есть…

Посмотрел на карту — до Ивановского, с плацдармом на правом берегу Тосны, занятом 3-й дивизией народного ополчения всего восемь километров. Именно потому наступление должно пойти вдоль реки, необходимо пробить достаточно широкий коридор вдоль железнодорожного полотна и отбросить немцев от берегов Невы, загнать в болото. Для полнокровной дивизии генерала Конькова один серьезный удар всеми силами.