Повторение пройденного

Калибр специалисты определили сразу — 240 мм, а дальность стрельбы у них не меньше тридцати километров. А это означало, что стрелять по городу они смогут вне зоны возможного ответного огня совершенно безнаказанно, тут только бомбардировка нужна по огневым позициям. Вот только вся штука в том, что люфтваффе захватило господство в воздухе, ВВС фронта и авиация Балтийского флота сражаться на равных пока не могут, только отбиваются. Впрочем, как и войска — противник давит, дивизии отходят под натиском, пусть медленно, но отступают.

И уже тяжкие сомнения безостановочно днем и ночью грызут душу — а удастся ли вообще остановить фашистов?!

— Ставка не отправит к нам больше подкреплений — 54-я армия это все что может дать. А я так и не знаю, где Григория нашего черти носят — вроде сегодня в Волхов прилететь должен. Но нужно дивизии еще собрать, да выдвинуть, а на это время нужно, не менее недели.

Ворошилов вот уже много лет был знаком с Куликом, еще со времен обороны Царицына, где бывший фейерверкер царской армии возглавил артиллерию, и настолько умело руководил ею, что с тех дней Климент Ефремович всячески продвигал своего соратника по службе. Хотя тем были сильно недовольны другие «красные маршалы», пусть люди имеющие заслуги перед революцией, но выходцы из царского офицерства, которым не нравилась малограмотность Кулика. Да и фамилия стала привычным предметом для разного рода колкостей и ехидства, обыгрывали известную поговорку на все лады. Хотя если взять перечень артсистем, что были приняты Тухачевским, то они не идут ни в какое сравнение с тем огромным количеством минометов, противотанковых и полевых пушек, гаубиц новых образцов, что поступили на вооружение РККА при Кулике, когда тот возглавлял ГАУ. Друзьями их было назвать нельзя, но вот хорошими приятелями вполне. Да и держались вместе с Буденным, совместно выступая против «новаторства» Тухачевского и примыкавших к тому командармов, исходя из здорового крестьянского прагматизма, пусть знаний и не хватало, но сметка была.

На растянутые вдоль Волхова стрелковые дивизии 52-й и 54-й армий Ворошилов сильно надеялся. Однако Сталин не передавал их, тянул, и поступал в принципе правильно — все уже убедились, что формируемые из мобилизованных по ослабленному штату соединения, не прошедшие должной выучки, всего месяц в лучшем случае, вместо требуемых четырех, удара не держат, и за редким исключением быстро «рассыпаются». Только если там большая прослойка коммунистов и комсомольцев, и сформированы они из рабочих, как ленинградские дивизии народного ополчения, то воюют стойко, но опять же — лишь обороняются, к наступательным действиям малопригодны, и то при поддержке танков. А вот с последними прямо беда — еще месяц тому назад было до девятисот машин старых типов — БТ, «поплавков», Т-26 и Т-28, и лишь четыре десятка тяжелых КВ. Но сейчас практически все легкие танки вышиблены, броня 15–20 мм пробивается навылет. И в строю сейчас семьдесят БТ, да полсотни Т-26 — все «плавающие» танки, фактически танкетки из боевых частей начали убирать. Зато количество КВ возросло втрое — «продукцию» Кировского завода отправляли исключительно в танковые батальоны Ленинградского фронта, что пришли на смену прежним дивизиям и полкам, которые «свертывались» в виду острой нехватки матчасти. Именно на КВ рассчитывали не только в Смольном, но и в армиях — при поддержке тяжелых танков даже ополченческие дивизии стойко оборонялись, а вот при отсутствии начинались сплошные проблемы…

— Да, Жданов у аппарата, — секретарь ЦК снял трубку с зазвонившего телефона — их у него на столе стояло несколько. — Маршал Кулик? Немедленно соединяйте со Шлиссельбургом.

— Надо же, вспомни про него, он тут же и появится, — Ворошилов оживился, все же в душе любого человека, оказавшегося в тяжелой ситуации, всегда живет надежда на чудо, на неожиданную помощь со стороны.

— И тебе здравствовать, Григорий Иванович, — произнес Жданов. Старые партийцы и герои гражданской войны всегда были на «ты», а наедине обращались по имени, по «отчеству» только при общих беседах и телефонных разговорах, которые прослушивались — ведь все шло через специальные коммутаторы. И все они принадлежали к высшей номенклатуре партии и государственной власти — не так много секретарей ЦК и маршалов.

— Да, конечно, приезжай немедленно, ждем.

Жданов положил трубку на аппарат и с несколько ошарашенным видом посмотрел на маршала Ворошилова:

— Ничего не понял — вроде трезвый, но голос его, и веселый. Говорит, хорошие новости, и через полтора часа будет у нас. Звонил из штаба флотилии, и непонятно, что он там делал и как оказался…

Русские пятидесятитонные танки пусть и оказались для панцерваффе неприятным сюрпризом, но их научились выбивать, применяя 88 мм зенитные и 105 мм полевые пушки — броня КВ попадания таких убийственных снарядов не выдерживала. Зато при отсутствии таких орудий немцам приходилось каждый рах «выкручиваться» — одна радость, что таких танков в Красной армии было немного, и те с серьезными дефектами…

Глава 11

— Ваша дивизия должна продержаться сутки, всего сутки, полковник. Дайте армии сутки, и мы успеем подготовить за вами оборону.

Командир 1-й стрелковой дивизии НКВД полковник Донсков был сильно удивлен прибытием на его КП командующего 48-й армией генерал-лейтенанта Антонюка. В том, что вместо прежнего командарма Акимова, смещенного с должности, назначен 1 сентября новый, он знал, но никак не ожидал, что тот сам приедет из Шлиссельбурга. Хотя чему удивляться — все же пограничники дали трое суток, чтобы новый командующий смог разобраться в ситуации. Да и погода благоприятствовала — низкая облачность, моросящий дождик, а потому сегодня германские самолеты не летали. Именно бомбежки выматывали людей больше всего, досаждали одномоторные истребители, которые охотились чуть ли не за каждой машиной. А вот германская пехота не произвела впечатления — солдаты хорошо обучены, но пограничники не хуже, а вооружены как бы не лучше. Если у немцев карабины «маузера», то половина его бойцов вооружена СВТ, у многих есть пистолеты-пулеметы, на отделение «дегтяри», в каждом полку по роте станковых пулеметов, надежные и проверенные «максимы» лучше новых ДС, хоте те на треногах и намного легче. И главное — в отличие от армейских частей, где на роту полагались два снайпера, вооруженные винтовками с оптическими прицелами, то у бойцов в зеленых фуражках пара снайперов была в каждом взводу — за вражескими солдатами пошла самая настоящая охота.

Плохо то, что имея великолепно подготовленный кадровый состав, командиры от батальона и выше управляли своими частями неумело — опыта общевойскового боя на таком уровне ни у кого кроме комдива и начальника разведки не имелось, а за это приходилось платить большой кровью. Позавчера пришлось отводить в тыл 2-й полк, который потерял убитыми и раненными две с половиной тысячи бойцов и командиров, полег весь, дважды вышибив немцев из Мги. Теперь у Донского было два потрепанных полка, но вчера подошел 7-й стрелковый полк, и бои за Мгу продолжились с прежним ожесточением, но сейчас пограничники были выбиты из станции и поселка, но отошли к Келколово, заняв выгодные позиции и господствующую над местность высоту. Бои шли с 31 августа, бойцы были измотаны, но вот об отступлении никто не думал. И будь нормальная артиллерия, то полк из состава 20-й моторизованной дивизии противника уже давно бы вышибли, но ее частям НКВД не полагалось, придали только один дивизион 120 мм минометов, на четыре полка. Не выдали касок с саперными лопатками — а их у пограничников на заставах вообще не имелось, и сейчас приходилось окапываться всем, что только под руку попадало. Минометов в полках было мало до прискорбия — полтора десятка, в основном ротных «полтинников», практически бесполезных, и взвод батальонных 82 мм, те оценили в должной мере. Противотанковых средств никаких, на каждый полк выдали по два ящика бутылок с зажигательной смесью, и никаких «сорокапяток» или завалящихся ПТР. С полковой артиллерией вообще труба — при формировании выдели по паре «бобиков» и полдесятка снарядов на каждый ствол для пристрелки, но пообещали доставить позже весь боекомплект. Пограничники только бессильно матерились — до сих пор везут, сволочи, за такие вещи к расстрельной стенке ставить нужно, без суда и следствия!

В общем, если бы десять с половиной тысяч бойцов и командиров 1-й стрелковой дивизии НКВД бросили на Мгу в таком состоянии, они бы долго не продержались, несмотря на великолепную подготовку и умение отлично стрелять — не было тяжелого вооружения, да и тактических учений не провели из-за спешности при формировании. Однако в штабе фронта сообразили выделить поддержку, причем весьма серьезную — трех батарейный дивизион 152 мм гаубиц старого образца из 577-го корпусного артполка. Вот только со вчерашнего вечера орудия молчали — снаряды закончились, а их поиски затягивались, и непонятно где раздобыть можно. Зато в боях отлично показали себя танки — для поддержки придали роту из семи КВ и роту из девяти Т-26, и второго сентября подошел еще взвод из трех новеньких Т-50. Именно они вынесли всю тяжесть боев, ведь дважды немцев из Мги вышибли. Но и потери значительные — из КВ только четыре машины осталось, да два Т-26 — эти легкие танки с противопульной броней немцы быстро подбили. Но опять же, если солярку для КВ и Т-50 с трудом нашли, а теперь со снарядами накладка — нет «сорокапяток» в дивизии пограничников…

— Какие силы у противника, товарищ Донсков?

— В поселке и на станции два полка — мотопехотный и пехотный, и два гаубичных дивизиона. Еще один мотопехотный к западу — вон там, — Семен Иванович показал рукой. — Считай вся 20-я моторизованная дивизия в сборе, у них они двух полкового состава, но противотанковых пушек пропасть. И полк из 122-й пехотной — мыслю, пара дней, и вся дивизия тут в сборе будет. Не остановим мы две дивизии собственными силами, добро бы артиллерия была. Но сутки в обороне еще продержимся, если наступать не будем, даже двое. Только шестидюймовые снаряды очень нужны, товарищ генерал. И 120 мм мины, у нас заканчиваются. И главное — хоть какие-то противотанковые средства. С девятью танками мы противника не удержим — подходит 12-я танковая дивизия, а там больше сотни машин. Три дивизии с танками это очень много, у меня потери в половину состава, но семь тысяч бойцов есть — за счет 7-го полка пополнение случилось.

— Вы знаете состав войск противника?

— Детально, товарищ генерал — два десятка пленных взяли, и штабного офицера с бумагами — того сразу в Ленинград отправили. Вплоть до номеров все рассказали, и о своих офицерах откровенничали. Сведения правдивые, мы их перепроверили, есть методы.

— Полагаюсь на вас, — генерал только кивнул, видимо, сам прекрасно знал как можно «выбить» нужную информацию, а на войне не до церемоний с врагом. А Донсков внимательно посмотрел на моряков, что прибыли на грузовике, один нес тяжелую рацию. Стало ясно, что флотилия решила оказать поддержку по примеру флота — на Неве у порогов были корабли — вроде эсминцы, они неоднократно стреляли по немцам.

— Целый корпус — три дивизии, и каковы его задачи?

— Хотят дойти до Шлиссельбурга, и попробовать одновременно переправится через Неву. Не думаю, что им удастся нахрапом переправу войск сделать, пока бои тут идут. Однако определенный замысел просматривается — по западному берегу Ладоги пойти на соединение с финнами, ведь до линии фронта всего семьдесят километров…

Этот легкий танк весом чуть меньше четырнадцати тонн, производство которого было начато в Ленинграде с июля 1941 года, не зря называли «маленьким Климом», так как он напоминал уменьшившийся в размере и более чем втрое в весе, тяжелый КВ. Некоторые специалисты считают его идеальным среди всех легких танков мира того времени — броня в 37 мм являлась его защитой по всему корпусу, и будучи установлена под наклоном выдерживала попадания самой массовой в вермахте 37 мм противотанковой пушки…