Повторение пройденного

— Потрудитесь выражаться яснее, что вы имеете в виду, — на том конце провода, после короткой паузы, несколько другим, более заинтересованным голосом, отозвался собеседник.

— Что конкретно вы предлагаете, товарищ Кулик?

Два типа бронетехники, частенько сходившихся в боях под Ленинградом — в 1-й танковой дивизии панцерваффе было много бронетранспортеров «ганомаг», а в частях Ленинградского фронта непропорционально большое число БА-10…

Глава 28

— Ни хрена не понимаю, должны были с утра ударить, и так, чтобы у нас искры с глаз посыпались. Почему медлят, почему?

Кулик посмотрел на часы — время приближалась к двум часам пополудни, распогодилось, и он с тщательно скрываемым страхом ожидал налета бомбардировщиков. Едва удалось убедить Ворошилова снять половину зениток из состава 2-го корпуса ПВО, выдвинутых в Красногвардейский укрепрайон, и там установленных для противотанковой обороны. Причем именно их поставили там, где никакой пользы длинноствольные 85 мм и 76 мм орудия принести не могли по определению — там местность для массированной атаки танков совершенно неподходящая. Кое-как убедил прикрыть зенитками, стоящие в Неве корабли, которые, не имея хода и возможности маневрировать, могли быть легко уничтожены бомбардировкой с воздуха. А немцы их начнут целенаправленно бомбить, когда убедятся, что самой лучшей противотанковой пушкой при обороне крепости являются убийственные корабельные калибры в 130 мм, 180 мм и особенно 305 мм. И вся штука не в том, что попадание такого снаряда способно разметать танк по винтикам, как говорится, на отдельные траки, а в том, что прорваться через плотный заградительный огонь крупных калибров технически, и особенно психологически невозможно. Когда перед тобой встают огромные разрывы, которые выворачивают деревья с корнями и отправляют в полет солидного веса автомашину, мало найдется героев, способных бросится в самоубийственную атаку. Танкистам чуть легче — они прикрыты броней от осколков, но вот пехоте, и даже панцер-гренадерам, что сидят за тонкими листами в своих «ганомагах», не позавидуешь — поляжет вся. Да и танки далеко не пройдут — «лунные пейзажи» из больших воронок, оставленных разрывами двенадцатидюймовых снарядов, застопорят продвижение танков куда надежнее, чем надолбы и противотанковые рвы. Так что достаточно любую прорывающуюся группировку накрыть массированным огнем крупного калибра, и все — желание атаковать исчезнет напрочь. Дисциплинированные солдаты, а вермахт пока такой, пойдут во второй раз, но если снова нарвутся на такой «горячий прием», то о наступлении на этом участке фронта напрочь забудут, начнут выбирать другое направление. Для дивизии требуется время на переброску, и даже на коротком участке фронта как здесь, это займет не меньше суток.

А там будет все тоже — управление всей артиллерией сконцентрировано в одних руках, то есть центре, с дублированными каналами связи, и перенести огонь с одного квадрата в другой дело нескольких минут. Огонь корректируется выдвинутыми на передовые рубежи специальными группами, которые определят необходимость постановки заградительного огня. А то пехотные командиры склонны преувеличивать степень опасности, и будут вызывать без всякой необходимости огневую поддержку, нисколько не озадачиваясь тем, что запасы крупнокалиберных снарядов не безграничны, как и ресурс самого ствола, которому потребуется потом заменить лейнер…

Маршал приехал в Павлово, на КП 48-й армии у Кузьминского моста, в дороге хоть выспался немного, а до этого имевший разговор со Сталиным. «Отец народов» тот еще психолог, отобрал столь нужную 314-ю дивизию, ответно посулил три дивизии, две из которых скоро станут гвардейскими, и с танковой бригадой, но они придут через десять дней, когда кризис под Ленинградом фактически закончится. Не кричать же в трубку, что 4-ю танковую группу Гепнера перебросят на московское направление, а потому держать ее под Ленинградом дольше не станут. Причем из чисто практических соображений — тут нет той местности, на которой можно использовать столь крупное объединение одновременно. Местность помимо дорог и редких полей для моторизованной пехоты представляет одну неразрешимую проблему — ну не ходят автомобили по болотным кочкам. Даже танки с трудом преодолевают заболоченные участки, развернуть же дивизию сплошная проблема.

Лишь в ленинградском «предполье» можно использовать сотни танков, но там другая проблема — маневр исключен, придется таранить заблаговременно возведенную оборону. Но то чревато большими потерями в бронетехнике, которая будет нужна Гитлеру для осеннего похода на Москву…

— Воздух! Воздух!!!

Григорий Иванович оторвался от размышлений, посмотрел в сторону Кузьминского моста — там стояли, уткнув в небо тонкие длинные стволы, зенитные орудия. Из Ленинграда подстраховались, выслали два дивизиона 76 мм пушек с несколькими счетверенными зенитными установками. На реке находились три канонерских лодки Ладожской флотилии, время от времени стрелявших на максимальную дальность своих орудий, поддерживая части 115-й стрелковой дивизии и пограничников.

— Да их как ворон на помойке!

Ахнул стоявший рядом командарм 48, генерал-лейтенант Антонюк, перебравшийся со штабом буквально в центр тылового рубежа своей армии, не такой и протяженный, стиснутый с флангов речками Тосно и Мга. Но армии завтра-послезавтра добавят фронт до Красного Бора, из которого кое-как удалось выбить противника, но стрелковая и ополченческая дивизия сейчас в таком виде, что их нужно отводить в тыл.

Кулик всмотрелся в небо — с юга приближались три девятки бомбардировщиков, летящих на небольшой высоте, с километр примерно. Построение треугольниками, от малых к более крупным, пока из самолетов не образовался один сплошной большой клин, заполонивший изрядный кусок голубого неба. Появились и небольшие самолеты, одномоторные, с желтыми коконами у винтов — понятно, что «мессеры», куда без прикрытия. В героизм маршал играть не стал, стоять под разрывами немыслимая глупость, а то, что немцы нацелились бомбить корабли, вполне понятное желание — даже эти бывшие грунтовозные шаланды показали, что с ними надо считаться.

Григорий Иванович сиганул в открытую щель, которых тут было нарыто множество. Те, кто не раз попадал под бомбежки, об укрытиях всегда думают в первую очередь. Хотел закурить, но не стал, накатил страх — самая страшная бомбежка та, которая еще не началась, само ее ожидание натягивает нервы как струну. И когда земля дрогнула, и сверху посыпались комья, Григорий Иванович понял, что целью будут не только корабли…

Кораблям Ладожской флотилии крепко доставалось от налетов вражеской авиации, стремящейся сорвать переброски людей и грузов через озеро. Но если «Биру» подняли и после ремонта канонерская лодка снова вошла в строй, то флагманский сторожевой корабль «Пурга», специальной военной постройки, погибнет под бомбами, хорошо, что большая часть экипажа спасется…

Глава 29

— Горит, горит, сука!

— Ура! Так их, бога, душу, мать…

Ругательства и крики неслись со всех сторон — испуская клубы черного дыма, на землю с ужасающим ревом упал горящий вражеский бомбардировщик. Но маршал сдержал эмоции, в отличие от других бойцов и командиров не кричал, отстраненно рассматривая окончание бомбардировки. То что зенитчики сбили один вражеский самолет, это хорошо, но вот те в ответ сбросили не менее пятидесяти тонн бомб. И добились враги большего результата, а потому про эффективность и говорить не приходится. У берега на небольшой глубине затонула канонерская лодка, из воды торчала искореженная рубка с истерзанной дымовой трубой и сильно помятыми орудийными щитами. Сколько в нее попало бомб, сказать точно нельзя, но, видимо, немало, раз корабль погрузился за считанные минуты, и при этом не загорелся. А на воде появлялись человеческие тела, видимо, как раз те матросы, которых оглушенными взрывы вышвырнули за борт. К ним устремились лодки, к затонувшему кораблю подходил небольшой пароход — начались спасательные работы. А вот две другие канонерки, как ни странно, но уцелели — на палубах суетились краснофлотцы, орудия выдали устрашающий залп, выплеснув длинные языки пламени в клубах дыма. Судя по всему, стреляли при помощи корректировщиков с рацией по Красному Бору, на пределе дальности главного калибра. Потому что палить просто по площадям, не зная куда попадают снаряды, Кулик категорически запретил — именно таким макаром Красная армия истратила без всякой пользы уйму снарядов, вызывая нелестные отзывы у «царицы полей» по адресу «бога войны». Моряки живо освоили требования — теперь у них на каждом корабле сформировали высадочные группы специально для корректировки с опытными командирами. И рациями, понятно дело, снабдили, без них никак, и так со связью большие проблемы. И не потому, что нет технических средств, просто или не умеют ими пользоваться, либо страшатся из-за боязни пеленгации, и последующей бомбардировки. И вот такие настроения надо выбивать без всякой жалости, не июль сейчас на дворе, а сентябрь, и враг у стен Ленинграда, а паникеров и трусов давно расстреливают по приговорам трибуналов.

— В мост попали, товарищ маршал, но вроде не повредили. Два орудия разбили на позиции — эскадрилья по зенитчикам отбомбилась. Да вот «Биру» на дно отправили, — адъютант Иванченко как всегда не подвел, рассматривал сражение внимательно, замечая малейшие детали. Боевитый, за спину высокопоставленного «сюзерена» не прячется, наоборот, старается во всем помогать. Но так орден Красного Знамени на войне с финнами не зря получил, тогда ротой командовал, сменил комбата, а в адъютанты к маршалу после госпиталя попал. И вот полтора года при нем, без такого помощника плохо бы было. И незаметный, что немаловажно, на глаза не лезет просто так.

— Так, кое-что проясняется, — вслух произнес Кулик и замолчал, увидев спешащего к нему командарма 48 генерал-лейтенанта Антонюка.

— С комдивом 115-й сейчас говорил — немцы ведут по Красному Бору и Никольскому артиллерийскую подготовку, в Ульяновке вражеские танки и мотопехота, 638-й полк ведет с ними бой.

— Какие хоть танки, доложил?

— Так точно, товарищ маршал, легкие, с большими катками, по четыре на сторону, чешского производства — их больше полусотни. И с десяток германских «четверок» с короткими орудиями.

— Поздравляю вас, Максим Антонович — появилась 12-я танковая дивизия противника. Так что противник решил вернуть утраченное, в чем я не сомневаюсь. А доказательство вот оно, — Кулик показал рукою на затонувшую канонерку, и на мост, по настилу которого ходили железнодорожники, что-то проверяя или рассматривая. И пояснил свою мысль:

— Они бомбили мост, это впервые. Следовательно, хотят лишить вашу армию поддержки с правого берега. При этом продвижению мешают корабли — потому их будут стараться перетопить. Так что если последует второй налет, то моя мысль верна — немцы начали наступление с решительными целями. Вернее повторяют пройденное — неделю тому назад мотопехоте 20-й дивизии уже удалось захватить Мгу. Но сейчас достаточно снова прорваться в Ивановское, перекрыть реку и железную дорогу на Ленинград вдоль Невы. И обязательно постараются уничтожить Кузьминский мост, если мы все-таки удержим за собой Мгу на некоторое время.