Поймать солнце

А потом он наклоняется.

Наклоняется, чтобы поцеловать меня.

Боже мой.

Все мои чувства возвращаются, как резкий порыв ветра, и я быстро отступаю назад, в ужасе толкая его в грудь.

— Что, черт возьми, ты делаешь?

Мое сердце бешено колотится в груди.

Тревога колючками пробегает по шее и спускается по позвоночнику.

Он все еще наклоняется, слишком близко, ухмылка приподнимает уголок его рта.

— Думаю, я собирался поцеловать тебя.

— Это ненормально. Я хочу уйти прямо сейчас. — Оглядывая пустые утесы, я осознаю, что мы здесь совсем одни. Я едва могу различить огни дома на другом берегу озера. Холодный ветерок усиливается, и по моим рукам и ногам бегут мурашки. — Я возвращаюсь на вечеринку.

Когда поднимаюсь на ноги, Маккей протягивает руку и цепляется за мой кардиган

— Зачем мне туда возвращаться? Там моя бывшая девушка, возможно, раздевается с тем парнем Каем. К черту все это. Мне здесь больше нравится. — Он с неожиданной силой дергает меня вниз, и я падаю к нему на колени. — Ты мне нравишься больше. Я хочу знать, что мой брат нашел в тебе.

Страх сжимает меня, как колючая петля. Я пытаюсь высвободиться, когда обе его руки обхватывают меня за талию, удерживая на коленях. Парень стонет, когда я прижимаюсь задницей к его паху в попытке вырваться.

— Маккей… отпусти, — сбивчиво говорю я дрожащим голосом. — Я серьезно.

Логика подсказывает мне, что это Маккей. Это брат-близнец Макса, и он никогда бы не причинил мне вреда. Он пьян и плохо соображает, и в любую минуту извинится и отпустит меня.

Это недоразумение.

Неловкая, неприятная оплошность.

Но мои инстинкты говорят об обратном. Они чувствуют опасность, независимо от того, кто он такой.

— Это приятно, — шепчет он мне на ухо, проводя кончиком носа по моим волосам. — Приятно, когда ты так извиваешься.

Затем рукой скользит вверх по моему торсу, чтобы обхватить мою грудь, и зарывается лицом в мою шею, глубоко вдыхая.

Нет, нет, нет.

Это неправильно.

Чертовски неправильно.

— Маккей, прекрати. Не трогай меня. — Я отрываю его руку от своей груди и бросаюсь вперед, сердце колотится где-то в горле.

Он тянет меня назад.

Я кричу.

— Какого хрена? — рычит он, вскидывая голову и зажимая мне рот ладонью, чтобы я замолчала. — Господи. Кто-нибудь тебя услышит.

Я продолжаю кричать, но звук заглушается его ладонью.

— Прекрати, Элла. Черт… просто не двигайся! — Он сжимает меня все крепче, стискивает так, что я едва могу переводить дыхание.

Взбрыкивая ногами, я пытаюсь найти опору, чтобы подняться. Я царапаю его руки, извиваясь, отчаянно пытаясь вырваться. Меня захлестывает ужас, адреналин выплескивается, а инстинкты выживания срабатывают с удесятеренной силой. Когда одна из его рук проходит по моему телу и проскальзывает между ног, раздвигая их, я резко, с силой откидываю голову назад, пока мой череп не сталкивается с его лбом.

Маккей издает болезненный стон и отпускает меня. Пронзительный крик вырывается наружу, пока я пытаюсь встать на ноги, а затем вскакиваю на ноги и бегу.

Едва я успеваю сделать несколько шагов, как он хватает меня за лодыжку.

Я падаю вперед и приземляюсь лицом в траву, ударяясь подбородком о твердую землю. Зубами прикусываю язык, и кровь заливает рот.

Слезы застилают мне глаза, а боль парализует настолько, что Маккей переворачивает меня на спину и хватает за оба запястья, сжимая их над моей головой.

Он садится на меня.

Я смотрю на него, кровь заливает мой рот и челюсть, грудь вздымается от паники. Темные растрепанные волосы ниспадают на его лицо, а глаза сверкают черным льдом.

— Пожалуйста, пожалуйста, слезь с меня, — умоляю я, корчась под его тяжестью и пытаясь освободить руки. — Отстань от меня!

— Я не хочу причинять тебе боль, — шипит он. — Просто не дергайся, мать твою.

— Маккей, остановись! Ты делаешь мне больно! — кричу я. Слезы текут по моим щекам, смешиваясь с кровью. — Кто-нибудь, помогите мне!

Он бьет меня по лицу.

— Заткнись на хрен, — шипит он, глаза дикие.

Боль пронзает меня с ног до головы. Я наблюдаю, как что-то овладевает им, словно зловещая одержимость. Парень выглядит безумным, потерявшим рассудок.

Я борюсь, кричу и умоляю, дергаю ногами и изо всех сил пытаюсь освободить руки. В тот момент, когда он одной рукой задирает мое платье на бедрах и расстегивает молнию на штанах, я вырываюсь, приподнимаясь настолько, что могу подтянуть колени и выбросить ноги вперед, ударяя его в грудь.

Вскакиваю на ноги, язык распух, кровь течет по подбородку и шее. На скуле образуется синяк, тело сотрясает дрожь.

Маккей настигает меня прежде, чем я успеваю набрать скорость. Он бросается на меня, хватает за руки и разворачивает к себе.

Мы спотыкаемся.

— Господи, не двигайся! — цедит он сквозь зубы мне в лицо. — Хватит бегать!

Рыдания разрывают мою грудь. Я никогда еще не была так напугана. Он вцепляется в меня, запускает руки мне в волосы, обхватывает за шею, пытаясь удержать.

— Прекрати, не надо! Помогите! — кричу я, отбиваясь, врезаясь коленом ему между ног.

Маккей воет от боли и отпускает меня. Я кричу так громко, как только могут позволить мои легкие, и кручусь, чтобы вырваться, но он хватает меня за локоть и поворачивает обратно к себе. Резко дергает меня, с большей силой, чем может выдержать мое тело.

Я поскальзываюсь.

Мои туфли не держат сцепление с поверхностью, когда я пытаюсь найти опору.

Отчаянно размахиваю руками, пытаясь ухватиться за холодный ветер, чтобы удержаться в вертикальном положении.

Мгновение движется как в замедленной съемке. Маккей делает выпад вперед, чтобы схватить меня, дотянуться до меня, не дать мне упасть.

Но затем колеблется.

Он замирает на месте, его глаза расширяются, когда я падаю назад, а камни и рыхлая земля взлетают подо мной.

Он не тянется ко мне. Не двигается.

Просто… смотрит.

И в эту долю секунды я понимаю, что находится позади меня.

Я точно знаю, что меня там ждет.

Ничего.

Крик вырывается из моего горла, когда небытие подхватывает, и я падаю с обрыва.