Практическое руководство по злу

— Явное отсутствие костей для места, которое они называют Страной Костей, — заметил Векеса.

— У них там может быть вино, — мягко ответил Блэк.

Подмастерье бодро взял инициативу на себя, больше не нуждаясь в убеждениях. Сабах беспокоилась, что они все не поместятся внутри — она была выше хижины на целый фут, — но это беспокойство оказалось необоснованным. Внутри строение было гораздо больше, чем снаружи, чего, очевидно, было достаточно, чтобы на мгновение отвлечь Подмастерья от его поисков выпивки, так как он с любопытством разглядывал стены. Внутри, за кострищем, кто-то был. Было трудно разглядеть слишком много под грудой одеял и мехов, скрывающих силуэт, но он был похож на орка. Женщину, причем старую. Потягивая трубку из драконьей кости, незнакомка молча наблюдала за ними. Под запавшими желтыми глазами можно было разглядеть намек на клыки и морщинистую зеленую кожу.

— Ты не одна из моих, — наконец сказала орчиха на нижнем миезане, когда все расселись.

Векеса собирался ответить, когда Рейнджер осторожно толкнула его локтем.

— Мне говорили, что именно сюда приходят орки, когда хотят научиться контролировать Красную Ярость, — пояснила Сабах.

На этих словах внимание существа полностью переключилось на нее. У нее был тревожный взгляд, и теперь Сабах не была уверена, что перед ней вообще сидела орчиха.

— Я вижу в тебе проклятие, девочка, — проскрежетала незнакомка. — Это не Благословение.

— И все же, — тихо сказала Сабах, — я здесь.

— Ты не из Кланов, — сказало существо. — Откуда ты знаешь о Стране Костей?

Сабах взглянул на Блэка, и тот кивнул.

— Истрид из Красных Лун указала нам путь, — сказала она.

Незнакомка усмехнулась.

— Она не знает, что она сделала. Ты знаешь, что это за место, южный дьявол? Это кладбище нашего величия. Это святые земли Орды Сломанных Рогов. Уничтоженных теми же людьми, чьему языку ты подражаешь.

Миезанами. В истории Праэс говорилось о Войне Цепей, когда Сонинке и Тагреб были подчинены, но мало что говорилось о войне, которая последовала за этим, чтобы заставить орков подчиниться. Она знала, что в то время они были одной из самых могущественных наций на Калернии. Они безнаказанно разграбляли королевства Сонинке и возвращались в Степи с золотом и человеческими рабами. Даже эльфы обходили их стороной.

— Я не миезан, — сказала Сабах. — Я происхожу от тех людей, которые восстали, чтобы загнать их обратно в море.

Существо потянулось за своей трубкой, выпустив струю красного дыма. От него исходил тяжелый запах, почти как от благовоний.

— В этом есть доля правды, — признала она. — До того, как появилась Башня, Пагубная была Аминой, а Амина была другом моего народа. Это не она нарушила обещания Декларации.

Она бросила взгляд, полный плохо скрываемой ненависти, на Векесу, который был единственным сонинке в хижине. Это была старая история. Пагубная основала Империю, но правила ею менее десяти лет, прежде чем Верховный Лорд Волофа убил ее и украл трон. Знать сонинке не потерпела бы правителя тагреба, когда они были намного более многочисленны и могущественны, чем люди пустыни.

— Лишь из-за этого ты можешь войти. Но лишь ты и никто другой, — сказала незнакомка, а затем внезапно захихикала. — Хотя ты можешь и не найти того, что, как ты думаешь, найдешь.

— Что ж, это полезно, — сказал Векеса. — Очевидно, что приехать сюда с самого начала было правильным решением.

— Ты можешь подождать на холоде, мальчик, — сказало существо. — Что касается тебя, Сабах Проклятая, ты должна пройти позади меня.

Там, в коже, был клапан. Его там не было до того, как она упомянула об этом. Почему каждое потустороннее существо, с которым они сталкивались, было таким дьявольски драматичным? Сабах посмотрела на остальных. Блэк встретился с ней взглядом и заговорил впервые с тех пор, как они вошли в палатку.

— Что бы там ни было, — сказал он. — Победи. И возвращайся к нам.

Больше ничего не нужно было говорить. Сабах проползла через отверстие. Она ожидала, что холод ударит ей в лицо, но погода снаружи была сухой. Поднявшись на ноги, тагреб спокойно огляделась вокруг. Она была на широкой равнине сгоревших хижин, земля, насколько она могла видеть, была покрыта слоем пепла. Что-то хрустнуло у нее под ногами, и она посмотрела вниз. Кости. Орочьи, судя по их толщине. Они были повсюду, погребенные в пепле. Вдалеке она увидела каменный трон и что-то сидящее на нем. Что ж. Это не стало бы ближе, если бы она не начала идти. Сабах начала путь по равнине, останки мертвых воинов ломались под ее шагами. Она не была чутка к магии, не в той мере, как Блэк и Подмастерье, но даже она могла почувствовать влияние чего-то подавляющего.

Она больше не была уверена, что находится в Творении. Она скорее почувствовала движение, чем услышала его, боевой молот оказался в руке быстрее, чем моргнул глаз. Тяжелая стальная головка ударила по скелету и разбросала кости. Бронзовый топор, который он нес, погрузился в пепел, и тагреб вздохнула. Это должен был быть один из тех дней, не так ли? Повсюду вокруг нее она слышала, как воины восстают из пепла, и еще больше поднималось вдалеке. Сотни. Даже тысячи. Боги Внизу, сколько орков погибло здесь? Взмах молота разметал еще один скелет, когда он приблизился, но это была проигранная битва. Не было бы никакого способа пробиться сквозь эту неразбериху с оружием в руках. Зверь уже облизывался внутри нее, недовольный отсутствием плоти, но жаждущий борьбы. Гнев вызвал это против ее воли, но Сабах и раньше поддавалась проклятию по собственной воле. Эти времена всегда были самыми худшими: когда она сама открывала дверь, закрыть ее всегда было труднее. Не было бы никакого Амадея, который вернул бы ее сюда.

— Но здесь также нет никого, о ком я забочусь, — сказала она скелетам. — Вы пожалеете об этом, прежде чем мы закончим.

Сабах закрыла глаза и глубоко вздохнула. Зверь ухмыльнулся, и мир окрасился в красный цвет.

?

Проклятая стряхнула копье, вонзенное ей в спину, разбрасывая мертвых тварей диким взмахом. Время шло. Тянулось. Солнце заходило и заходило несколько раз. Теперь ее мысли снова стали острыми. Мертвые твари все еще приходили, как бесконечная орда. Костяные твари и другие, сделанные из холодной плоти и рвущих зубов. Ничего, что она могла бы съесть. Кто-то был впереди нее, на чем-то каменном, но теперь, сколько бы она ни бежала, она не могла приблизиться к нему. Все, что было — это бой. Проклятая взревела и разорвала костяных тварей, ломая их и вонзая когти в искореженную плоть. Железо не причиняло ей вреда, как и бронза. Меч рассек заднюю часть ее ноги, и она упала, отбиваясь от мертвых и дико вращаясь, чтобы не подпустить остальных. Так много уничтожено, но они все прибывали. Она была могучей и высокой, больше башни, но насекомые роились вокруг нее. Они кусали, резали и хватались, пытаясь похоронить ее своим количеством.

Ее нога зажила, но это было медленно. Колодец был на исходе. Она устала, как никогда раньше. Это было неприятно, не то, чем должна была быть Проклятая. Она зарычала на костяных тварей, но они не боялись, не могли бояться. Она наступила на врага, ломая его своим весом, но еще одно копье вонзилось ей в спину. Слишком много. Они не уставали. Издав страдальческий звук, Проклятая прорвалась сквозь массу мертвецов и снова попыталась добраться до каменной штуковины и того, что на ней сидело. Еще больше встало на ее пути, быстрее, чем она могла их преодолеть. Она перестала даже пытаться, просто заставляя себя продолжать идти вперед, пока острые предметы рвали ее мех и шкуру. Каменный… трон, вот какое было слово. Теперь она была ближе к этому. Оно больше не убегало от нее. Проклятая получила удар копьем в бок, но прыгнула вперед. Их становилось все больше, поток пытался оттеснить ее.

Она взвыла, но стена копий остановила ее шаг. Она замедлила шаг. Скелеты прорезали заднюю часть ее ног, и они не зажили. Она поползла вперед, волоча себя по пеплу передними лапами. Это существо было зеленокожим. Больше, чем все, что Проклятая видела раньше. Оно было одето в камень и бронзу, с глазами, подобными пламени, и кулаками, подобными молотам. Оно молча смотрело на нее. Мертвецы преследовали ее, но она все равно ползла и добралась до ступеней перед камнем. Ее когти поднялись, чтобы разорвать другого, но копья мертвецов, наконец, заставили ее упасть. Она тяжело дышала. Исцеления больше не было. Другой смотрел на нее сверху вниз, лицо не поддавалось описанию. Проклятая вздохнула в последний раз и свернулась обратно в себя, оставив Сабах обнаженной в пепле. Медленно истекающей кровью из сотни ран. Боги, какая боль. Боль была ослепляющей. Впервые в ее жизни проклятие не сработало, оставив за его пределами только женщину.

— Теперь ты понимаешь? — зазвучал голос.

Сабах издала бессловесный стон.

— Победы нет, — продолжал голос. — Ты не можешь победить Ярость. Зверь. У тебя нет никакого контроля. Было ложью верить, что ты когда-либо его получишь.

— Я все еще жива, — выдавила Сабах.

— Да. — Ты доказала, что достойна этого. Встань.

Боль отступила, и Сабах сумела подняться. Она неуверенно поднялась на ноги.

— Ты не из Кланов. Неважно. Мы совершим великие дела, ты и я.

Сабах посмотрела в пламя, которое служило ему глазами.