Практическое руководство по злу
Шрифт:
Мальчик вогнал штандарт в землю, подняв свое знамя одиночки перед лицом войска, раскинувшегося по равнине.
— Я Кайрос Теодосиан, — засмеялся он. — Тиран Гелике. И я говорю, что мое Правление распространяется даже на небо. Придите, слуги Небес. Эпоха чудес не закончится. Пока я дышу.
Облако над головой сгустилось, теперь оно было скорее черным, чем серым. Долгое мгновение ничего не происходило, а затем в солдат Аталанте ударила молния. Гремел гром, небо плясало по прихоти безумца, и Анаксарес наблюдал, как самая большая армия, которую он когда-либо видел, разваливается по швам. Тиран Гелике стоял там и улыбался. Его рука больше не дрожала.
Том III / 001 : Правильность
— Не издавайте законов, которые вы не собираетесь применять. Позволение безнаказанно
Только что прозвучал вечерний колокол, и теперь комната была освещена свечами.
Большинство старейшин Саузпула — во всяком случае, те, кто участвовал в моем маленьком визите, — направили мне приглашения погостить в их домах, но я вежливо отказалась. Наместница Ифе впервые за много лет будет держать их под присмотром. После Завоевания собрания старейшин стали беззубыми из-за почти абсолютных полномочий, предоставленных имперским губернаторам, что резко сказалось на мужчинах и женщинах, которые когда-то соперничали с гильдиями и знатью. Их новообретенная неуместность позволила им пережить незаметные чистки, которые прошли во всех городах, находившихся под прямой оккупацией праэс, что, как только сейчас поняли губернаторы, было ошибкой. Ошибкой, обусловленной культурой, как это и произошло. В Пустоши не было эквивалента старейшинам, где власть в крупных городах всегда находилась в единоличных руках правящего Верховного Лорда. Блэк, очевидно, придерживался мнения, что время само удушит институт, не требуя крови: кэллоу, родившиеся без знания ассамблей, не будут склонны подчиняться им, особенно когда их прежние полномочия окажутся в руках других.
Он был прав только наполовину. В Лауэре, где гильдии и Дом Фэрфаксов всегда были намного сильнее, ассамблеи были мертвы и похоронены еще до моего рождения. Однако в Саузпуле все было по-другому. Графы Саузпула долгое время были ослаблены своей близостью к резиденции любимой монархии, а город не был достаточно силен в торговле, чтобы гильдии могли иметь значительное присутствие. Наместница Ифе, которая уже третий срок управляла городом, столкнулась с сильной и очень хорошо организованной оппозицией против нескольких пунктов взимания платы и чрезвычайных налогов. Были беспорядки, и сначала она отступила после маневра, чтобы не потерять лицо. Затем она тихо начала устранять самых уважаемых старейшин, разрушая влияние ассамблеи по одному трупу за раз. Как и большинство форм сопротивления кэллоу после Завоевания, это предприятие было обречено с самого начала. Старейшины Саузпула теперь были бледной тенью того, чем они когда-то были, неспособные оказать какое-либо достойное названия сопротивление.
Но как же они этого хотели.
Когда я попросила Бестию связаться с ними через посредников, они приняли мое предложение, даже не выслушав всех условий. Им повезло, что я не хотела их кинуть, потому что это было бы детской забавой. Я не была большой поклонницей собраний старейшин — то, как старейшины назначались голосованием других старейшин, делало их слишком похожими на поддельное дворянство, на мой вкус, — но мне нужна была проверка полномочий губернаторов, и они были моим самым приемлемым вариантом. В любом случае, это было лучше, чем позволить гильдиям взять бразды правления в свои руки. Короли Фэрфаксов потратили столетия на то, чтобы лишить гильдии прямой политической власти, и, на мой взгляд, они были правы. Всякий раз, когда мастера гильдий получали хоть какую-то власть, они немедленно использовали ее, чтобы держать под контролем любую торговлю, какую только могли, что наполняло их казну, но также разоряло мелких торговцев. Харрион, владелец таверны, в которой я когда-то работала, всегда презирал гильдии. Он был одним из немногих людей в Лауэре, которые мне действительно нравились, поэтому я предположила, что его мнение могло повлиять на мое.
Таверна, в которой я сейчас располагалась, на самом деле немного напомнила мне Крысиное Гнездо. Деревянные стены были такими же шаткими, пол скрипел, как умирающий, а запах прокисшего вина и рвоты был настолько въевшимся, что остался бы, даже если бы это место предали огню. Я предпочитала окунуться в озеро, а не пользоваться единственной ванной, которая у них здесь была, рассудив, что я выйду из этого приключения с ржавым оттенком. Делая это, я не привлекала к себе внимания: как и в Лауэре, большинство людей, живущих у озера, использовали его для купания. Без доспехов и только с ножом в качестве оружия, я могла сохранить свое присутствие незаметным. Деорайты, даже полукровки, были редкостью за пределами Даоина, но в этой части города люди знали, что лучше не задавать вопросов. Единственная причина, по которой на меня бросили
несколько взглядов, заключалась в том, кто в данный момент входил в мою комнату и закрывал за собой дверь. Хакрам надел плащ, но ни его рост, ни клыки было не скрыть: Адъютант был самым высоким орком, которого я когда-либо встречала, и только Верес могла с ним сравниться.— Я её достал, — сказал Хакрам, доставая из-под плаща толстую книгу в кожаном переплете и бросая ее на стол.
Я отложила в сторону «Смерть века чудес», трактат, который сейчас читала повторно. Он был написан Императрицей Ужаса Малисией — я думала, что смогу уловить что-то из того, как работает ее ум через ее слова. Однако все, что я поняла, это то, что она твердо верила в сдерживание и противовесы, когда дело касалось наций Калернии. То, что женщина, захватившая Башню, могла верить, что иностранные союзы должны определяться общими интересами, а не отношением к Добру и Злу, было захватывающим отклонением от нормы, но это мало чему научило меня о Малисии как женщине. Отбросив эту мысль, я бросила взгляд на книгу, которую принес Хакрам, и открыла ее. Столбцы цифр и слов, нацарапанные так плохо, что даже мой собственный почерк был разборчив по сравнению с ними.
— Предчувствую массу удовольствия от чтения, — вздохнула я.
— Я уже посмотрел, вот почему я опоздал, — сказал орк. — Вот, дай мне.
Он перелистывал страницы с осторожностью, которая была почти комичной, учитывая размер и толщину его пальцев. Примерно на полпути он остановился и ткнул пальцем в определенную цифру. Три тысячи золотых аврелиев, потраченных на…
— Ремонт мебели, — фыркнула я. — Может быть, у нее действительно есть чувство юмора.
— Я нашел плотников, которые предположительно выполняли эту работу, — сказал Хакрам. — Старейшина Кейс знала их. Я могу поклясться, что они ничего подобного не делали.
— И у нас есть бухгалтерская книга Гильдии Убийц, в которой указаны три тысячи аврелиев, — тихо сказала я. — Этого должно быть достаточно.
Всего через две недели после того, как я заявила о своих правах на вотчину в Марчфорде, я поручила Бестии связаться со всеми так называемыми Темными Гильдиями Кэллоу, криминальным зеркалом торговых организаций. И не стоило удивляться, что он уже был в хороших отношениях со всеми основными из них. Убийцы неохотно отнеслись к идее позволить мне забрать гроссбух, даже если он должен был быть использован против праес. Блэк молчаливо санкционировал существование всех Темных Гильдий после Завоевания, предпочитая ограничивать их квотами, а не пытаться уничтожить, что привело бы их в объятия героев. Ассасины спорили, пока я не предложила им спокойное напоминание о том, что Трибун Разбойник может быть отстранен от своего текущего задания в любое время. Злобный маленький засранец начинал приобретать репутацию, и я была не прочь использовать его в своих целях. Выкуп книги обошелся мне в круглую сумму, что сейчас имело гораздо большее значение, чем год назад. Марчфорд истекал кровью, и решения не было видно, но это была проблема, к которой я вернусь завтра. Сегодня вечером мне нужно было разобраться с наместницей.
— У неё не было времени исправить книги? — заговорила я. — Получше, чем это, я имею в виду.
— Она позволила людям Наследницы позаботиться об официальных, — сказал Хакрам, забавляясь. — Но она не доверяла Акуа свои личные записи.
Ах, любовь праэс к ударам в спину. Неиссякаемый источник возможностей.
— Вы сработали быстро, — похвалила я.
Он пожал плечами.
— Я знал, что нам нужно, мне просто нужно было это найти, — сказал он.
Я хмыкнула. Второй аспект Адъютанта, о котором я все еще не была уверена, что думать. Нельзя было отрицать, насколько это оказалось полезным — Хакрам теперь часто натыкался именно на то, что мы искали, пока для него это было возможно, — но слишком полагаться на аспекты было хорошим способом заработать поездку на кладбище в один конец. Я поощряла его использовать его экономно, но в эти дни мы оба тонули в ответственности: была причина, по которой проявился именно этот аспект. Я сменила тему на более насущные проблемы.
— Висельники в городе? — спросила я.
— По состоянию на час назад, — подтвердил Адъютант. — Они скоро объявятся, если уже не.
— Я не возражаю, если слухи распространятся, — проворчала я. — Это отобьет всякую охоту у домашних войск Ифе.
Старейшины заверили меня, что городская стража не будет вмешиваться в это, но собственные люди Ифе были из Пустоши. Наместница была из семьи, присягнувшей Верховным Лордам Нока, с небольшими, но очень старыми владениями, которые принадлежали их семье еще до Миезан. Это, как правило, порождало необычайно сильную лояльность в праэс.