Практика и теория жертвоприношений

В комнате вдруг стало душно. Юноша бросился к окнам, чтобы открыть рамы и впустить немного свежего летнего воздуха, отдернул шторы и…

Решетки. На окне были решетки.

Он кинулся к другому окну – то же самое. Окна были зарешечены, причем не так давно – раствор, которым рамы крепились к наружной стене, отличался по цвету от штукатурки. Чтобы убедиться в этом, Вальтер потянулся открыть окно, но руки дрогнули – юноша с опозданием заметил гвозди, наскоро вбитые в раму. Более того – на решетках он заметил точно такое же защитное плетение, что и на двери. Мама постаралась на славу!

Итак, он был под арестом. Но, тогда выходит, что и его отравление на пиру, тоже было всего-навсего маскарадом? Для чего это понадобилось?

Вальтер понял, что знает ответ. И он ему очень не понравился.

Лилька Зябликова лежала поперек постели и жалела себя.

Все было плохо. Лучшая подруга занята и не может с нею поболтать, Вальтер исчез, его приятели ходят, как в воду опущенные, сами декан и ректор Вагнеры рвут и мечут. А она позабыта-позаброшена. Даже Левиафан куда-то делся. Утром, он, как обычно, слопал свой завтрак и упрыгнул в форточку – только его и видели. А так хотелось обнять кого-нибудь, хотя бы кота! Пусть плохо будет не только ей, но и коту.

Да, ей плохо. И все из-за Вальтера. Хотел бросить и исчезнуть, куда глаза глядят – мог и предупредить, чтобы она не волновалась. Куда он пропал? Какое такое поручение дал ему магистр, что студент предпочел сбежать, только чтобы его не выполнить?

А может, он не сбежал? Может, действительно занят? Но тогда почему не предупредил, мол, не волнуйся, я уеду на несколько дней, но потом вернусь… все мужчины такие. У них дела, а женщина сиди и думай, как жить дальше!

Стук в дверь прервал ее размышления.

– Зябликова, ты у себя?
– гаркнул с той стороны вахтер.

– Да, – удивилась девушка.

– К тебе пришли! Открывай!

Лилька только успела вскочить, кое-как оправив платье. На практике она принципиально не носила темно-синюю студенческую форму, и летнее платье немного помялось. Наплевать. ?сли это Валька…

Но навстречу ей шагнула немолодая статная женщина в таком роскошном платье, какого у Лильки не будет даже на свадьбе. За ее спиной маячила служанка и лакей. Вахтер был тут же, сгибаясь в поклоне в три погибели.

– Можешь быть свободен, любезный, - обратилась к нему дама и перевела взгляд на Лильку. Взгляд был выжидательным. «Ну, я жду!» - говорил он.

– Э-э… проходите, – девушка сделала широкий жест. – Присаживайтесь на…

Она осеклась. В комнате царил беспорядок. Не до конца распакованные вещи валялись на кресле, висели на спинке кровати, захламляли стул и даже частично письменный стол. Шкаф был приоткрыт так, что виднелось его содержимое.

– Спасибо, - дама вскинула подбородок. - Я не устала. Постою. Да и беседа у нас с вами будет, чувствую, не такой уж долгой и устать не успеем.

Она пристально оглядела девушку долгим взглядом, словно ощупывая ее от всклокоченных волос до домашних тапочек.

– Так вот ты какая… Лилия Зябликова…- произнесла она, наконец.

– ?, простите, вы кто?

Гостья улыбнулась:

– Графиня Альбина фон Майнц. Для тебя просто «ваше сиятельство».

Ее улыбкой можно было колоть орехи, такая она была тяжелая и твердая.

– Фон Майнц? – встрепенулась девушка. – А Валька… то есть, Вальтер фон Майнц, он… э-э… вам случайно не…

– Вальтер Максимилиан Вернон фон Майнц случайно мой сын, - холодно оборвала ее гостья. – А ты, тоже, наверное, случайно, его однокурсница?

– Да, мы вместе… учимся. И практику проходим. Проходили. До позавчерашнего дня. Вчера Вальтер ушел по делам и куда-то делся. Я его ждала весь вечер, а он…

– Не пришел. Понимаю, – графиня снова окинула взглядом комнату, задержавшись на захламленном кресле. - Очень хорошо понимаю. И удивлена.

– Чему?

– Тому, что мой сын в тебе нашел. Ты кто такая? Где живут твои родители? Чем занимаются? Работают?

– Я из ?незно, - представилась девушка. - Мой отец – глава гильдии кузнецов.

– Кузнецова дочка из Гнезно, - протянула графиня. - Понятно.

– Что же вам понятно?

– Понятно, что для такой как ты, мой сын – просто находка. Красивый, умный, богатый… из столицы к тому же! Долго выбирала? Нацелилась на того, кто получше? Знаю-знаю, сама такой была когда-то… Но у меня была другая ситуация.

– Я вас не понимаю…

– И немудрено! С твоим-то образованием и… происхождением!

– А что не так с моим происхождением?

– Все так, милочка! – графиня сладко улыбнулась. - Все в полном порядке. Ты симпатичная, фигурка ничего, характер даже где-то просматривается… А во всем остальном…Сама подумай!

Лилька пристально посмотрела на гостью.

– Я, кажется, начинаю догадываться…

– Держу пари, ты думаешь не о том. Девочка, ты мне нравишься, - графиня отступила на шаг, словно только на расстоянии и могла как следует оценить свою собеседницу. - Есть в тебе что-то… привлекательное! Говорю же, мы похожи. Мы обе пытались взлететь высоко. У меня это получилось, благодаря связям моего отца, который хотел того же, что и я… ? вот чего хотят твои родители? На что они готовы ради тебя?

Лилька прикусила губу. Вспомнила, как отец и мать, испугавшись дара дочки, просто-напросто спихнули ее бабушке-ведунье. Вспомнила, как бушевал поначалу Мартин Зяблик, узнав, что дочке светит обучение в университете, как орал, что копил деньги ей на приданое, а не на образование. Мол, всем известно, чтобы мало зарабатывать, нужно много учиться. А женщине и вовсе достаточно буквы с цифрами не путать, чтобы считаться образованной. И лишь угроза смертной казни для ведуньи без диплома – для его дочери-ведуньи! – заставила кузнеца раскошелиться. И то сверх необходимого Мартин Зяблик ни разу не прислал денег. Хорошо, что иногда помогала бабушка, да Вальтер не оставлял ее…

Вальтер. В отличие от Лильки, у него было все и сразу. Ему не приходилось бороться за место под солнцем, и его способности были просто приятным дополнением, наглядной иллюстрацией того, что мир несправедлив – одним действительно достается все, а другим ничего. И женщине, которая стояла перед студенткой, как раз это «все» и досталось.

– Я тебя понимаю, девочка, – сказала та. – И даже сочувствую. Ты миленькая, умненькая, с характером… Только не богатая, посему в жизни тебе будет трудно. Помочь будет некому, посочувствовать – тоже. А жизнь – штука сложная и дорогая. Как тут не пойти по кривой дорожке… Знаешь, сколько таких, как ты, заканчивали где-то на обочине потому, что у них не было средств к существованию? Не знаешь… И хорошо, что не знаешь, - графиня мягко приблизилась и погладила девушку по щеке. – Потому, что я хочу тебе помочь.