Практика и теория жертвоприношений

– И отлично! – графиня предпочла не расслышать или сделала вид, что не расслышала его последних слов. – Тогда я не буду откладывать в долгий ящик прекрасную новость. Ты свободен!

– Что? Я могу… выйти?
– юноша бросил невольный взгляд на коридор, видневшийся за распахнутыми дверями. - Тогда пусть мне принесут мою одежду и…

– Нет, ты меня не так понял, милый, - мать подошла к сыну. - Я хочу сказать, что устроила все наилучшим образом. Ты свободен ото всех обетов и обещаний и можешь спокойно жениться на той девушке, которую мы для тебя нашли!

– То есть, как?

– А вот так. Вы друг другу не подходите, – мило улыбнулась графиня.

– Не подходим?

– Да. Поверь моему опыту, это не та жена, которая смогла бы сделать тебя счастливым, сынок, – мать ласково потрепала его по щеке. – Тебе лучше подойдет другая девушка.

– Но я люблю Лилию Зябликову! – воскликнул Вальтер, понимая, что терять уже нечего.

– Глупости, - отрезала графиня. - Любовь в столь юном возрасте – явление преходящее. Ты сам еще не понимаешь, как глубоко заблуждаешься. Это обман чувств и ничего больше. Повторяю, она тебе не подходит! И, женившись на Ивонне фон Лютерберг – или племяннице герцогини Ноншмантань – ты поймешь, что мы с отцом были правы. Еще прибежишь нас благодарить!

Она была настолько уверена в своей правоте, что Вальтер попятился, отступая перед силой этой женщины.

– Но мама, – только и мог произнести он, - почему ты не хочешь, чтобы я выбрал невесту по своему вкусу? Почему я непременно должен жениться на аристократке? Ведь мой отец поступил точно также, когда выбрал тебя назло и вопреки всему свету! А я – сын своего отца и…

?рафиня фон Майнц перестала улыбаться.

– Ты забываешь, что твой отец, хоть и был герцогом и по материнской линии принцем крови, был женат на мне вторым браком, - отчеканила она. - Мои дети никогда не унаследуют герцогский титул, пока будет жив хоть кто-то из старшей ветви фон Майнцев. Таково условие брачного контракта. Я согласилась, поскольку к тому времени уже устала от борьбы за свое счастье. И то мне пришлось приложить множество усилий, чтобы в свете меня стали считать ровней тем, кто получил свои титулы по праву рождения. Но все равно на моих детей посматривают, как на…м-м… плоды мезальянса. А эта девочка… я ее видела.

– Лилию?
– взвыл Вальтер. – Ты…

– Да, я ее видела и даже говорила с нею. Не могла же я действовать наобум! Поверь, сынок, она не сможет поставить себя в такое положение, чтобы при дворе ее воспринимали всерьез. И подумай, какие пойдут слухи? Ты для высшего света все равно, что полукровка среди чистокровных. Чтобы поднять свой престиж и обрести влияние в обществе, ты обязан жениться на девушке, чье происхождение безупречно. Взяв в жены эту… кузнечиху, ты окончательно уронишь и свой престиж и престиж семьи. А у тебя два брата и две сестры. Ты поставишь своим поступком под удар ещё и их карьеру! Ты обязан подумать о семье!.. Кстати, твоя сестра выходит замуж за маркграфа ?рденнского. Прекрасная партия. И девочка, в отличие от тебя, понимает, в чем состоит ее долг!

Вальтер стоял перед матерью, опустив голову. Умом он понимал, что графиня фон Майнц права, но сердце говорило иное. Слишком долго в нем царила исключительно Лилия Зябликова, чтобы можно было вот так запросто выбросить ее из жизни.

– Но…

– ?сли ты беспокоишься о своей Лилии, то перестань забивать голову ерундой, – подмигнула мать сыну. - Она только на вид производит впечатление неотесанной дурочки. У нее деловая хватка. Эта малышка далеко пойдет и сможет помочь мужу сделать карьеру.

– Мужу? Лилия выходит замуж?

– Пока нет, но скоро выйдет, - отмахнулась графиня. – С ее-то приданым…

– Приданым?

– Ну да. Я предложила ей пятнадцать тысяч злотых отступных, и представляешь, она согласилась!

– Мама? Ты ей заплатила? Ты купила меня?
– юноша схватился за голову.

– ? что тут такого? – пожала плечами женщина. - Все в этом мире продается и покупается, вопрос только в цене. Ну, еще и в месте. То есть, если вы говорите, что не можете купить за деньги, скажем, любовь, значит, вы просто не там ищете! И эта девочка согласилась с моими доводами… хотя и не сразу. Так что успокойся, твоя Лилия надежно пристроена. Твоя совесть чиста. Так что успокойся и начинай готовиться к помолвке. Она состоится через два часа! Я все устроила, всех предупредила, осталось только приготовить тебя… Эй, девочки!

Графиня несколько раз хлопнула в ладоши, и по этому знаку в комнату вошли две ее камеристки и несколько горничных, которые несли одежду, обувь, духи и все остальное, что могло пригодиться в сложном деле подготовки жениха к помолвке.

До назначенного времени оставалось всего несколько минут. Вальтер метался по комнате, как зверь по клетке. ?отелось крушить и ломать все, что подвернется под руку. Как они могли? Его родители! За что они с ним так поступили? Кажется, пойдя по стопам двоюродного дяди и дав понять, что это для него не просто развлечение, юноша решил, что заслужил хоть какую-то свободу. Но нет. Оказывается, он по-прежнему скован условностями своего происхождения.

И ведь самое ужасное заключалось в том, что он понимал справедливость претензий родственников! Они знатная семья, скандалы им не нужны. Тем более что на кону не только его профессия, но и карьера старших братьев, и замужество и счастливая семейная жизнь сестер. Да и отец играет при дворе императора не последнюю роль. Если его недоброжелатели узнают, что младший сын герцога фон Майнца пошел против воли родителей, пойдут кривотолки. Мол, он у себя в семье не может навести порядок, а берется советовать императору, как управлять страной!

Но, с другой стороны, а как же Лилия? Он любил и до сих пор любит ее. Ему было наплевать, что с нею что-то не так. Ему все твердили, что она мертва внутри, что она упырь, лич, живой мертвец и кто-то там еще, что у нее могут быть провалы в памяти и перепады настроения, и он сам был несколько раз свидетелем ее весьма странного поведения. Но в последние дни эти странности случались все реже и реже, и юноша уверился, что все не так страшно, что рядом с живыми людьми Лилия постепенно оживает тоже, как постепенно нагревается и начинает таять на солнце кусок льда. Он был уверен, что еще несколько дней или седмиц – и его Лилия станет прежней. Ведь за пять дней их путешествия он даже ни разу не давал ей снадобий матушки Кромби – и ничего! Все обошлось! Но что будет с девушкой теперь, когда она останется одна?

…Вспомнилась одна из ночевок в пути. Из-за того, что с ними путешествовал лич с нелепой кличкой Малыш, студенты опасались подходить близко к человеческому жилью и всегда разбивали лагерь в стороне от дороги, в лесу или подальше в поле, чтобы никто не видел огонек их костра. Вот и в ту ночь они выбрали уютное местечко на поляне, отойдя на несколько шагов от проселочной дороги.

Уставшие за день, парни спали. Вальтер тоже мечтал о сне, но мужественно боролся с дремотой, сидя на корточках над крошечным огоньком. Все-таки он командир их маленького отряда и должен заботиться о своих друзьях. Вокруг смыкал кроны ночной лес. Где-то вдалеке покрикивала сова. В траве шуршал охотящийся Левиафан.

Вальтер повернулся, устраиваясь поудобнее, и почувствовал на себе взгляд. Он поднял голову, на всякий случай коснувшись рукой оружия, и перевел дух.

Малыш. Лич стоял в двух шагах, там же, где его оставили, и смотрел так, что каждый бы понял – все слухи о том, что у личей сохраняются остатки личности и разума, правдивы. Казалось, он хочет что-то сказать, но не может.

– Что ты уставился на меня?
– прошептал Вальтер.

Лич ничего не ответил. Только пошевелил губами. Но взор его стал тяжелее, пристальнее. Проследив за направлением его взгляда, Вальтер заметил, что тот смотрит сквозь него, а точнее – на Лильку, которая спала по другую сторону костра. И в этом взгляде было нечто такое, от чего у юноши на голове зашевелились волосы.