Практика и теория жертвоприношений

– А где все?

– Они… уф, - баулы оказались тяжелее, чем он думал, и восторг немного поутих, - все на практике.

– Где?

– Практика у нас с понедельника началась. Все разъехались, – Вальтер дотащил баулы до двери в Лилькину комнату и со вздохом облегчения скинул на пол. - Ну, почти все. Осталась только наша группа.

Он умолчал про трех отчисленных девушек, ?нну Белла, Людмилу Монс и Яну Терчеву, решив, что подруге не будет так уж интересно слушать о судьбе своих врагинь.

– Муа-муа-ма!

Откуда-то выкатился рыжий ком, кинулся к Лильке под ноги, мурча и фыркая. От неожиданности девушка не устояла на ногах, привалившись к двери.

– Лёвка! Левиафан, ты откуда взялся?

– Гулять ходил.

– А? Что?

– Гулять, говорю, ходил!

Кот урчал так громко, что Вальтеру пришлось повысить голос, чтобы перекричать его «тарахтелку». Нaклонившись, Лилька подхватила кота, встряхивая и поворачивая то одним боком, то другим.

– Левушка! Как же я по тебе соскучилась! Как ты тут без меня? Тебя хорошо кормили?

– Муа-мма при-ушла! – выговорил кот, обхватывая ее шею лапами. - Ф-фу!

– Это запах лекарств, глупый, – рассмеялась девушка. – Я в больнице была.

Кот одарил ее двусмысленным взглядом – мол, ты сама-то в это веришь?

– Он по тебе так скучал! – Вальтер отпер дверь и жестом пригласил девушку пройти в комнату. - Особенно по вечерам…

– Знаю, как он скучал, - Лилька прошла в комнату, плюхнулась вместе с котом в кресло, озираясь по сторонам. - Забегал на минуточку. Посидит на подоконнике – и сразу назад. Вольной жизни попробовать захотел?

Левиафан свернулся калачиком на ее коленях и мурлыкал, щуря глаза. В качестве компенсации он даже позволил хозяйке почесать себя за ухом.

Вальтер втащил вещи в комнату и водрузил баулы на кровать.

– Лилия, может быть, ты сама их разберешь?
– поинтересовался он. - А то я не помню, где тут у тебя что лежало…

– А ты куда?
– девушка заметила, что он направляется к выходу.

– Ну, я… Думаю, твою выписку надо отметить… Хотя бы чаем с пирожными. Я сбегаю?

– Чай с пирожными? Это здорово! Только принеси глазированных, хорошо?

Вальтер кивнул и выскочил за порог. Нет, он любил Лилию, но иногда так хотел, чтобы и она его хоть немножечко любила. И даже ради этого готов был горы свернуть.

?ЛАВА 3

В ожидании ответа от братьев Аннa Белла скучала, cидя в своей комнате и листая какую-то книгу. Ее соседка Людмила молча завидовала – у нее не было таких братьев. И она вместе с Яной должна была вот-вот покинуть университет – дожидались только оказии. Девушка сидела на баулах с вещами и умирала от тоски и скуки. Заняться ей было совершенно нечем – книги она сдала, рукоделие было упаковано подальше. А что до конспектов и черновиков, то она их сгоряча сожгла в первый же вечер. Да то правда – зачем они ей нужны? Дома ей ничего из этого не пригодится.

Послышался стук в дверь. Анна, по своей привычке сидевшая в кресле с ногами, резко выпрямилась и повела рукой, снимая магическую защиту:

– Войдите!

Влетела Яна Терчева.

– ?й, девчонки, слышали новость?.. Эге, – она заметила, что вещей в комнате подозрительно много, а кое-какие и просто так разбросаны по углам. – А вы что, ещё не укладывались?

– А я и не собираюсь, - вскинула подбородок Анна. - Еще чего не хватало. Куда мне спешить?

– Она у нас особенная, - хлюпнула носом Людмила. – У нее все, не как у нас.

– Завидуешь?
– ?нна перевернула страницу в книге. – Завидуй молча.

– Еще бы, не у всех такая родня, как у тебя! – вспылила девушка. - Тебя, небось, попрекать – мол, кучу денег потратили и все зря! – не станут. Ну, поругают, но обновку к празднику не купят – и все. А у нас дома такое начнется…

Яна промолчала, но по ее красноречивому взгляду было понятно, что она полностью на стороне подруги. Когда-то Анна Белла нуждалась в них. Ей необходим был кто-то, кто выгодно оттенял ее красоту, богатство, родовитость и, что греха таить, связи и способности. Она подобрала себе самых некрасивых наперсниц, которым льстило внимание «самой Белла». Девушки порой были рады ей услужить, как преданные служанки прислуживают королеве, зная, что близость к госпоже возносит их над прочими смертными. Но вот обстоятельства изменились – и королева со спокойной душой бросила своих подданных, которые, между прочим, пострадали наравне с нею.

– У каждого свои проблемы, – отрезала Анна. - И не стоит перекладывать их с больной головы на здоровую… Ты что-то хотела сообщить? – повернулась она к Яне. - Говори.

Та поджала губы, но потом решила, что новость не стоит мелких обид. Чем более, что…

– Лильку выписали.

– Что? Какую Лильку? Ты о чем?

– Да Зябликову же! – всплеснула руками девушка. - Я в туалет вышла, смотрю – Вальтер по коридору несется. ? сам аж светится от восторга и лицо такое глупое-преглупое, и улыбка от уха до уха. Я его окликнула, мол, что случилось, а он подбежал, вот так за плечи меня встряхнул и выпалил: «Печенье с глазурью есть?»

– С ума сошел? – предположила Анна.

– Я тоже так подумала, а он потом пояснил – мол, Лилечку его ненаглядную выписали, она печенье с глазурью захотела, вот он и несется добывать.

– Тряпка, - решительно высказалась Анна.

– Я тоже так подумала, а потом… Ну его. Если гордости нет, мы-то тут при чем? Такое даже приворотным зельем не лечится!

Мысленно ?нна, ничего не знавшая о плачевном результате опытов ?глаи Борецовой, сделала себе зарубку в памяти – Александер, конечно, умный парень, выпускник и идет на «красный» диплом, как отличник и изобретатель, но если его эскперементальные образцы не срабатывают, кто даст гарантию, что и план по реабилитации сестры сработает тоже?

– Зябликову, значит, выписали, - протянула она. - Ну, что ж… Девочки, - она решительно встала, – одеваться. Быстро. Кто меня причешет?

Яна привычно сорвалась с места, но Людмила и ухом не повела.

– Сама себя обслуживай, - сказала она и демонстративно отвернулась к окну. – Ты ж у нас особенная!

Анна задержала вздох.

– Вот как? Ладно. Я и сама все могу. И без вас обойдусь, если вы такие…

– ?бходись, сколько угодно! – с досадой огрызнулась Людмила. – Всю оставшуюся жизнь.

– Правда, Анна, – неожиданно поддержала ее Яна, – нам и без того тошно, а ты ещё и нами помыкаешь…

– Помыкаю? Я вами помыкаю?

– А то не заметно! «Девочки, одеваться! Девочки, причесываться! Девочки, накрасьте мне ногти! Девочки то, девочки сё…» ? как нас из универа вышибли, так ты о себе-то побеспокоилась, вон сидишь довольная и уезжать не собираешься. А мы побоку. Небось, тебя-то ещё и восстановят, а вот нас…

Анна задохнулась от волнения и возмущения. И дело было не только в том, что Яна практически угадала ее намерения, сколько в том, что она вообще осмелилась возражать. И кому? Ей! Своей лучшей подруге?