Правдивые байки воинов ПВО

Забрались на переход и шли, высчитывая, где стоит наш состав.

Вдруг Коля заорал: «Наш тронулся!!!», – и помчался вниз, бегом к поезду, который потихоньку начал набирать ход. Я – за ним, прыгая с авоськами через 3 ступени. Садились уже на ходу, в чужой вагон, оттуда видели наш спуск и приветливо махали нам проводницы. Запрыгнув в тамбур за Колей, я догадался спросить проводницу, помогавшую нам: «Куда идет поезд?»

– «В Омск!» – ответила она.

Значит, мы в панике перепутали составы, глядя на них сверху.

Это была почти катастрофа, нам-то надо в Алма-Ату, а с собой не было ни денег, ни документов, только 4 сетки с пивом.

«Прыгаем!» — решаем мгновенно. Проводницы пытались не пустить, да куда им!

Первым соскочил Коля и понесся за вагоном изо всех сил. Я передавал ему все сетки с пивом, которые он на бегу ставил на землю. Сам я прыгал уже на приличном ходу, удивительно, как ничего не сломал при приземлении.

Поезд ушел, мы подобрали сетки и выкатившиеся из них бутылки. Разбилось их совсем немного. Напротив нас стоял поезд, в окна которого на наши с Колей кульбиты глазели сослуживцы. Мы поняли, что если что-то срочно не придумаем, над нами будут смеяться всю дорогу.

Меня осенило: «Скажем, что пива нигде не было, и пришлось брать в вагоне-ресторане этого поезда. Поэтому и прыгали на ходу, что еле успели купить».

Версия была встречена с уважением и пониманием. Насмешек не было.

«Там, где начинается авиация – заканчивается порядок!». Эта старая авиационная поговорка была тысячу раз подтверждена жизнью.

Есть малоизвестный приказ, подписанный еще К. Ворошиловым. Вот некоторые выдержки из этого приказа:

ПРИКАЗ О МЕРАХ ПО ПРЕДОТВРАЩЕНИЮ АВАРИЙНОСТИ В ЧАСТЯХ ВОЕННО-ВОЗДУШНЫХ СИЛ РККА

№070 от 4 июня 1939 г.

«16—17 мая с. г. Главный военный совет Рабоче-Крестьянской Красной Армии с участием военных советов и командующих воздушными силами ЛВО, БОВО, КОВО, ХВО, военных советов АОН, специально вызванных командиров и комиссаров авиабригад, авиаполков и эскадрилий заслушал и обсудил доклад начальника Военно-Воздушных Сил РККА о мерах борьбы с катастрофами и летными происшествиями и об улучшении организации летной подготовки в Военно-Воздушных Силах.

В результате обсуждения этого вопроса Главный военный совет устанавливает:

Число летных происшествий в 1939 году, особенно в апреле и мае месяцах, достигло чрезвычайных размеров. За период с 1 января до 15 мая произошло 34 катастрофы, в них погибло 70 человек личного состава. За этот же период произошло 126 аварий, в которых разбит 91 самолет. Только за конец 1938 и первые месяцы 1939 гг. мы потеряли 5 выдающихся летчиков – Героев Советского Союза, 5 лучших людей нашей страны – тт. Бряндинского, Чкалова, Губенко, Серова и Полину Осипенко.

Эти тяжелые потери, как и подавляющее большинство других катастроф и аварий, являются прямым результатом:

…самое главное, недопустимого ослабления воинской дисциплины в частях Военно-Воздушных Сил и расхлябанности, к сожалению, даже среди лучших летчиков, не исключая и некоторых Героев Советского Союза.

Подтверждением всего сказанного служит буквально всякая катастрофа и происшествие, так как при самом беглом ознакомлении сними, как правило, причиной является или недисциплинированность и разболтанность, или невнимательное и недопустимо халатное отношение к своим обязанностям летно-подъемного и технического состава.

Вот наиболее тяжелые катастрофы и аварии за последнее время.

1. В конце прошлого года в полете на месте посадки экипажа самолета «Родина» произошло столкновение двух самолетов «Дуглас» и ТБ-3, в результате чего погибло 15 человек. В числе погибших был и командующий воздушными силами 2-й Отдельной Краснознаменной армии комдив Сорокин и Герой Советского Союза комбриг Бряндинский.

Командующий воздушными силами 2 ОКА Сорокин без какой бы то ни было надобности и разрешения центра, но с согласия командования 2 ОКА вылетел на ТБ-3 к месту посадки самолета «Родина», очевидно, с единственной целью, чтобы потом можно было сказать, что он, Сорокин, также принимал участие в спасении экипажа «Родина», хотя ему этого никто не поручал, и экипаж «Родина» уже был обнаружен.

Вслед за Сорокиным на «Дугласе» вылетел Бряндинский, который также не имел на то ни указаний, ни права, целью которого были, очевидно, те же мотивы, что и у Сорокина.

Оба эти больших авиационных начальника, совершив проступок и самовольство, в дополнение к этому в самом полете проявили недисциплинированность и преступную халатность в летной службе, результатом чего и явилось столкновение в воздухе, гибель 15 человек и двух дорогостоящих самолетов.

2. Герой Советского Союза, известный всему миру своими рекордными полетами, комбриг В. П. Чкалов погиб только потому, что новый истребитель, который комбриг Чкалов испытывал, был выпущен в испытательный полет в совершенно неудовлетворительном состоянии, о чем Чкалов был полностью осведомлен. Больше того, узнав от работников НКВД о состоянии этого самолета, т. Сталин лично дал указание о запрещении т. Чкалову полетов впредь до полного устранения недостатков самолета, тем не менее комбриг Чкалов на этом самолете с не устраненными полностью дефектами через три дня не только вылетел, но начал совершать свой первый полет на новом самолете и новом моторе вне аэродрома, в результате чего, вследствие вынужденной посадки на неподходящей захламленной местности, самолет разбился и комбриг Чкалов погиб.

3. Герой Советского Союза заместитель командующего ВВС БОВО полковник Губенко, прекрасный и отважный летчик, погиб потому, что производил на И-16 полет высшего пилотажа на недопустимо низкой высоте. Полковник Губенко, невзирая на свой высокий пост заместителя командующего воздушными силами военного округа, невзирая на то, что еще накануне своей гибели, проводя совещание с подчиненными ему командирами авиабригад по вопросам аварийности в воздушных силах, сам указывал на недисциплинированность как главную причину всех несчастий в авиации, допустил лично недисциплинированность, граничащую с преступлением. Полковник Губенко обратился к командующему войсками БОВО командарму 2-го ранга т. Ковалеву с просьбой разрешить ему полеты высшего пилотажа с использованием взлетных полос. Командующий Белорусским особым военным округом командарм 2-го ранга т. Ковалев категорически запретил полковнику Губенко летать. И все же Губенко не только грубо нарушил прямой приказ своего высшего и прямого начальника, но одновременно нарушил все приказы и наставления по полетам, начав высший пилотаж на недопустимо низкой высоте.

4. Два Героя Советского Союза – начальник летной инспекции ВВС комбриг Серов и инспектор по технике пилотирования МВО майор Полина Осипенко погибли потому, что организация тренировки по слепым полетам на сборах для инспекторов по технике пилотирования, начальником которых являлся сам комбриг Серов, не была как следует продумана и подготовлена, а главное, полет комбрига Серова и майора Полины Осипенко, выполнявших одну из первых задач по полету под колпаком, производился на высоте всего лишь 500 – 600 метров вместо установленной для этого упражнения высоты не ниже 1000 метров. Это безобразное, больше того, преступное нарушение элементарных правил полетов, обязательных для каждого летчика, и начальников – в первую голову, и явилось роковым для Серова и Полины Осипенко.

Этот последний случай, так же, как и случай гибели Героя Советского Союза Губенко, является ярким свидетельством того, что нарушение правил полетной работы не может пройти безнаказанно ни для кого, в том числе и для самых лучших летчиков, каковыми в действительности и являлись погибшие товарищи Губенко, Серов и Полина Осипенко.

5. Однако недисциплинированность и распущенность настолько вкоренились среди летчиков, так велика эта болезнь, что, невзирая на частые и тяжкие катастрофы, результатом которых является гибель лучших наших людей, невзирая на это, всего лишь месяц примерно тому назад два Героя Советского Союза – командующий ВВС МВО комбриг Еременко и его заместитель полковник Осипенко в неурочное время вздумали произвести «показательный» воздушный бой над люберецким аэродромом и произвели его на такой недопустимо низкой высоте, позволили себе такое нарушение всех установленных правил и приказов, что только благодаря счастливой случайности этот, с позволения сказать, «показательный» бой закончился благополучно. Однако такие «показательные» полеты показывают лишь, что источником недисциплинированности, расхлябанности, воздушного лихачества и даже хулиганства являются не всегда худшие летчики и рядовые работники авиации. Вдохновителями и образцом недисциплинированности, как это видно из приведенных фактов, бывают и большие начальники, на обязанности которых лежит вся ответственность за воспитание летчиков и руководство их работой, которые сами обязаны быть и непременно образцом, и примером для подчиненных.

Извиняюсь за большую цитату. Она здесь приведена для того, чтобы развеять некоторые мифы о гибели Чкалова, накрученные в последние годы в СМИ, да и сам приказ здорово передает атмосферу тех лет и ситуацию в стране и авиации.

Подобных приказов с тех пор было издано множество, но чудеса в авиации продолжают твориться регулярно.

Золотая Палка

В конце 80-х годов прошлого века было одно замечательное лётное происшествие на Севере. Из-за перестроечной суеты оно прошло почти незамеченным.

Ветераны рассказывали о нём обычно так:

«В Норвегии, не очень далеко от нашей границы, расположен аэродром Аннея.

(Подумать только – в 80-х годах это был единственный аэродром НАТО, расположенный вблизи наших границ! Как быстро все изменилось…).

Там базировалась разведывательная и противолодочная авиация НАТО, которая и совершала полёты вдоль наших границ. Был даже такой термин у нас: «провокационные полёты». Наши в ответ поднимали истребители ПВО, которые сопровождали натовские разведывательные самолёты и следили, чтобы они не залетали в наше воздушное пространство, что те любили порой сделать. Это было довольно рутинной процедурой, и такие полёты на перехват «вероятного противника» велись войсками ПВО годами и десятилетиями».

Прежде чем рассказать о необычном полёте, придется сказать несколько слов про специфический термин «Золотая Палка». Так прокурорские работники называли довольно оригинальную операцию, которую дамочки не самого добропорядочного поведения успешно проводили для своего обогащения.

Официальной проституции, как известно, в СССР не было, но женщины не слишком строгих нравов водились.

Дамочки искали любителей любовных утех «на стороне» из числа обеспеченных граждан. Такими в советское время (как это ни удивительно сейчас звучит) считались и офицеры, а уж тем более – военные лётчики.

Дальше всё было просто: знакомство (обычно в ресторане), весёлый вечер с обворожительными намёками, приглашение ловеласа к себе домой. Там всё шло чудесно: продолжение банкета с обильными возлияниями, и бурная «ночь любви». Когда утомленный и не очень трезвый кавалер засыпал, дамочка переписывала данные из его удостоверения личности себе на память. Бывали случаи, что и незаметно забирали удостоверения личности или партбилеты у кавалеров, это уж как получалось.

Рано утром кавалер спешил скорее на службу, а дамочка чуть погодя – в военную прокуратуру. Там она предъявляла документы, или данные кавалера, к заявлению об изнасиловании и настаивала на соответствующей экспертизе. Получение необходимых доказательств контакта (специфических следов, царапинок и т. п.) в этом случае было гарантировано.

Прокурору ничего не оставалось, как возбуждать уголовное дело и звонить командиру части, в которой служил герой-любовник.

Командование вместе с похмельным «Казановой» срочно прибывали к прокурору, знакомились с доказательствами и неутешной «изнасилованной» подругой.

Прокуратура, хотя и понимала всю подлость ситуации, ничего поделать не могла. Все козыри были на стороне мадам, которые ещё и закатывала «насильнику» соответствующие сцены.

Обычно прокурор предлагал негласно «договориться», чтобы дамочка забрала своё заявление. Стоило это удовольствие от 5 до 10 тысяч рублей, в зависимости от аппетитов мадам и платёжеспособности «клиента».

Называлось это на прокурорском жаргоне тех лет «поставить Золотую Палку». Не сказать, что очень часто, но такие номера случались.

Так вот, в северном истребительном полку служил один старший лейтенант, который незадолго до описываемых событий поставил какой-то стерве «Золотую Палку». Она обошлась ему в круглую сумму заработанных на Севере денег. Дело в результате замяли, однако славы этот подвиг старлею не добавил, конечно.

Лётчик он был хороший, и командование ограничились наложением на него взыскания «за аморальное поведение».

В этот день опять взлетел НАТОвский четырёхмоторный турбовинтовой супостат. На перехват, как всегда, подняли пару истребителей. При подходе к цели что-то случилось с двигателем ведущего, и он был вынужден вернуться на свой аэродром. Ведомым был как раз старлей, счастливый обладатель «Золотой Палки». Ему поручили сопровождать натовцев, благо не впервой.

Дальше дело было так. Настигнув ворога, старлей пристроился лететь рядом с ним. А натовцы – стали показывать ему различные «факи» в иллюминаторы, да рожи строить.