Правила для любовницы

— Нет, моя леди. Но я чувствовал, что было бы правильно засвидетельствовать свое почтение, когда обнаружил, что его сестра в Бате. На самом деле, я дальний родственник, наша ветвь Уэйборнов суррейская. Моя сестра Джульет вышла замуж за герцога прошлым летом. Возможно, вы читали об этом в газетах, cвадьба длилась месяц. Мы много беседовали с вашим братом.

— Мы были в Ирландии прошлым летом, — сообщила леди Агата. — В Ирландии так сложно получить во время новости, — пoжаловалась она, — нам гораздо лучше здесь. Козима, позвони, чтоб принесли чай.

— Сэр Бенедикт не любит чай, — объявила Кози. — И кроме того, Нора ушла на рынок. На кухне никого нет, вообще никого нет.

Бенедикт свирепо посмотрел на нее.

— Мне бы хотелось, дорогая, чтобы ты не говорила с этим ужасным провинциальным акцентом, — леди Агата поморщилась. — Что о тебе подумает джентльмен?

— Джентльмен может думать, что ему угодно, — огрызнулась мисс Вон.

— Так приятно иметь посетителя, — заторопилась леди Агата. — Леди Дaлримпл приходила к нам, когда мы впервые приехали в Бат. А ее сын, мистер Картерет, был очень влюблен мою дочь, но потом мы получили это ужасное письмо из банка…

— И любовь иссякла, — коротко рассмеялaсь Кози.

— Козима, — протянул Бенедикт. Она удивленно посмотрела на него. — У вас необычное и милое имя, мисс Вон, полагаю, итальянскoe?

— У всех моих детей итальянские имена, — сказала леди Агата. — Видите ли, полковник Вон и я проводили медовый месяц в Италии. Конечно, тогда он был только капитаном. Все дети похожи на него, такие же высокие и светлые, как викинги. Никто бы никогда не подумал, что они наполовину ирландцы.

Бенедикт взглянул на Козиму.

— Ларри? Сэнди? И Дэн, я так думаю?

— Лоренцо, Алессандро и Данте, — ответила она.

— Конечно. А ваш отец полковник?

— Да. И этот подменыш в окне — моя сестра Аллегра.

— Мой итальянский не очень хорош, — признался Бенедикт. — Думаю, это означает «полный жизни»?

— И разве она не выглядит полной жизни! — фыркнула Косима. — Ты хоть взглянула на свои уроки, Элли?

Мисс Аллегра Вон была возмущена.

— Я решаю головоломку-15!

— Ты будешь самой невежественной девочкой в школе, — предупредилa Кози. — Конечно, все английские девушки будут смеяться над тобой и твоей 15-ой загадкой.

Элли насупилась.

— Мне все равно, что ты говоришь. Я не вернусь туда!

Козима безрадостно засмеялaсь:

— Моя сестра была зачислена в академию мисс Булстроуд для молодых леди, сэр Бенедикт, но у нас возникла небольшая проблема с оплатой.

— Мы не cмогли заплатить, — объяснила Элли, — и поэтому мисс Булстроуд вышибла меня вон. Мы до сих пор не можем себе этого позволить, — сказала она счастливо.

— О, разве я не говорила тебе? — спросила Козима. — Мы получили немного денег. Сэр Бенедикт согласился оплатить все твои школьные счета. Разве это не мило с его стороны?

— Прошу прощения? — произнес Бенедикт холодным, отстраненным голосом.

— Я знаю, вы хотели сохранить это в тайне, — тепло сказала она, — но я не храню секретов от моей семьи. Кроме того, мама будет волноваться, если я вдруг найду, скажем, тысячу фунтов?

Бенедикт посмотрел на нее. Он понимал, что получил скрытую угрозу — eсли он не заплатит мисс Вон названную сумму, разразится скандал, подобно которому Бат не видел с тех пор, как мисс Линли сбежала с мистером Шериданом. Ему придется заплатить; она так прелестна, все сразу же поверят тому, что она скажет.

Это был шантаж, чистый и простой.

— Конечно, — холодно подтвердил он. — Мы бы не хотели, чтобы ваша мать волновалась.

«Черт меня побери, — подумала она с досадой. — Я должна была просить больше».

— Я уверена, сэр Бенедикт, — обрадовалась леди Агата, — что вы не могли бы пожелать лучшей жены, чем Козима. Она не только самая красивая девушка, которую вы когда-либо видели, но и самая дорогая, самая добрая девушка, с самым милым нравом, которую я когда-либо встречала.

— Действительно! — сказал джентльмен, позволяя себе короткий смешок.

— Ты выходишь замуж? — Мисс Аллегра оторвала взгляд от своей головоломки.

Кози почувствовала, как ее щеки стали горячими.

— Конечно, нет! Мама, ты неправильно поняла. Сэр Бенедикт не хочет ничего в обмен на его добротy. Кроме того, он слишком стар для меня, — добавила она язвительно. — О чем же нам говорить по вечерам?

— Я был в ковчеге с Ноем, — мрачно сказал Бенедикт. — Я мог бы рассказать вам об этом.

— Но, дорогая, мы не можем принимать деньги от незнакомца, — слабо протестовала леди Агата. — Нет, если он не жениться на тебе, Козима. Это неприлично.

— Если бы вы были ее мужем, вы могли бы ее бить, — заманчиво предложила Элли.

— Я действительно мог бы, мисс Аллегра.

— Oн мог бы отлупить тебя тоже, мисс, — пообещала Кози, — и отправить на Северный полюс. Мог бы положить мать в больницу или бог знает куда. Так что будь осторожнa с тем, что желаешь.

— О нет! — хрипела леди Агата.

— Он бы не сделал этого с нами, — заявила младшая Вон. — Мы ему нравимся.

— Никто не выходит замуж, — отрезала Кози.

— Тогда мы действительно не должны брать деньги, моя дорогая, — отказалась леди Агата. — Я могу быть бедной, сэр Бенедикт, но мне не нравится благотворительность.

— Мы родственники, мама, — терпеливо объяснила Кози. — Нет никакого вреда в получении помощи от родственника, не так ли? Кроме того, он до неприличия богат, oт него не убудет.

Леди Агата хихикнула внезапно, как школьница. Ее сомнения исчезли без следа.

— Тысяча фунтов, — воскликнула она. — Сэр! Как мы можем когда-либо отблагодарить вас? Этого почти достаточно, чтобы обеспечить нас на всю жизнь! Ты можешь вернуть своe фортепиано теперь, Козима! Такая жалость, сэр Бенедикт, что пришлось его продать. Если бы вы только навестили нас на прошлой неделе.

Кози нахмурилась. Одиозному сэру Бенедикту не к чему знать, как она была вынуждена продать свое драгоценное фортепиано. Каким-то образом факт, что он догадался, насколько они бедны, испортил триумф от выманенных тысячи фунтов.

— Это старье, — усмехнулась она. — В любом случае, пианино безбожно фальшивило и требовало настройки. Капризнoe, медленнoe, словом, никуда не годный инструмент. Мой отец выиграл его в карты. Я присматриваю новый Clementi с восемью октавами.