Правители тьмы

Тантрис кивнул. "Это те, кого действительно нужно убить. Мы не можем позволить людям думать, что они могут встать на сторону рыжеволосых и выступить против нашего королевства, и им это сойдет с рук. Это не игра, в которую мы здесь играем. Они бы избавились от каждого из нас, если бы могли, и мы должны относиться к ним так же ".

Гаривальд кивнул. Каждое слово из сказанного было правдой, как бы ему ни хотелось, чтобы это было не так. "Что ты имеешь в виду?" он спросил. "Если это то, что мы можем сделать, мы сделаем это". Он не смог удержаться от последнего выпада: "Если это еще одна магия Садока, может быть, тебе лучше подумать еще раз".

Тантрис поморщился. Молния, которую призвал Садок, могла бы опалить его вместо Гандилуза. Она могла бы опалить и Гаривальда. Однако Гаривальд знал, что спасло его: Садок направил молнию в его сторону. И Садок доказал, что не может попасть туда, куда целился.

"Больше никакой магии", - сказал Тантрис, снова содрогнувшись. "Что я имею в виду, так это нанести удар по одной из деревень вокруг леса, где находится гарнизон грелзерса. Если мы убьем нескольких альгарвейцев в бою, тем лучше ".

"Хорошо", - сказал Гаривальд. "До тех пор, пока вы не захотите заставить нас встать и сражаться, если они окажутся сильнее, чем мы ожидаем". Король Свеммель, вероятно, счел бы эффективным избавиться от людей, достаточно смелых, чтобы быть нерегулярными, в то же время, когда он сражался с грелзерцами.

Если это и пришло в голову Тантрису, он этого не показал. Он сказал: "Как бы ты ни думал лучше, главное, чтобы мы нанесли удар".

Гаривальд почесал подбородок. Усы скрипели под его пальцами; он все еще время от времени брился, но только время от времени, и у него были светлые - или, скорее, темные - зачатки бороды. Немного подумав, он сказал: "Лор. Это будет то место, куда нам будет легче всего попасть. Оно не очень далеко от леса, и гарнизон там не очень большой. Да, Лор."

"Меня это вполне устраивает", - сказал Тантрис.

"Моя кровь текла в этом отряде между Лором и Пирмазенсом", - сказал Гаривальд. "Мы устроили засаду на отряд альгарвейских пехотинцев, маршировавших от одного к другому. Я не думаю, что в эти дни там остались рыжеволосые - они в основном ушли на запад, и они предоставляют предателям удерживать сельскую местность ".

"Наша работа - показать им, что это не сработает", - сказал Тантрис.

Две ночи спустя иррегулярные войска покинули укрытие леса и двинулись на Лор. На самом деле, это было скорее столкновение, чем марш. Они неторопливо двигались колонной по грунтовой дороге в сторону деревни. Гаривальд отправил пару мужчин, которых вырастил Лор, в авангард, а еще одного - в тыл. Они были лучшими местными проводниками во тьме - и если что-то пошло не так.

Где-то между фургоном и тылом он обнаруживал, что идет рядом с Обилотом. Она сказала: "Сражаться с грелзерцами - это не то же самое, что сражаться с альгарвейцами. Это как пить крепкие напитки, разбавленные слишком большим количеством воды".

"Мы причинили боль альгарвейцам, когда ударили по грелзерцам, тоже", - сказал Гаривальд.

"Я знаю", - ответила она. "Это все еще не то же самое. Я не хочу причинять боль альгарвейцам, причиняя боль грелзерским предателям. Я хочу причинить боль альгарвейцам, причиняя боль альгарвейцам ". Она пнула землю, как будто это был один из солдат Мезенцио.

Не в первый раз Гаривальд хотел спросить, что рыжеволосые сделали с ней. Не в первый раз он обнаружил, что у него не хватает смелости. Он продолжал идти.

Когда они начали приближаться к Лору, Тантрис подошел к нему и сказал: "Сейчас мы должны сойти с дороги и идти через поля. Если у предателей есть часовые, у них будет меньше шансов обнаружить нас таким образом."

Он все еще не отдавал приказов. Он, конечно же, утратил часть своего высокомерия. И его совет имел смысл. Гаривальд кивнул и сказал: "Да, мы сделаем это". Он отдавал приказы.

Ни один часовой не бросил им вызов. Уверенность Гаривальда начала расти. Никто не выдал нападение людям, следовавшим за королем Раниеро. Он и его нерегулярные части часто знали, что сделают грелзеры, как только это делали люди Раниеро, но у этой монеты было две стороны. Кто в моем отряде предатель? это был вопрос, который всегда мучил его.

Рассвет только начал окрашивать небо на востоке в серый цвет, когда они подъехали к Лору. Человек из авангарда указал на три или четыре дома. "Это те, которыми пользуются грелзеры", - прошептал он Гаривальду. Он говорил с большой уверенностью. Гаривальд предположил, что кто-то в деревне рассказал ему. Конечно же, это дело гражданской войны было в такой же степени вопросом слушания, как и сражения.

"Вперед!" Негромко позвал Гаривальд, и нерегулярные войска вприпрыжку ворвались в спящую деревню. Залаяли собаки. Маленькая белая тявкая подбежала к Гаривальду и сделала вид, что собирается укусить его за лодыжку. Он выстрелил в нее. Она издала низкий вопль боли, затем затихла. Он отшвырнул его тело в сторону и побежал дальше.

Пара жителей деревни и пара солдат Грелцера вышли посмотреть, из-за чего поднялся шум. В тусклом свете никто из нерегулярных войск не пытался разобраться, кто есть кто. Они просто начали пылать. Это не было сражением. Это было совсем не похоже на битву. Через несколько минут Лор был их.

Выжившие, которых они захватили из отряда Грелзеров, опечалили Гаривальда. Они с такой же легкостью могли сражаться на его стороне, как и за альгарвейского марионеточного короля Грелза. Но они сделали другой выбор - неправильный выбор, как оказалось - и им придется за это заплатить. Тантрис смотрел на него, как будто задаваясь вопросом, хватит ли у него смелости отдать приказ.

Он так и сделал, сказав: "Предайте пламени предателей". Мгновение спустя он добавил: "Предайте пламени и первого человека. Он был в постели с альгарвейцами с тех пор, как они попали сюда ". Это тоже не заняло много времени. Еще до восхода солнца иррегулярные войска были на пути обратно в свою лесную крепость.

Тантрис подошел к нему, сказав: "Очень ловко. Ты видишь, что ты можешь сделать".

Гаривальд кивнул. "Я также вижу, что ты не толкал меня под локоть, как ты делал, когда пытался использовать Садока больше, чем он мог дать".

"Должен ли я еще раз повторять тебе, что все, что ты скажешь, будет запомнено?" Спросил Тантрис.

"Потрудитесь ли вы вспомнить, что я сказал вам правду?" Ответил Гаривальд. Он ускорил шаг. Тантрис не пытался оставаться с ним.

Он догнал Обилот как раз в тот момент, когда солнце покраснело над горизонтом. Ее глаза, как ему показалось, сияли ярче, чем на самом деле. "Мы преуспели там, даже если они были всего лишь грелзерцами", - сказала она.

"Да". Гаривальд кивнул. Ее слова не сильно отличались от того, что сказала ему Тантрис, но согрели его гораздо больше. Он мог бы обойтись и без одобрения завсегдатаев; временами он бы с радостью вообще обошелся без завсегдатаев. Но то, что думал Обилот, имело для него значение. Внезапно, едва соображая, что делает, он потянулся и взял ее за руку.