Правители тьмы

"А ты бы не стал?" Орасте вернулся.

"Конечно, я бы так и сделал. Ты думаешь, я сумасшедший?" Сказал Бембо. "Но я не должен ревновать тебя ко мне, потому что я констебль, а не солдат".

У Орасте могло быть другое мнение о том, кем был Бембо. Если и было, то он держал рот на замке относительно них. В конце концов, двое констеблей были партнерами. Они шли дальше, пока не подошли к границе каунианского квартала. Там капитан разделил их на две группы: большую, которая должна была проникнуть в дома и магазины и вывести блондинов, и меньшую, которая должна была охранять их и не давать им ускользнуть в суматохе. Бембо и Орасте оба были в первой группе.

"Это за Алгарве!" - провозгласил капитан. "Это за победу! Идите туда и выполняйте свой долг".

Если бы констебли были новичками, они могли бы ворваться в Каунианский район с радостными криками, срывающимися с их губ. Но почти все они уже проходили через облавы раньше, как в Громхеорте, так и в окрестных деревнях. Им было трудно прийти в восторг по поводу еще одной.

Орасте, возможно, и не был взволнован, но ему нравилось вышибать дверь, когда никто не откликался после того, как он крикнул: "Каунианцы, выходите!" Ему нравилось все ломать и крушить. Облавы давали ему возможность повеселиться.

Но он перешел от злорадства к проклятиям, когда они с Бембо никого не обнаружили в квартире после того, как он вышиб дверь. Они пошли в соседнюю дверь. На этот раз Бембо крикнул: "Каунианцы, выходите!" Снова никто не вышел. Никто вообще не ответил. Орасте с рычанием приложил сапог к двери рядом с защелкой. Она распахнулась. Констебли ввалились внутрь с палками в руках, готовые стрелять. И снова, однако, они нашли только заброшенную квартиру.

"Силы свыше!" Воскликнул Орасте. "Неужели все эти вонючие блондинки наколдовали себя темной магией и улизнули, когда никто не видел?"

"Они не могли этого сделать", - сказал Бембо, хотя и без особой убежденности. "Кто-нибудь бы заметил".

"Тогда где они?" Спросил Орасте, и у Бембо не нашлось подходящего ответа для него. Он надеялся, что Долдасаи и ее семье удалось выбраться из каунианского квартала. Если бы они этого не сделали, он ничего не смог бы с этим поделать, если бы их снова схватили.

Они оба крикнули: "Каунианцы, выходите!" перед дверью в следующую квартиру. И снова никто внутри не вышел и не сказал ни слова. И снова Орасте вышиб дверь ногой - у него это получалось не только лучше, чем у Бембо, но и доставляло ему больше удовольствия. Однако на этот раз они обнаружили мужчину и женщину, прячущихся в шкафу под какими-то плащами. Судя по их внешности, оба они могли быть фортвежцами.

"Мы просто пришли в гости", - дрожащим голосом произнес мужчина на альгарвейском, - "и ваш крик напугал нас, так что..."

"Заткнись!" Сказал Орасте и ударил его дубинкой по голове. Женщина закричала. Он ударил и ее тоже. "Во-первых, я знаю, что ты лжешь. Во-вторых, мне наплевать. Приказано хватать всех, и мне плевать, как ты выглядишь. Шевелись, иначе я снова тебя поколочу ".

Когда несчастная пара, спотыкаясь, направилась к двери, кровь текла по их лицам и капала на потертый ковер. С отчаянием в голосе мужчина сказал: "Я дам тебе все, что ты захочешь, чтобы притвориться, что ты нас никогда не видел".

"Забудь об этом", - сказал Орасте. Бембо ничего не мог сделать, кроме как кивнуть. Орасте продолжил. "Продолжай, будь ты проклят. Не похоже, что кто-то будет скучать по тебе, когда ты уйдешь ".

Мужчина сказал что-то на классическом каунианском. Орасте не знал ни слова на этом языке. Бембо знал ровно столько, чтобы распознать проклятие, когда услышал его. Он ударил человека снова, на тот случай, если парень был достаточно магичен, чтобы заставить проклятие действовать, если ему удастся закончить его. "Ничего подобного", - отрезал он. "В любом случае, мы защищены от волшебства". Он надеялся, что обереги сработали хорошо.

Он и Орасте привели захваченную ими пару обратно к констеблям, отвечающим за содержание пойманных каунианцев. Другие констебли уводили еще больше каунианцев и предполагали, что каунианцы покидают тесный район. "Силы свыше, многие из этих ублюдков выглядят как жители Фортвежья и носят туники", - сказал Орасте.

Бембо смог только кивнуть. Почти половина пленников выглядели смуглыми и были одеты так же, как их соотечественники из Фортвежии. Настоящие блондины, носящие настоящие брюки, стали редкостью даже в каунианском квартале. "Мне действительно интересно, сколько из них ускользнули куда-нибудь, где никто не знает, что они за чертовщина", - сказал Бембо.

"Слишком много проклятых, вот что я тебе скажу", - сказал Орасте.

Капитан, ответственный за операцию, явно согласился с ним. "Вам придется придумать что-нибудь получше этого", - крикнул он своим людям. "Алгарве понадобятся тела для предстоящей битвы. Ты должен пойти туда и схватить их ".

"Теперь не так уж много тел, которые можно добыть", - сказал Бембо. "Мы уже схватили немало, и, вероятно, еще больше ускользнуло у нас из-за их колдовской маскировки". И снова он надеялся, что Долдасаи это сделал. Он бы не захотел вот так просто подставить свою шею под плаху.

"Они слишком правы", - согласился Орасте. "Но тех, кто остался, мы, черт возьми, должны откопать. Вперед". Он отправился обратно в каунианский квартал, намереваясь сделать все, что в его силах. Бембо и близко не мог сравниться с таким рвением, да и не очень хотел, но, тем не менее, последовал за ним. Какой у меня есть выбор? он задавался вопросом. Он слишком хорошо знал ответ: никакого вообще.

***

Плавный, как бархат, караван лей-линий скользнул к остановке на вокзале. "Скрунда!" - кричал кондуктор, переходя от вагона к вагону. "Все на Скрунду!"

"Прошу прощения", - сказал Талсу, поднимаясь на ноги. Мужчина, сидящий рядом с ним, свесил ноги в проход, чтобы Талсу, который был у окна, мог пройти мимо и дойти до двери, которая позволила бы ему вернуться в свой родной город.

Ему пришлось натянуть брюки, когда он шел по проходу. Они были бы ему впору, когда альгарвейцы впервые схватили его. Однако после нескольких месяцев в тюрьме они угрожали пасть с каждым его шагом. Он был готов держаться за них. Когда он вернется домой, он или его отец смогут перешить его одежду, чтобы она соответствовала его нынешнему тощему состоянию. И он мог бы снова начать правильно питаться, чтобы привести себя в порядок в одежде.

"Смотрите под ноги, сэр", - сказал кондуктор, когда Талсу спустился из вагона-фургона по небольшой лестнице, ведущей на платформу. Его голос был бесстрастным гудением. Сколько тысяч раз, сколько десятков тысяч раз он говорил в точности то же самое? Несомненно, этого достаточно, чтобы свести с ума человека, которому легко наскучить. Но он сказал: "Смотрите под ноги, сэр", человеку, стоящему за Талсу, тоже точно таким же образом.

У Талсу не было багажа, который можно было бы вернуть. Он считал себя счастливчиком, что похитители вернули ему одежду, в которой он был, когда они схватили его. Он выбежал со склада на улицы города, где прожил всю свою жизнь, пока его не призвали в армию короля Доналиту. Это обернулось не очень хорошо, ни для него, ни для Елгавы тоже. Хотя после нескольких месяцев в подземелье…