Православие и «Нагуализм»
Шрифт:
К «ви/дению» же в православии приходят более чем созидательно, его даёт «сердечная» молитва. Молитва смещает точку сборки глубоко внутрь, к центру энергококона, и человек начинает «видеть» даже без предварительного накопления необходимых для «ви/дения» люцидных энергий….
Впрочем, дон-хуановское определение «ви/дения» не является исчерпывающим. Так, например, св. Г. Палама говорит о нём, как о таинстве, о ви/дении «духом» и посредством священного Света:
«Человек видит тогда духом, а не умом и не телом; каким-то сверхприродным знанием он точно знает, что видит свет, который выше света, но чем его видит, он тогда не знает и
Кастанеда же определённо прав в следующем:
«Все могут “видеть”, хотя мы выбираем не помнить, что мы видим» (из кн. 11, с. 177).
«Глаза человека предназначены для выполнения двух функций: одна из них — видеть энергетические потоки Вселенной, а другая — “смотреть на вещи в этом мире”. Ни одна из них не является лучше или важнее другой, но тренировать глаза только для смотрения — это постыдная и бессмысленная потеря» (из кн. 11, с. 47).
«Прямо видеть энергию — предел достижений для человека» (из кн. 10, гл. 13, с. 236).
И вообще, очень важно о восприятии:
«Восприятие имеет место при условии, когда эманации внутри кокона настроены на соответствующие им внешние эманации. Настройка — вот то, что позволяет любому живому существу культивировать его осознание. Это утверждение видящих основано на том, что они видят любое живое существо в его истинном облике — в виде пузыря белёсого цвета….
— Внешние и внутренние эманации, — ответил дон Хуан, — суть одни и те же потоки световых волокон. А живые существа — крохотные пузырьки, ими образованные, крохотные точечки света, прикреплённые к этим бесконечно струящимся нитям.
Потом дон Хуан объяснил, что светимость живых существ образована лишь ограниченным набором эманаций Орла — незначительной частью бесконечно разнообразного их множества. Эманации, образующие существо, заключены внутри его кокона. Когда видящий видит процесс восприятия, он наблюдает, как светимость эманаций орла, находящихся вне кокона, заставляет внутренние эманации светиться ярче. Внешняя светимость, как бы притягивает внутреннюю, захватывает и, скажем так, фиксирует её. Фиксированная таким образом светимость и есть, по сути, осознание данного конкретного существа.
Кроме того, видящий видит давление, оказываемое внешними эманациями на определённую часть эманаций внутренних. Силой давления определяется степень осознанности существа…
Древние видящие увидели осознание человека. Это — особая область светимости янтарного цвета, отличающаяся от остальных волокон кокона повышенной яркостью. Это область занимает узкую вертикальную полосу, протянувшуюся по правой стороне поверхности кокона сверху донизу. Древние видящие овладели искусством смещать эту полосу светимости, заставляя её расширяться, захватывая новые участки поверхности кокона, а также погружаться внутрь…» (К. Кастанеда, из кн. 7, гл. 4, с. 305–306.)
«— Каждое живое существо имеет точку сборки, которая отбирает эманации, подлежащие выделению и усилению, — продолжал дон Хуан. — Видящий может увидеть, одинаковой ли картиной мира пользуются существа или нет, увидев, какие эманации отобраны их точками сборки — одни и те же или разные…» (К. Кастанеда, из кн. 7, гл. 7, с. 363.)
Да, своя собственная специфика и те или иные аспекты «ви/дения» в магии Кастанеды и в православии очевидно прослеживаются. Но вот в общем, в принципе, мы вправе говорить о схожести, о соответствии этих процессов, ведь понятие духовного
«ви/дения» только одно (а равно сходна и «механика» этого одного процесса)…Кроме этого, обозначенные параллели дополнительно наблюдаются ещё и в том, что как бы не было разнообразно «всякое» ви/дение вообще, оно подразделяется всего только на два рода или два вида — на «образное» (посредством «образов») и «без/образное» (минуя персонификации разных энергий).
И здесь и «православные», и «мексиканские» видящие выглядят одинаково: и те и другие используют как «ви/дение» в образах (например, восприятие неорганики в виде диких зверей), так и в непосредственном, чистом виде (без мыслей, картинок и слов). В последнем случае это всегда «свет» (или цвет, различные цветовые оттенки), световые энергии, энергопотоки, степень насыщенности, плотность, а также вспышки, пучки, неоднородность (пространства), давление, динамика и т. д.
Разумеется, без-образное ви/дение неразрывно связано с полной остановкой внутреннего диалога (ОВД), с внутренней тишиной, с «выпадением» системы интерпретации (окружающего) или с так называемой «остановкой мира». Из такого вот опыта самого Кастанеды:
«Следуя предложению дона Хуана я старался заставить себя войти в состояние тишины, и однажды, когда я шёл по университету из факультета антропологии в кафе, я достиг своего таинственного порога. Я знал, что достиг его, потому что в одно мгновение испытал то, что многократно описывал дон Хуан — остановку мира. В одно мгновение мир перестал быть для меня тем, чем он был и в первый раз в своей жизни я осознал, что я вижу энергию так, как она течёт во вселенной. Я сел на кирпичные ступени. Я знал, что я сижу на кирпичных ступенях, но я знал это только интеллектуально, посредством памяти. На самом деле я присел отдохнуть на энергию. Я сам был энергией и всё вокруг меня тоже являлось энергией.
Затем я осознал то, что меня напугало, то, что никто кроме дона Хуана не мог мне объяснить; я осознал то, что хотя я и видел первый раз в своей жизни, я видел энергию, так как она течёт во вселенной всю свою жизнь, но я не сознавал этого. Видеть энергию, так как она течёт во вселенной не было для меня чем-то новым. Новым был вопрос, который появился во мне с таким неистовством, и это вернуло меня обратно в мир повседневной жизни. — Что же удерживало меня от осознания того, что я вижу энергию, так как она течёт во вселенной? — спросил я себя.
Дон Хуан объяснил мне это сводящее с ума противоречие проведя различие между осознанием вообще и способностью сознательно воспринимать некоторые особые свойства осознания. Он говорил, что наше человеческое состояние предполагает наличие этого общего осознания, но что только небольшая часть этого общего осознания находится на уровне сознательного восприятия. Он сказал, что моя внутренняя тишина установила мост между тем, что я осознавал, что я всегда видел энергию так, как она течёт во вселенной и моим состоянием сознательного восприятия этого» (К. Кастанеда, из кн. «Тенсегрити: Магические пассы магов Древней Мексики», с. 124–125).
В то же время в «без/образном» ви/дении, по сравнению с «образным», особого, явного преимущества очевидно нет (по крайней мере в рамках нагуализма), потому что, с одной стороны, первый вид этого мистического процесса также требует осмысления, интерпретации, «оформления» полученного в ви/дении знания (иначе тогда вообще зачем «видеть»?). Да и оно, как не пляши, облекается в свои формы, то есть, по сути, становится тем самым «образом» — «яйцевидные» или «палковидные» коконы, «полосы», «линии», «нити», «точки» и «сферы»…