Православие, инославие, иноверие. Очерки по истории религиозного разнообразия Российской империи

Вместе с тем даже реформаторы в общем признавали религиозные основы семейного права и поддерживали значение религиозной веры как опоры светской власти. Составители довольно радикального проекта гражданского уложения в начале XX века сохранили обязательность религиозной церемонии для законного брака, подчеркнув, что введение гражданского брака в России было бы «безрассудным и опасным новшеством». С этим согласились многие из комментировавших этот проект, и либералы могли сходиться с консерваторами в том, что гражданский брак вступает в противоречие с религиозными чувствами народа и легко может ослабить религиозность как таковую, с гибельными последствиями для морального состояния всей страны [501] .

501

Гражданское уложение. С. 44, 128; Загоровский А.И. О проекте семейственного права. С. 58–59; Суворов Н.С. Гражданский брак. С. 108–109, 117; Wagner W. Marriage, Property, and Law. Р. 149–169, 316–328; Wagner W. Family Law, the Rule of Law, and Liberalism in Late Imperial Russia // Jahrb"ucher f"ur Geschichte Osteuropas. 1995. Vol. 43. S. 522, 529. См. также замечания на проект нового уголовного уложения: Уголовное уложение: Проект редакционной комиссии и объяснения к нему. СПб., 1895. Т. 4. С. 16.

Словом, несмотря на известную тенденцию к секуляризации, семейное право в императорской России для всех признанных государством конфессий все-таки оставалось в сильнейшей зависимости от религиозной формы брака. Соответствующим образом, имперское законодательство предусматривало или включение церковных норм в гражданское право, или по крайней мере отсылку к «правилам и обычаям» той или иной религии, без их включения в текст закона. Дело обстояло сложнее, когда речь шла о заключении брака между представителями разных религий.

Канонические препятствия к браку и имперское право

Смешанные браки в России стали возможны только в эпоху Петра Великого. До этого православная церковь смотрела на лиц других вер как на еретиков, браки с которыми были недвусмысленно запрещены еще шестым Вселенским собором в 680 году. Московское государство разделяло этот взгляд и требовало, чтобы любой иностранец, желающий заключить брак с подданным московского царя, перешел в православие и сам принял то же подданство [502] . Однако вследствие возраставшей роли иностранцев в жизни страны Петр вынудил церковь пересмотреть эту позицию. Известный своим интересом к западным техническим достижениям и государственной мудрости, он пришел к убеждению в необходимости большей веротерпимости по отношению к неправославным. Стремясь привлечь больше иностранцев в Россию, он ясно и открыто подтвердил их право на свободное отправление веры в 1702 году. В 1715 году Петр столь же четко выразил свое убеждение в том, что смешанные браки могут сыграть существенную роль в его реформаторском проекте, укрепляя отношения с «протчими европейскими народами» и способствуя тем самым постепенному вытеснению «грубости старых обычаев» [503] .

502

Сборник материалов. С. 109, 506; Красножен M. Иноверцы на Руси: K вопросу о свободе веры и о веротерпимости. Т. 1: Положение неправославных христиан в России. 3-е изд. Юрьев, 1903. С. 33–36, 49–55, 96–114; Цветаев Д. Протестантство и протестанты в России до эпохи преобразований. М., 1890. С. 411–413, 417.

503

Законодательство Петра I / Ред. A.A. Преображенский. М., 1997. С. 535–537 (цитата: с. 536); Zhivov V.M. Church Reforms under Peter the Great // Russia in the Reign of Peter the Great: Old and New Perspectives. Vol. 1 / Ed. Anthony Cross. Cambridge, 1998. P. 66; Зицер Э. Царство Преображения: Священная пародия и царская харизма при дворе Петра Великого. М., 2008. С. 113 (цитата).

Поводом для официального пересмотра позиции церкви стало то, что к концу Северной войны в Сибири скопилось много шведских пленных. Петр желал задействовать знания и умения пленных в горной промышленности, и многие шведы были, со своей стороны, расположены к переходу на русскую службу, при условии, что смогут жениться на русских женщинах без принуждения к принятию православия. В июле 1721 года только что учрежденный Св. синод послушно принял постановление, дозволявшее на определенных условиях смешанные браки [504] , несмотря на то что некоторые иерархи (да и многие старообрядцы) видели в этом нововведении нарушение канонических постановлений православной церкви. Узаконив смешанные браки православных с другими христианами (кроме старообрядцев), новое постановление тем не менее настаивало на ограничениях, которые должны были создать «сильное и довольное оберегательство, дабы верное лицо не совратилося к неверию, или иноверию своего подружия». Отсюда требование, чтобы каждый пленный швед дал письменное обещание «жену свою во всю свою жизнь ни прельщением, ни угрозами, и никакими виды в веру своего исповедания не проводить» и, более того, крестить и воспитывать всех своих детей в православии [505] . Итак, делая уступку нуждам государства и в то же время устанавливая гарантии в пользу православной стороны в браке, церковь санкционировала заключение браков православных с другими христианами (за вычетом старообрядцев). Условия указа 1721 года, которые ниже именуются «петровскими нормами», служили основой для законного вступления в смешанный брак в Российской империи вплоть до падения старого режима.

504

ПСЗ-1. T. 6. 25 июня 1721 г. № 3798.

505

Там же. 18 августа 1721 г. № 3814, опубликовано также в: Законодательство Петра I. С. 719–725. См. также: О браке православных. С. 82.

Будучи признаны православной церковью, смешанные браки зависели также от доброй воли церковных властей других христианских конфессий. Отрицая за браком природу таинства и стремясь, как правило, пойти навстречу нуждам государства, протестанты признавали привилегию православных в таких браках, тем более что в самодержавном государстве всегда была возможность добиться исключения из правила (подробнее об этом ниже) [506] . Гораздо более серьезные препятствия к смешанным бракам ставила римско-католическая церковь, которая, как и православная, усматривала в браке одно из таинств. В Средние века Рим полностью запрещал смешанные браки. Своим постановлением «Tametsi» в 1563 году Тридентский собор объявил «недействительным и несуществующим» любой брак, заключенный не в присутствии приходского священника (или его представителя) и двух или трех свидетелей. «Tametsi» также требовал совершения литургической церемонии венчания и заблаговременного оглашения в церкви имен собирающихся вступить в брак, дабы увериться в отсутствии препятствий. Упомянутое постановление было нацелено прежде всего на искоренение практики тайных браков, но при этом, не сделав оговорки о том, что оно не распространяется на некатоликов, собор в результате обусловил законность смешанного семейного союза бракосочетанием у католического священника. А ведь духовенству запрещалось венчать католиков с «еретиками».

506

О воззрениях протестантов см.: Joyce. Christian Marriage. Р. 116–123, 177–184; Safley Thomas Max. Marriage // The Oxford Encyclopedia of the Reformation / Еd. Hans J. Hillerbrand. Vol. 3. New York, 1996. P. 18–23.

Это не значит, что смешанные браки были для католиков совершенно невозможны. Церковь допускала некоторые исключения в контексте миссионерской деятельности. Кроме того, диспенсации, которые Святой Престол иногда давал в случае династических браков, постепенно распространились на католическую аристократию, а значительно позже – и на католиков недворянского происхождения. Более того, в 1741 году папа Бенедикт XIV объявил, что смешанные браки в Бельгии и Голландии могут признаваться действительными. В 1830–1841 годах Рим пошел на аналогичные послабления для Пруссии, Баварии и Венгрии, наделив католических священников полномочием совершать так называемую assistentia passiva – регистрацию заявления о браке католика с лицом некатолической веры в присутствии двух свидетелей. Такое действие придавало браку законную силу в глазах церкви. Итак, позиция католической церкви начиная с XVI века заключалась в том, что она возбраняла смешанные браки, но при этом делала исключения из правила посредством диспенсаций [507] .

507

Суворов Н.С. Гражданский брак. С. 21–24; Joyce. Christian Marriage. P. 123–137; Traer. Marriage and the Family. P. 29–31; Schenk Francis J. The Matrimonial Impediments of Mixed Religion and Disparity of Cult // Canon Law Studies. Washington, 1929. № 51. Особ. p. 45–69; Roberts James B. The Banns of Marriage: An Historical Synopsis and Commentary // Canon Law Studies. 1931. № 64. P. 47–56; Carberry John Joseph. The Juridical Form of Marriage: An Historical Conspectus and Commentary // Canon Law Studies. 1934. № 84. Особ. p. 20–41; Tametsi // New Catholic Encylopedia. Vol. 13. 2003. P. 749–750; Mixed Marriages, Prohibition of // New Catholic Encylopedia. Vol. 9. 2003. P. 747; РГИА. Ф. 821. Оп. 10. Д. 604. Л. 81–82, 95 об., 99 oб., 228–229 oб.

В сущности, то, что беспокоило католическую церковь, являлось отображением тревог церкви православной. Католический клир опасался, что смешанный брак приводит к отпадению католического супруга и воспитанию детей вне лона церкви. При наличии несомненной и весомой причины могла быть дарована диспенсация, причем только после того, как уже близкая угроза отпадения предотвращалась посредством так называемые cautiones – обетов некатолического супруга в том, что он(а) будет уважать веру своего спутника жизни, крестить и воспитывать всех детей в католичестве. Мало того, церковь избегала всего, что могло бы быть истолковано как одобрение таких браков. Католическим священникам не просто вменялось в обязанность увещевать своих духовных чад, отговаривая от брака с некатоликом, – они не могли благословлять такие браки, делать оглашения и даже давать разрешение на совершение брака в храме. Там, где assistentia passiva не допускалась, католикам также запрещалось заключать брак у некатолического клирика под угрозой отлучения [508] . Но стоит отметить, что описанная выше конфессиональная дисциплина была воплощенным в церковном праве идеалом, ставшим универсальной нормой только c вступлением в силу Кодекса канонического права в 1918 году. На местном уровне при заключении смешанных браков нередко пренебрегали совершением сautiones и обходились без диспенсаций, а двойные венчальные обряды – в католическом и некатолическом храмах – были в ходу во многих местах. Все эти обстоятельства вкупе с несистематическим применением постановления «Tametsi» привели к «многообразию дисциплин» в деле смешанных браков, в особенности на территориях, удаленных от крупных католических центров [509] .

508

Подробное обсуждение этого вопроса см.: Schenk F. The Matrimonial Impediments. Особ. р. 148–286.

509

Schenk F. The Matrimonial Impediments. Р. 49–57, 61–65, 220; Roberts. Banns of Marriage. Р. 49–50; Carberry J. The Juridical Form of Marriage. Р. 25–26, 34–37.

Если даже доктрина об assistentia passiva и принцип диспенсации открывали возможность для компромисса между католицизмом и российским правительством, все равно между двумя сторонами оставалось глубинное противоречие, так как каждая из церквей настаивала на преимуществах для своей паствы, на первенстве своих обрядов и своей духовной власти. Переговоры по этому вопросу между папскими и российскими дипломатами в 1840-х годах завершились безрезультатно, и Петербург вскоре исключил этот вопрос из повестки дня дискуссий, в конечном счете увенчавшихся подписанием конкордата со Святым Престолом в 1847 году. Император Николай I писал тогда папе: «Это один из законов государства, на который моя власть не простирается, если бы даже моя совесть могла с этим примириться» [510] . Поэтому в имперском законодательстве отразился только компромисс, достигнутый государством с православной церковью, позиция же церкви католической почти не принималась во внимание.

510

Попов А.Н. Сношения России с Римом с 1845 по 1850 // Журнал Министерства народного просвещения. Ч. 147. 1870. Январь. С. 64; 1870. Февраль. С. 308–309 (цитата: с. 309), 326, 335–336, 339–340; Ч. 150. 1870. Июль. С. 25–26. О месте, которое вопрос о браке занимал в дебатах, предшествовавших конкордату 1847 г., см. также: Olszamowska-Skowronska S. Le Concordat de 1847 avec la Russie d’apr`es les Documents Authentiques // Sacrum Poloniae Millenium: Rozprawy – Szkice – Materialy historyczne. Vol. 8–9. Rome, 1962. Р. 473, 477–479 и особ. р. 529–531; Boudou A. Le Saint-Si`ege et La Russie: Leurs R'elations Diplomatiques au XIXe si`ecle. Vol. 1: 1814–1847. Paris, 1922. P. 332, 532–535.

Впервые введенные для шведов в Сибири петровские нормы лишь постепенно вводились на западной периферии империи. Они были распространены на Балтийский край только в 1794 году, причем после этого российские правители время от времени делали послабления, разрешая разноверным супругам, живущим далеко от ближайшей православной церкви, крестить и воспитывать детей в лютеранстве. В течение полувека после первого раздела Речи Посполитой в 1772 году смешанные браки в новообразованных губерниях регулировались не петровскими нормами, а статьями трактата, заключенного между Россией и Речью Посполитой еще в 1768 году. Этот трактат вводил для дворян брачные контракты и предусматривал, что во всех остальных случаях, т. е. при отсутствии такого контракта, смешанные браки должны совершаться духовенством той веры, к которой принадлежит невеста, а детям присваивается вера родителя соответствующего пола, т. е. сыновей крестят и воспитывают в вере отца, а дочерей – в вере матери [511] . Даже после окончательного раздела Польши в 1795 году условия, установленные трактатом 1768 года, оставались в силе для бывших польских земель. С некоторыми изменениями, призванными внедрить элементы православной дисциплины в практику смешанных браков, совершаемых по неправославному обряду, эти условия еще довольно долго в XIX веке продолжали регулировать смешанные браки между уроженцами западных губерний [512] . В 1830 году они были вполне четко подтверждены, с предупреждением, чтобы брачные контракты включали условие крещения и воспитания хотя бы одного ребенка в православии [513] .

511

Сборник материалов по вопросам о смешанных браках. С. 31.

512

Об этих модификациях (касавшихся большего числа вопросов, чем я могу здесь рассмотреть), см.: ПСЗ-1. № 15819, 20897, 25545; Сборник материалов по вопросам о смешанных браках. С. 35–36, 40, 44–46, 64–65.

513

РГИА. Ф. 828. Оп. 1 (доп.). Д. 41. Л. 18 oб.; Сборник материалов по вопросам о смешанных браках. С. 33–34; ПСЗ-2. № 3969; Горизонтов Л.Е. Парадоксы имперской политики. С. 76–78.

Только в 1830-е годы самодержавие наконец в полную силу применило петровские нормы к западной периферии империи. В 1832 году император Николай I отказался впредь разрешать какие-либо частные исключения из петровских норм – решение, которое касалось в первую очередь Балтийского края [514] . В том же году Николай официально распространил петровские нормы на земли бывшей Речи Посполитой. В 1836 году основные начала закона 1721 года были введены и в Царстве Польском через посредство нового закона «о союзах брачных» [515] . К этому времени отдельный режим для смешанных браков сохранялся лишь для Великого княжества Финляндского, где верховная власть признала лютеранство «господствующим в том краю законом» и потому поддерживала порядок, при котором брак заключался с совершением обрядов обеих конфессий, а дети воспитывались в вере отца [516] .

514

Сборник материалов по вопросам о смешанных браках. С. 85–87. Эти ограничения могли также распространяться на браки с иностранцами, и они оставались в силе даже после 1832 г. См.: РГИА. Ф. 797. Оп. 3. Д. 12513; Ф. 821. Оп. 5. Д. 289; ПСЗ-2. № 6406.

515

ПСЗ-2. № 5767; Сборник материалов по вопросам о смешанных браках. С. 16; Гражданские законы губерний Царства Польского. / Ред. Б.И. Ставский. Варшава, 1905. Т. 1 С. 125–172; Горизонтов Л.Е. Парадоксы имперской политики. С. 78. Основные нормы договора 1768 г. оставались в силе для тех смешанных браков, в которых ни одна из сторон не была православной.

516

Сборник материалов по вопросам о смешанных браках. С. 58–64.

Все эти подвижки были резюмированы в статье 67-й 10-го тома Свода законов, требовавшей, чтобы везде, за исключением Финляндии, «лица других исповеданий, вступающие в брак с лицами православного исповедания, дали подписку, что не будут ни поносить своих супругов за православие, ни склонять их чрез прельщение, угрозы или иным образом к принятию своей веры и что рожденные в сем браке дети крещены и воспитаны будут в правилах православного исповедания». Статья также требовала, «чтобы при вступлении в сии браки непременно исполнены и соблюдены были все правила и предосторожности, для браков между лицами православного исповедания вообще постановленные» и «чтобы сии браки были венчаны православным священником в православной церкви» [517] . Эти условия были подкреплены рядом норм Уложения о наказаниях, предусматривавших наказание родителей, которые почему-либо не крестили и не воспитали детей в православии, и неправославных священнослужителей за совершение треб лицам, по закону принадлежащим к православию [518] .

517

Свод законов. 1857. Т. 10. Ст. 67. Я цитирую эту норму по изданию Свода 1857 г., хотя, за исключением незначительного прибавления, она фигурировала уже в издании 1842 г. (в качестве статьи 71).

518

Сборник материалов по вопросам о смешанных браках. С. 9–10. К примеру, за крещение детей в «неправильную» веру родители могли быть приговорены к тюремному заключению сроком до 16 месяцев, причем сами дети отдавались под опеку лица православного исповедания. Государство также регулировало смешанные браки между неправославными, прежде всего для того, чтобы поддержать преобладание христианства над нехристианскими религиями и предотвратить исламизацию «язычников». Смешанные браки с участием униатов в Царстве Польском также представляли собой непростой объект юридического регулирования. См.: РГИА. Ф. 821. Оп. 2. Д. 35; Сборник материалов по вопросам о смешанных браках. С. 69–75, 158–169, 178–195, 264–271, 279–280; Шейн В. К истории вопроса. С. 248–252, 266–273.