Праздничная новелла
Шрифт:
– Посмотри вокруг, может здесь есть адрес другой мастерской, сказала я. – Он может быть напечатан на ярлыке коробки или на каком-нибудь клочке бумаги с номером телефона.
Мы отработали обе комнаты, но адреса или номера телефона так и не нашли. Единственное, что было в мусоре это смятый пакетик из пекарни «Болданно». Сэнди Клаус любил сладкое. В магазине не было телефона. Не был никакого договора интернета, кабельной компании, также не было договора на пользование сотовым телефоном. Правда, это не гарантия того, что он не существовал.
Мы покинули магазин, закрыв парадную дверь
– Ты заметил что-нибудь странное в этом магазине? – спросила я Дизеля.
– Нет названия, – отозвался он, – только дверь с вырезанным деревянным солдатиком на ней.
– Что это за магазин игрушек без названия?
– Если присмотреться внимательнее, можно увидеть кусок какого-то оторванного знака, – заметил Дизель, – раньше над дверью что-то висело, может вывеска.
– Наверное, здесь прикрытие для финансовых махинаций.
Дизель покачал головой:
– Тогда бы здесь были телефоны, вероятно, были бы компьютеры, а еще пепельницы и окурки.
Мои брови удивленно взлетели, и я потрясенно уставилась на него, а он сказал:
– Что??? Я много смотрю телевизор.
Ладно, проехали.
– Я собираюсь к родителям, – сказала я ему, – может тебя куда-нибудь подбросить? Может в торговый центр или бильярдный зал или дурдом, например.
– Дамочка, это действительно ранит. Ты не хочешь познакомить меня со своими родителями?
– Сегодня не просто обычный ужин.
– Я призван возродить в тебе Рождественский Дух, а я очень серьёзно отношусь к своей работе.
Я нацепила маску отвращения:
– Ты не относишься к своей работе серьёзно, ведь ты сказал, что даже не любишь Рождество.
– Ты меня застала врасплох. Обычно я такого не говорю. Но я уже начинаю входить в ритм. Вот скажи же, я и вправду стал веселее?
– Это ты мне скажи правду, я скоро от тебя избавлюсь? Нет?
Он качнулся назад на пятках, сложил руки в карманы куртки, и с наглой усмешкой на лице, твердо отчеканил:
– Нет.
Я тяжело вздохнула и выжала сцепление, ох, чувствую, дорого это мне обойдется! Поездка к моим родителям в Бург не была далекой. Бург был меньше Чамберсбурга, небольшой жилой район на краю Трентона. Я родилась и выросла в Бурге, и я буду здесь жить всегда. Я пыталась переехать, но не так чтобы очень уж далеко.
Как и большинство домов в Бурге, у моих родителей был небольшой двухэтажный дом, обитый вагонкой и построенный на небольшом узком участке земли. И, как и многие дома в Бурге, он имел общую стену с идентичным домом. Мейбл Марковиц владеет домом, который примыкает к дому моих родителей. Теперь, когда ее муж покинул этот мир, она живет в нем одна. Она содержит свои окна в чистоте, играет в бинго два раза в неделю в центре престарелых, в общем, берет от жизни всё что осталось.
Я припарковалась у обочины, Дизель смотрел на эти два здания. Дом миссис Марковиц был окрашен в тошнотворный зеленый цвет. В ее крошечном переднем дворе стояла статуя Девы Марии, и она поместила горшок с пластмассовым красным молочаем рядом с Девой. Одинокая свеча стояла на её окне. Дом же моих родителей был окрашен в желтый и коричневый цвет, а по всему фасаду
был украшен рядами гирлянд. Большой старый пластмассовый Санта в красно-белом костюме стоял на переднем дворе моих родителей, составляя здоровую конкуренцию Деве Марии. Во всех окнах горели электрические свечи, и венок висел на парадной двери.– Святое дерьмо! – воскликнул Дизель, – Вот это столкновение!
Я вынуждена была согласиться с ним. Здания были захватывающими в своей ужасности. Еще хуже то, что им было комфортно. Они выглядели так всегда, сколько я себя помню. Я даже не могла себе вообразить, что они будут выглядеть как-то по-другому. Когда мне было четырнадцать, статуя Богородицы миссис Марковиц познакомилась с бейсболом, из-за чего на голове её были сколы. Однако это не мешало Деве и дальше благословлять дома. Потом после праздников они вместе с Сантой исчезали, чтобы вернуться ровно через год.
Бабуля Мазур прилипла к окошку наружной двери родителей, наблюдая за нами. Она живет с родителями сейчас, потому что дедушка Мазур уплетает свиные корки во фритюре и бутерброды с арахисовым маслом в компании с Элвисом на небесах. Моя бабушка выглядит как старый мешок с костями. Она заплетает свои седые кучерявые волосы в тугой пучок и носит ствол 45-го калибра в своей сумочке. И такое понятие как «спокойная старость» никоим образом не относиться к моей Бабуле.
Бабушка открыла дверь, когда мы подошли с Дизелем.
– Кто это? – спросила она, окинув Дизеля оценивающим взглядом. – Ты не говорила, что приведешь нового молодого человека. Посмотри на меня, я даже не приоделась. И как насчет Джозефа? Что с ним?
– Кто такой Джозеф? – поинтересовался Дизель.
– Он – её парень, – объяснила Бабушка, – Джозеф Морелли, трентонский коп. И он должен прийти чуть позже на ужин, учитывая, что сегодня воскресенье.
Дизель усмехнулся:
– А ты не говорила, что у тебя есть парень.
Я представила Дизеля маме, бабушке и папе.
– Что это за мужики пошли с конскими хвостами? – пробурчал мой отец. – У девушек должны быть длинные волосы, у парней – короткие.
– А как же Иисус? – четко подметила Бабуля, – у него были длинные волосы!
– Этот парень не Иисус, – ответил папа, потом протянул руку Дизелю:
– Приятно познакомиться. Кто ты, один из этих борцов-рестлеров или как?
– Нет, сэр, я не рестлер, – улыбнулся Дизель.
– Это такие спортивные артисты, – пояснила Бабуля, – и только некоторые из них действительно хороши в борьбе, например Курт Угольник или Лэнс Шторм.
– Лэнс Шторм? – спросил отец. – Что это за имя-то такое?
– Это канадское имя, – держала ответ Бабуля, – Боже, какой же он милашка!
Дизель посмотрел на меня, и его улыбка стала шире:
– Я уже люблю твою семью!
Глава вторая
Моя сестра Валери выглянула из кухни. Валери недавно развелась и осталась без гроша, поэтому переехала вместе с двумя детьми в мою старую спальню. Перед этим она жила в южной Калифорнии, где не совсем удачно клонировала себя в Мэг Райан. А свою неунывающую жизнерадостность растеряла где-то по пути из Канзаса в Джерси.