Праздничная новелла

Я позвонила Конни, и попросила проверить счета за воду и электричество на имя Сэнди Клауса. Между полутайными компьютерными поисками и тесно сплетённой сетью сплетен женщин Бурга, практически нет информации, к которой мы с Конни не смогли бы получить доступ. Только я разъединилась с Конни, как сотовый снова зазвонил. Это была моя мать:

– Помоги, – с мольбой в голосе попросила она, а на заднем фоне я расслышала истерические крики:

– Что происходит?

– Валери взяла тест на беременность, закрылась в ванной и не выходит.

– Та, не волнуйся. Она выйдет, когда проголодается.

– У нас одна единственная ванная. А у меня тут двое детей на каникулах, старая леди со слабым мочевым пузырем, а ещё отец, каждому нужно в туалет.

– И что?

– Сделай что-нибудь! Отстрели замок что ли.

Вот так – так. Если бы я была хорошей сестрой и любящей дочерью, я бы посочувствовала Валери. Я бы волновалась по поводу ее физического и эмоционального здоровья. Но по правде, Валери всегда была идеальным ребенком, а я была ребенком, с ободранными коленями, постоянными двойками по правописанию и жила в мире грёз. Все своё детство я провела в астрале. Даже когда мы повзрослели, Валери удачно вышла замуж и родила двух дочек-внучек. А мой чёртов брак закончился прежде, чем мой отец успел оплатить свадебный прием. Конечно, я люблю свою сестру и желаю ей всего хорошего, но трудно не позлорадствовать, на секундочку, теперь, когда её жизнь проходит в туалете.

– Ой-ой-ой, – сказал Дизель, – не уверен, что мне нравится эта твоя улыбочка.

– Просто вырвалось. Вообще-то, ты мне нужен, чтобы решить одну домашнюю проблемку. Открой замок.

– Когда-нибудь я покажу тебе свои другие навыки.

Вот это да! Не жди ничего хорошего, когда человек начинает говорить о своих навыках.

Все ютились возле ванной, когда мы добрались до дома родителей. Мэри Элис скакала по кругу, а остальные члены моей семьи поочередно кричали и барабанили в дверь.

– Просто потрясающе! – сказал мне Дизель. – Я всегда поражаюсь таким семьям, которые находясь на последнем пределе своих возможностей, на грани безумия, так сказать, все ещё работают так же слажено как единое целое. Ты действительно хочешь, что бы я открыл эту дверь?

– Нет! – Я побоялась, что они все разом ворвутся в ванну и кого-то точно растопчут в этой панической давке. Я спустилась вниз, прошла кухню и вышла через заднюю дверь. Над задним крыльцом была небольшая крыша, которая примыкала к стене как раз под окном ванной. Когда я была юной, выбиралась из дома через это окно, чтобы повисеть с моими друзьями.

– Подсади-ка меня, – попросила я Дизеля. – Я вытащу ее через окно. Тогда ты сможешь открыть дверь.

Дизель сомкнул пальцы в замок, я поместила ногу в его руки, вскарабкалась на крышу и посмотрела на него сверху вниз. Он был впечатляюще сильным.

– А смог бы ты остановить грузовой поезд? – спросила я.

– Грузовой поезд – вряд ли. Это работа для Супермена.

Я посмотрела в окно на Валери. Она сидела на крышке унитаза, уставившись на маленькую тест-полоску. Я постучала, и она подняла глаза.

– Открой, – попросила я её, – здесь холодно.

Она прижала нос к оконному стеклу и осмотрелась:

– А ты одна?

– Я с Дизелем.

Она глянула вниз на Дизеля, и тот показал ей неприличный жест.

Валери открыла окно, и я залезла внутрь.

– Что случилось? – спросила я.

– Взгляни на тест!

– Может он ошибочный?

– Это пятый тест. Они все положительные. Я беременна. Я чертовски беременна. Альберт Клаун сделал мне ребенка.

– Вы что не предохранялись?

– Нет, не предохранялись – посмотри на него! Он выглядит, как буханка дрожжевого хлеба перед выпечкой. Он мягкий, белый и рыхлый. Кто бы мог подумать, что у него есть сперма? Ты представляешь, на что будет похож этот бедный ребенок? – орала Валери. – Он будет похож на пампушку.

– Возможно, все не так уж плохо. Я думала, ты стремишься выйти замуж.

– Я и стремилась выйти замуж, но не забеременеть. И я не хочу замуж за Клауна. Он же живет со своей матерью, ради Бога. И у него нет денег.

– Он ведь адвокат.

– Ну и что: он преследует машины скорой помощи по улицам. С таким же успехом он мог бы быть немецкой овчаркой.

Это была правда. Клаун переносил некоторые трудности, поднимая на ноги свою практику, и поэтому прослушивал полицейскую радиоволну.

– В наши дни у женщины всегда есть выбор, – заметила я.

– Но не в этой семье! – Валери ходила и заламывала руки. – Мы католики, чёрт подери.

– Да, но ты никогда не ходишь в церковь и ты не похожа на ярую католичку.

– Ты понимаешь, что остаётся, когда уходит вера? Остаётся вина! Вина никогда не уходит. Чувство вины будет висеть на мне всю оставшуюся жизнь. И как же мама? Если я даже упомяну про аборт, она будет креститься, пока её рука не отвалиться.

– Так не говори ей. Соври, что тест отрицательный.

Валери прекратила вышагивать и посмотрела на меня:

– А ты бы сделала аборт?

Стояночка. Я? Мне нужен тайм-аут, чтобы подумать об этом.

– Я не знаю, – честно ответила я. – Мне и так тяжело в отношениях. Ближе всего я была к деторождению, когда покупала хомяка.

– Отлично, – сказала Валери, – представь себе, что Рекс никогда бы не родился. Предположим, что его мама-хомячиха сделала аборт. И маленького Рекса всунули в грязный мешок и выкинули на помойку.

Острая боль пронзила мне сердце:

– Вот когда ты так говоришь...

– Это он виноват, – выкрикнула Валери. – Я найду его. Я выслежу его, поймаю и покалечу.

– Клауна?

– Нет. Моего бывшего дерьмособачьего мужа. Если бы он не сбежал с приходящей няней, этого никогда бы не произошло. Мы были так счастливы. Я не понимаю, что пошло не так. Только что мы были семьей, как вдруг я застаю его в гардеробной с няней.

– Откройтесь! – закричала Бабуля Мазур с другой стороны двери. – Я должна войти. Запритесь в какой-нибудь другой комнате.

Я продолжила:

– Только, потому, что у тебя будет ребенок, не означает, что ты должна выходить за Клауна, – хотя на самом деле думала, что Альберт Клаун не самый худший вариант для Валери. Мне он нравился. Он не был крупным, красивым, суперкрутым парнем, но он очень старался, кроме того хорошо относился к Валери и девочкам, и казалось между ними всеми была подлинная привязанность. Конечно, я больше не уверена, что знаю, что такое хороший брак. Должна быть любовь, естественно, но и любовь бывает разной, и зачастую одна любовь оказывается крепче другой. Нам с Валери казалось, что мы встретили любовь всей жизни и, посмотрите, к чему нас это привело.