Преддверие войны

И вот наступил понедельник. Утром, сразу после завтрака нас отправили на плац, чтобы торжественно вручить грамоты о прохождении военно-полевых сборов. Я стоял, ожидая вызова, но его всё никак не случалось, хотя уже всем выдали заслуженные документы. И вот, наконец, назвали мою фамилию.

— Барон Фёдор Дегтярёв!

— Я!

— Ко мне!

— Есть.

Не очень твёрдым строевым шагом я вышел из колонны и направился к полковнику Илларионову. Хорошо, что ещё руки-ноги не путал, научился строевым приёмам за месяц.

— Господа, все вы знаете, а кто не знает, тому я сообщаю, что благодаря действиям барона Дегтярёва мы не допустили несчастный случай при проведении учебных стрельб. Я составил и отправил ходатайство о награждении барона медалью «За спасение», военный министр утвердил моё ходатайство, и теперь я имею честь вручить её барону в торжественной обстановке и в вашем присутствии. Прошу вас, барон, подойти ко мне.

Я покраснел и сделал шаг вперёд, пока полковник снимал с подушечки серебряную медаль с профилем императора Павла V с одной стороны и надписью «За спасение» с другой. Полковник пришпилил медаль к моей форме и крепко пожал мне руку.

— Поздравляю!

— Служу Отечеству!

— Так держать, барон!

— Рад стараться!

— Встать в строй.

— Есть!

Пока я шёл обратно, весь наш поток дружно аплодировал мне. Сердце у меня в груди запрыгало от избытка чувств, а на глаза навернулись слёзы счастья. Встав в строй, я с растерянностью и радостным трепетом выслушал от своих товарищей поздравления, ведь я даже не ожидал никакой медали для себя, а тут такое дело, оказывается.

— Награда, всё же, нашла своего героя! — сказал мне Пётр и хлопнул по плечу. — А то в прошлый раз я получил медаль, а ты нет. Теперь справедливость восторжествовала. Поздравляю тебя, друг!

— Спасибо!

— Поздравляю! Поздравляю! Поздравляю! — слышалось со всех сторон.

— Господа студенты, на этом ваши сборы закончены, — продолжил полковник, — и каждый из вас сегодня волен забрать документы и убыть, куда угодно. Склавская империя в моём лице благодарит каждого из вас за участие в военно-полевых сборах и надеется на вас, как на истинных патриотов и защитников своего Отечества! — сказал он последние напутственные слова, после чего дал команду своим офицерам.

— Командирам взводов провести демобилизацию своих подразделений и обеспечить своевременное убытие студентов к местам проживания. Прошу увести взвода к своим палаткам и отдать соответствующие команды и распоряжения. Вольно!

Всех тут же повели к палаткам, и подпоручик Григорьев решил сказать несколько напутственных слов, когда мы дошли до них.

— Спасибо за службу, господа студенты! Надеюсь, вы не в обиде на старого отставного подпоручика, прослужившего верой и правдой Отечеству полста лет?

— Никак нет! — дружно гаркнули мы.

— Рад. Ну, что же, тогда всех прошу получить у меня документы и забрать из сейфа штаба личные вещи и деньги, после чего вы можете быть свободны, более я вас не задерживаю. Да, и не забудьте получить в кассе причитающееся вам за месяц денежное довольствие.

— УРА! — проорали студенческие глотки, и строй мгновенно распался. Началась лихорадочная суета подготовки к отъезду в долгожданный отпуск. Каждый хотел, как можно скорее, покончить со всеми формальностями и уехать восвояси. Всех охватила эйфория отпуска, да и не только нас, похоже, её испытывали также и офицеры запаса. А судя по тому, что с вышек стал сниматься выставляемый туда каждый день караул, военно-полевой лагерь окончательно закрывался.

Окрылённые, в предвкушении долгожданного отпуска, мы рванули собирать вещи, а собрав, направились в штаб, по дороге зайдя в кассу. Возле войсковой кассы уже собралась огромная очередь из нетерпеливых студентов. Сама касса представляла собой обыкновенную палатку, внутри которой находился железный бронированный сейф и шкаф со столом и стульями, на которых сидел раздатчик денежного довольствия и выдавал деньги.

Посмотрев на очередь, мы решили не терять время, а пойти сначала в штаб, где забрать моё оружие и ценности с деньгами. Пока мы занимались всеми этими делами, пока простояли в очереди за оставшимися документами, прошло больше часа. Время уверенно подбиралось к обеду, зато у палатки кассы очередь уменьшилась в разы. Многие студенты, более нетерпеливые, уже успели забрать и деньги, и документы, и потянулись на выход. Туда же направились и солдаты, покидая военно-полевой лагерь. На территории осталась лишь небольшая группа военных для снятия палаток и уборки лагеря.

Дошла и наша очередь посетить кассу, первым зашёл Пётр и, получив сто пять злотых, вышел из палатки, весьма довольный, вслед за ним зашёл и я.

— Барон фон Дегтярёв? — поднял на меня глаза штабс-капитан, финансист части.

— Так точно!

— Ясно, распишитесь вот здесь и здесь. Получите вам причитающееся, ровно сто двадцать злотых.

— Ого! А почему мне выплатили больше, чем остальным?

— Сто пять за месяц, пятнадцать злотых идут дополнительно к медали, в качестве премии, это распоряжение начальника сборов. Мало, конечно, но всё же.

— Не мало, спасибо большое.

— Денег всегда мало, и они имеют свойство быстро заканчиваться, но ваша позиция мне понятна. Если вопросов ко мне больше нет, то прошу вас позвать следующего.

— Да-да, конечно, — и я вышел из палатки.

— Ну что, куда теперь, Федя?

— Так куда, в Орёл, вестимо! Пойдём на выход, там уже, наверное, извозчики ждут, в надежде отвезти и поживиться за наш счёт.

— Пожалуй, что так, предлагаю нанять сразу до Орла, пусть и дорого возьмут, но уже невмоготу ждать, да и время обеда прошло, пока до дороги доберёмся, пока экипаж свободный поймаем, уже смеркаться начнёт, а там и ночлег придётся искать, пока доедем.

— Согласен.

Но ночлег нам сегодня искать не пришлось, и не мы тому оказались виной.

Глава 18 Нападение

— Готовы? — спросил высокий господин со светлыми, словно прилизанными волосами, одетый в элегантный костюм мышиного цвета.

— Почти, — ответил ему человек, заросший бородой до самых глаз, — эти, — он кивнул на неопрятных людей, убирающих мусор среди могил, — всё никак не определятся, участвовать им в деле или нет, боятся, что солдаты не все ушли из лагеря.

— Солдаты не все ушли, это верно, но оставшиеся — это обслуживающий персонал. Всё оружие к обеду вывезут, останется только личное, да и то не у всех. Так что, успокой их, да предупреди, что назад дороги уже нет. Если кто откажется, пристрели. Хотя, нет, не надо лишней крови и следов. Просто придуши, как ты умеешь, или скажи своим душегубам. Сколько у тебя именно твоих людей будет?

— Трое, не считая меня, а всех остальных — два десятка, если такое дело, то и двадцать пять возьму. Я разных набрал, все портовые кабаки обчистил, кого тут только нет: и картвелы, и суоми, и татры.