Предельный квант

Возле одного из шатров Кили подняла ткань-дверь и пригласила нас жестом пройти внутрь. Над входом была пришита табличка с изображением чашки чая. А может, и чего покрепче.

В центре шатра под большим дымовым отверстием была организована зона готовки с очагом, обставленным камнями. Возле стенок — несколько обеденных зон с коврами-столами и низкими лавками, обитыми красной тканью. Мы уселись в одной из таких зон, неудобно скрестив ноги, Кили пошла в центр. Перекинулась вслух парой слов с пожилой женщиной в синем платье и выложила на прилавок пять бронзовых монет.

— В Суин в ходу деньги? — изумлённо спросил я.

— Само собой, — откликнулась Ула, — для суинцев монеты: и способ товарообмена, и радость, и смысл жизни.

— А алсины откуда деньги берут?

— Мы торгуем. В основном, бартером. Но и немного с помощью денег. Как раз для таких целей, когда приезжаем сюда, например.

— Как здешняя валюта называется?

— Основная единица — «ро», железная крупная монета. В одном «ро» — двадцать «вал», маленьких медных монет. За один «вал» можно купить полноценный обед. За один «ро» — полностью перековать лошадь.

Вернулась Кили с подносом, на котором стоял высокий железный ароматный чайник и низкие кружки без ручек. За ней подошла женщина в синем платье и большим подносом, на котором ещё шкварчали свежеиспечённые лепёшки с сыром.

Когда мы набили урчащие животы, я откинулся на спинку лавки и продолжил расспросы:

— Вкуснота! Как называется это поселение?

— Это фамильное поселение семьи Ди. Они редко переходят с места на место — очень уж удачно расположились, на пересечении торговых дорог. Здесь можно покушать, переночевать, подковать или сменить лошадей, и многое другое по мелочи. Семейству за это капает монетка, все довольны.

— А чем суинцы торгуют?

— Всяким, — Ула слегка поморщилась, — В основном: шкурами, кожей, оружием и тканями. Немного — деревянными и глиняными изделиями.

— Дерево-то откуда берут? Здесь же степь сплошная.

— Раньше привозили с западных склонов разделяющей гряды, но сейчас, как видишь, там уже всё вырублено. Теперь ездят далеко на север за пихтой и дубом. Целый цикл получается с промышленными масштабами. Жители севера рубят лес, продают его за бесценок в полустационарных поселениях чуть южнее. Предприимчивые южане снаряжают обозы с десятками повозок, покупают в этих селениях дерево и везут по тракту на юг. Как раз вот здесь проезжают, обогащая семейство Ди. И уже на юге продают втридорога то же дерево.

— Серьёзно, — многозначительно протянул я, — Иги, а ты знаешь, откуда Рина был родом?

— Знаю только, что из семейства Ота. А где они живут здесь, без понятия.

— Родных надо бы оповестить о смерти. Жалко парня.

— Я же просил держать язык за зубами! — яростно прожестикулировал Пал, мотнув головой в сторону группы запылённого вида суинцев, сидящих в соседней обеденной зоне.

Те бросали на нас хмурые взгляды и о чём-то перешёптывались.

— Да молчу я, молчу! Что ты резкий-то такой. Парня же, и правда, жалко.

Усталый Гровелин возвращался домой после долгого обсуждения последних событий в администрации. Наступили сумерки, длинные тени деревьев вытягивались наперегонки с широкими тенями домов. Заговорили цикады. В воздухе стоял ускользающий запах сырой земли, наследие окончившегося сезона дождей. Скомканные мысли перебивали одна другую, никак не собираясь выстраиваться в стройный ряд. Неутешительные промежуточные результаты похода к стеле, тёмная лошадка — Иван, настораживающие вести о душевном состоянии Элеосина. Казалось, в этом сумбурном потоке Гровелин упускает что-то очень важное.

Перед его домом стояло несколько человек, периодически стуча в дверь.

«Да это же наша экспедиция! И что они здесь делают? Как?»

Гровелин ускорил шаг. Члены похода, видимо, устав колотить в дверь, зашли внутрь.

— Да куда вы? Стойте!

Компания скрылась внутри. Гровелин забежал за ними и обнаружил, что дом совершенно пуст. Выскочил через заднюю дверь, никого не нашёл и во внутреннем саду. Вернулся на дорогу и огляделся. Никого!

«Ну не могло же такое померещиться! Совсем заработался, видимо. Нужно хорошенько выспаться».

Гровелин ещё раз внимательно посмотрел по сторонам, вздохнул, и пошёл на задний двор к солнечному камню вскипятить чайник и собраться с мыслями.

«Ну и дела! Ну и дела...»

После шатрового города мы бодро поскакали на запад по расширившемуся тракту. Грунтовая дорога была хорошо утоптана. Мы стали встречать одиноких путников на конях и даже целые обозы с товарами: шкурами, кожей и древесиной. Стела стояла прямо впереди и быстро увеличивалась в ширину: верхушка уже давно скрылась за облаками.

— Примерно через десять пин прибудем на место, — прожестикулировала Кили.

«Так, получается, два с половиной часа», — подсчитал про себя я.

— Если у стелы найдутся надписи на русском — кинете меня в неё?

— Непременно! Видишь русскую строчку — кидаешь Ивана. Это же древний завет, — улыбнулась Кили.

«Шутим, это хорошо. А то после смерти Рины совсем уж раскисли. Человек — существо простое: как бы ни горевал, рано или поздно приходит в норму. Хотя шутим ли...» — меня передёрнуло при воспоминании о руинах.

— Слушай, Пал, давно хотел спросить. Вот эти твои модные приборы: для измерения колебаний инфополя и прочего, от электричества же работают?

— Измеритель колебаний инфополя, он же «инфограф», работает на энергии самого инфополя. Ему не требуется дополнительная подпитка. А с другими да, сложнее. Нужны аккумуляторы. У меня есть такие, заряжаю от солнечной батареи. Но это наследие древних. Сам бы пока не смог сделать ни батареек, ни зарядного устройства.

— М-да, тяжело вам. Я сам не особо в технике разбираюсь и вряд ли смогу рассказать, как он внутри работает, но всё же, держи. Это фонарик на солнечной батарейке. Глянь на досуге, может, поможет разобраться со всем этим.

— Спасибо! — Пал схватил фонарик с жадным выражением лица исследователя.

Коротая время в праздных разговорах, мы взобрались на пологий холм. Стела стояла на равнине прямо под ним. Огромная махина, метров двести в ширину и глубину, облицованная белыми панелями десять на десять метров. Почему-то стало заметно теплее. По периметру строения воздух мерцал голубыми всполохами и полностью отсутствовала любая растительность. Только песок и камни. Силовое поле какое-то? Возле этой мерцающей границы медленно прохаживались люди в чёрных капюшонах. С нашей стороны мы насчитали десять человек.