Прекрасная маленькая принцесса

Наклонившись, чтобы поднять мою сумку, он небрежно перекидывает ее через плечо и обнимает меня. Мы проделываем короткую прогулку до его машины, припаркованной незаконно на одной из служебных улиц кампуса, в тишине. Он бережно помогает мне сесть на пассажирское сиденье своего черного Мазерати и ставит мою сумку у моих ног, прежде чем закрыть дверь. Затем он обходит капот автомобиля и через несколько мгновений садится за руль.

— Кажется, ты немного успокоилась с тех пор, как позвонила, — осторожно замечает он.

Машина урчит, оживая, и через мгновение мы выезжаем на главные улицы Чикаго. Мне нравится, как Нико водит. Это идеальный баланс плавности и скорости, роскоши и дерзости.

— Ты расскажешь мне, что случилось? — Настаивает он, когда я не отвечаю.

Сделав успокаивающий вдох, я поворачиваюсь на сиденье лицом к брату.

— Если я скажу тебе, ты пообещаешь ничего не делать?

Нико бросает на меня острый взгляд.

— Почему? Неужели все так плохо?

— Обещай, Нико. Я ничего тебе не скажу, пока ты не поклянешься, что ничего не будешь делать. — Мое сердце болезненно колотится о ребра, пока между нами наступает тишина.

Выражение его лица противоречиво, что, как ни странно, успокаивает меня. Но если он думает, значит, он серьезно относится к обещанию.

— Ладно. Я ничего не сделаю без твоего разрешения, — оговаривается он.

Я воспринимаю это как победу. Тем не менее, когда дело доходит до фактического произнесения слов, я едва могу заставить себя это сделать. Мои щеки пылают от смущения, когда я думаю о том, что сделал Петр и как он коснулся меня. Я не знаю, как рассказать об этом Нико.

Мы поворачиваем за другой угол, не теряя времени, направляясь к дому нашего отца, где я все еще живу — в Форест-Глен. В то время как мои братья жили в кондоминиумах прямо возле кампуса, когда они уехали в Роузхилл, мой отец настоял, чтобы я оставалась поближе к дому. Чтобы уберечь меня от неприятностей, сказал он. Перевод: чтобы я не потеряла девственность, прежде чем он меня продаст.

— Сил, ты действительно начинаешь меня пугать. Пожалуйста, просто скажи мне?

Я вижу, что Нико требуется вся сила воли, чтобы сдержать свое нетерпение. Он сжимает руль так, словно пытается свернуть ему шею.

— Ну, я читала в библиотеке после занятий, когда ко мне подошел Петр. Он спросил меня, нравится ли мне… натравливать тебя на него, и напомнил, что это отец согласился на соглашение, что ты не можешь решать, его я или нет.

Нико внимательно слушает, не отрывая глаз от дороги ровно настолько, чтобы видеть, куда мы едем.

— А потом он сказал мне, что я принадлежу ему и что он может использовать меня, как ему заблагорассудится, — неохотно говорю я, тяжело сглатывая, когда губы Нико сжимаются в тонкую, сердитую линию.

Боже, как мучительно пытаться выговориться. Мой брат уже выглядит так, будто вот-вот убьет, а я даже не рассказала ему худшую часть. Но мне нужно это сказать.

— Он схватил меня… — говорю я, опуская глаза, когда острый взгляд Нико встречается с моим. — И… т-трогал меня и предупредил, что если я когда-нибудь снова пошлю тебя за ним, то он…

— Он что? — Требует Нико, его голос ровный и холодный.

— Тр…трахнет меня перед всем колледжем. — Бормочу я, слезы унижения жгут мои глаза.

Ремень безопасности с шокирующей силой врезается в мою ключицу, когда шины с визгом останавливаются под нами. Позади нас раздаются гудки, когда машины объезжают машину Нико.

— Нико! — Кричу я, хватаясь за дверную ручку и оборачиваясь, чтобы посмотреть, не врежутся ли в нас сзади.

— Позволь мне прояснить ситуацию: этот кусок дерьма лапал тебя и угрожал изнасиловать посреди общественной библиотеки, потому что ему не понравилось, как я справляюсь со всем этим? — Требует он, поворачиваясь, чтобы посмотреть на меня с пламенной яростью.

— Нико, пожалуйста, поехали. Ты создаешь аварийную ситуацию. Кто-то пострадает! — Протестую я.

— Ты права, — рявкает он, нажимая на газ и пересекая полосы движения. Резко дернув руль влево, он резко разворачивает машину на 180 градусов. Шины снова визжат, и мы разгоняемся, прежде чем рвануть обратно к колледжу.

— Что ты делаешь? — Кричу я.

— Я убью этого ублюдка, как и должен был сделать на днях, — рычит он.

— Нико, нет! — Умоляю я, совершенно испуганная. — Ты обещал мне, что ничего не сделаешь.

Кажется, он немного колеблется, когда двигатель автомобиля немного затихает. Но он не останавливается.

— Это было до того, как я узнал, что он способен с тобой сделать. Я отрежу ему чертовы руки за то, что он к тебе прикоснулся. И мы будем смотреть, как он истекает кровью.

— Ты не можешь этого сделать. Это начнет войну. Подумай о Луке. Подумай о Кассио. Подумай об Ане и Кларе, ради всего святого! — Нажимаю я. — Ты не можешь сделать этот звонок, Нико. Это мой выбор. Ты обещал. И если ты не позволишь мне сделать это, то я больше никогда ничего тебе не скажу.

Кажется, это действительно производит впечатление. Нико рычит от разочарования, его глаза вызывающе пронзают меня. Но затем он замедляет машину до более разумной скорости. Наконец он снова оборачивается.

Я выдыхаю, хотя и не осознавала, что затаила дыхание, когда мы снова поворачиваем к нашему семейному дому.

— Спасибо, — выдыхаю я, с беспокойством наблюдая за братом. Я не верю, что он сохранит свою решимость.

— Этому ублюдку просто повезло, что ты такой хороший человек. Ты слишком хороша для него.

— Да, ну, я просто благодарна, что ты у меня есть, и хочу, чтобы так и оставалось. Пусть живет. Хорошо?

Челюсть Нико работает, сухожилие заметно лопнуло.

— Отлично, — цедит он сквозь зубы.

Вскоре мы подъезжаем к нашему семейному поместью, и Нико ведет машину вокруг фонтана в центре двора. Выключив мотор, он выходит из машины и присоединяется ко мне, когда я направляюсь к дому.

— Добро пожаловать домой, — говорит Альфи своим официальным тоном, открывая для нас входную дверь.

Я застенчиво улыбаюсь и прячу лицо за волосами, когда его взгляд останавливается на мне. Но прежде чем я это делаю, я замечаю мимолетное выражение шокированного беспокойства на его лице. Нико держит меня рядом, одной рукой защищая мои плечи. Я ожидаю, что он отведет меня наверх в мою комнату и посидит со мной, пока не убедится, что я успокоилась. Но он этого не делает.

Вместо этого он ведет меня через большой холл и налево по нашему коридору на первом этаже. Светлая персидская дорожка тянется вдоль темного деревянного зала с декоративными панелями на стенах, и прекрасными картинами маслом итальянской деревни украшают стены.