Прекрасная Зелёная

– Мне, пожалуйста, одну чиримойю и чашку эспрессо!
– сказал я приветливому официанту после того, как завидел у окна бендеровские столы и стулья, - а вайфай у вас работает?

– Конечно. Присаживайтесь... Кофе сейчас принесу.

Я обошёл салон сетевой лавки и понял, что такого в Москве нет. Сюда не дошли сырно-хамоновые санкции, и продавец может нарезать вам кусочек камамбера, бри и проволоне. Во льду лежали коробочки с фруктовыми салатами с манго и папайей. И это первый магазин в России, где продавалась чиримойя, со скидкой 69 рублей за фрукт. И не беда, что в комплекте не было пластикового ножа, а официант на мою просьбу принёс нож для нарезки сыра. Они ведь только учатся и привыкают. Ведь ещё в 92 м году на передаче Ярмольника "L-клуб" участник викторины трижды пытался надкусить кокосовый орех... со скорлупой.

Уехать из Питера без сувенира во второй раз - преступление, и я решил сравнить "Императорский фарфор", выпущенный на родине, с тем, что продаётся. Магазинов на Невском не меньше полутора десятков.

– Фотографировать можно?
– спросил у продавца-консультанта и по совместительству охранника.

– Нельзя...

– Да мне просто хотелось запечатлеть и узнать, из чего сделана чашечка за девятнадцать тысяч.

– Фарфор высшей пробы и роспись ручной работы. Золото, агаты в краске...

– И что, не бьётся?

– Что вы!

– Да уж... хорошее вложение для серванта! Скажите, а ёлочки из фарфора бывают?

– Недавно поступили. Студенты расписывали наш фарфор в камуфляж... все экземпляры в единственном исполнении.

– Две, пожалуйста, заверните... Будем идти в ногу с модой.

Площадь Восстания разделяет проспект на две части. Её ориентир - монолитный блок весом в 360 тонн - гранитный обелиск "Городу-герою Ленинграду". К нему нет пешеходного перехода и подъехать вплотную можно лишь на машине. От площади Восстания интенсивность пешеходов заметно возрастает. Вечером и в праздники здесь не протолкнуться. Чем ближе к Дворцовой, тем большее количество сувенирных магазинов и по-прежнему ни деревца. Зато столовые и кафе чередуются друг с другом и довольно приветливы в отличие от охранника дворца Белосельских-Белозерских.

– Вы куда?

– В музей демократии.

– Выходной сегодня. Демократия по субботам-воскресеньям не работает. Приходи в понедельник, с одиннадцати до трёх!

Или входной двери магазина Т. Парфёновой "Открыто, звоните". Или продавщицы фирменного магазина "Фабрика им. Н. Крупской":

– Здесь нельзя фотографировать!

– Почему?

– Нельзя и всё... такой закон.

– Скажите, а кто и из чего выпустил трюфели за тысячу девятьсот пятьдесят рублей за килограмм?

– Не скажу... Читайте сами.

– Да я не журналист. Просто удивился самым дорогим развесным российским конфетам... Не бойтесь... В Москве такого нет.

– Удалите фотографию из планшета, - тогда поговорим.

Хорошо что пока конфетные магазины не обзавелись охранниками, - подумал про себя и ушёл в Апраксин Двор. Знаковое место, которое спасало от голода и скуки. Здесь в 90 е покупали самые дешёвые американские куриные окорочка и голландский спирт Royal, а когда хватало, то и водку Rasputin. Но времена изменились, и иные продавцы пришли на рынок, сместив торговые акценты.

– Слушяй, брать, иди купи у меня такую же курточьку... тисячя рублей... финьскую, - тащит меня колоритный торговец за рукав.

– Спасибо, не надо!
– отмахиваюсь от него, как от мухи.

– Слушяй, бери всё из этой кучи... всё по пятьдесят рублей, а из этой по сто, - не унимается он, - тюфли по пятьсот, брюки по триста - новогодняя распродажа!

Китайско-турецкий ширпотреб мне был неинтересен, и хотелось поскорее выбраться из этого муравейника, не доставая фотокамеры из сумки. Но пройти мимо двух торгующих на земле загоревших тётушек, укутанных в псевдоивановские шали и не поговорить за жизнь я не смог.

– Дама, а что это у вас за серенькие горошинки? Дробь?

– Насвай, парень!

– А чем отличается от соседнего зелёного порошка?

– Да ничем!

– А какой вкуснее?

– Всё вкусно... Бери... Тебе сколько взвесить?

После непродолжительной беседы почувствовал к себе интерес со стороны местных ребятишек, которые вели меня чуть ли не до метро Сенная, пробиваясь среди граждан с колбасами, сушёными грибами и вязаными носками, заполонившими и без того узкие тротуары Садовой улицы. Лишь у метро я отдышался и нырнул в ТЦ "ПИК", чтобы перекусить в китайском ресторане China Town. На площади у меня попросили мелочь подростки, а девушки - телефон позвонить знакомой, но я торопился за свежими впечатлениями в центр города, который не переставал удивлять. То бесчисленные магазины золота-серебра, ломбарды вперемешку с "Нитки-пуговицы-тесьма", то чуть реже встречающиеся музеи шоколада и лавки мёда, то продавец-полиглот, торгующий чёрной икрой с тридцатипроцентной скидкой на Невской линии магазина Гостиный Двор.

– Ну как тебе Питер?
– спросил Николай - мой давний приятель и директор винного магазина "Украина", - не соскучился?

– Местами не узнать! Особенно Апрашку.

– Да, с улицей Ломоносова - два тёмных пятна нашего района. По ночам афганцы с апраксинцами перестреливаются... скучать не приходится...Что-нибудь в Москву повезёшь?

– Бутылочку новосветского брюта к Новому году. Не испортился за это время?

– Да вроде нет...

После экскурса в тёмное захотелось светлого и духовного, и, перейдя на другую сторону Невского, ушёл бродить по Михайловскому парку и Марсовому полю, Летнему саду и улице Миллионной, набережной реки Мойка и каналу Грибоедова. Погрелся у Вечного огня и потрогал пальцы атлантов, заметил, что на Неве очередное наводнение и ступеньки залило холодной водой. Сходил на вечернюю службу в Казанский собор и к могиле фельдмаршала с ключами и штандартами европейских городов. Программа-минимум выполнена. Пора домой.

"МЧС предупреждает! 14 декабря на дорогах Санкт-Петербурга ожидается гололедица. Соблюдайте скоростной режим! Будьте внимательны и осторожны!" - заботливый Мегафон прислал нам в дорогу.

Шагая по Москве

Я боюсь этот город. Прожив в нём восемь лет, я временами испытываю невротический страх. Я теряюсь в его станциях метро и блужу в подземных переходах. Как правило, необорудованных, временами грязных, тёмных, пахнущих экскрементами и никотином, как в какой-нибудь столице Филиппин. Я знаю русский, но не могу найти общего языка с соотечественниками, которые толкаются, периодически обманывают в кафе-магазинах, наступают на ноги и равнодушно проходят мимо. Эффект толпы индуцируется и на меня. Особенно остро это чувствуешь, когда возвращаешься из Европы, где ты улыбаешься, привыкаешь здороваться с незнакомыми людьми, благодарить продавцов в магазинах и прятать мусор в урны и карманы. Мне кажется, что многие из них слепы и не видят меня, как субъекта.

– Вы что не видите меня?

– Что на дороге стоишь, козёл?
– ответ дамы с ребёнком - случайного пешехода, ударившей на ходу по моей сумке рукой. Здесь не принято быть интеллигентом или демонстрировать слабость среди незнакомцев, и если обидчик не прав, то он сделает всё возможное, чтобы ты почувствовал себя виноватым.

Так и шофёрша в чёрных очках на чёрной БМВ не заметила нашу семью на зебре. Так не видит сосед по лестничной площадке, с которым я четвёртый год здороваюсь, а он даже не поднимает глаза. Не видит толстушка в песцовой шубе, выбивающая сумкой планшет из моих рук в поезде метро. Иногда мне кажется, что это город либо слепых, либо глубоко задумчивых аутистов, либо интровертов, которые могут демонстрировать себя либо на футболе, либо подшофе. Здесь не принято извиняться, здороваться, улыбаться и быть вежливым. "Вежливость - это признак трусости или слабости" - учила меня русская чеченка перед самостоятельной прогулкой по Грозному: "никогда не улыбайся чеченцу и долго не смотри в глаза. Твой взгляд - это вызов...". Лишь в подъездах домов т.н. бизнес-класса с игрушечными стенами и высокими потолками, оснащённых консьержками, с цветами на полочках, не исписанными граффити стенами, ощущаю себя, как где-нибудь в Европе и расслабляюсь на время. Возможно, что меня принимают за соседа, заглядывают в глаза и с улыбкой произносят: "Здравствуйте", а я вспоминаю детскую загадку про то, что ничего не стоит, но даёт так много...

С другой стороны я люблю Москву... За что? Не знаю. Мне кажется, что это чувство не поддаётся рациональному объяснению. Оно возникает с первого взгляда и вонзается подобно комете в сердце, а попытки объяснить его - это самообман или способ материализовать духовное. Она дала жизнь моему сыну, она учит мою дочь, она обеспечила меня работой и знаниями, которые были бы недоступны в ином месте. Хотя, по правде, я не знаю, за что я её люблю.

Я посетил сорок пять стран, свыше двухсот пятидесяти городов, в двадцати из них жил более месяца, и на сегодняшний день лучше города для жизни, работы и занятий спортом я не встретил, но и в то же время своеобразный страх гонит меня за пределы МКАДа на ежедневные новогодние каникулы. Как мне кажется - чем дальше, тем теплее, тем спокойнее. Чтобы набраться свежего воздуха, новых эмоций и погрузиться по возращению в работу до следующих каникул или отпуска. И уже с октября прошлого года я бороздил интернет-пространство в поисках билетов и гостиниц. Калининград, Крым, Кисловодск, Санкт-Петербург или Владимир, Суздаль, Коломна. Но октябрьское ДТП уменьшило мобильность семьи, и машину пришлось сдать в ремонт "без обозначенного срока готовности", а нежданное декабрьское понижение зарплаты почти в два раза ограничило нас линиями метро и ближайшими электричками.