Приходите за счастьем вчера
Шрифт:
– Или ты, – согласился Николаус. – Вопрос другой. Кто за всем этим стоит на той стороне? Рейнолдс или Фелл? Мы, кажется, не пришли тогда к однозначному выводу, а теперь некогда – нужно чётко знать, против кого мы играем уже.
Внедрить своего человека, а точнее – перекупить, они сумели только в команде Мередит Фелл, воспользовавшись неразберихой после смерти Толоса, но риск имел место – оставалось лишь надеяться, что «PacificLine», и деньги, которые она сулила будущему владельцу, затмят любые другие сомнительные стороны сделки для Кортеса. Насчёт того, чтобы внедрить шпиона в команду такого матёрого волка как Рейнолдс – практически нереально, но со счетов его сбрасывать не приходилось, поэтому тактика борьбы была иной –
– Я думаю, что против обоих. Судя по последним отчётам аналитиков, без воровства наших технологий и бизнес-планов даже их объединённые силы не могут тягаться с «InterStructure», слишком большую долю активов и мозгов мы скупили после смерти Толоса. О том, чтобы действовать поодиночке, – Элайджа поглядел в окно, где купалось в облаках зимнее солнце, – да не светит оно им тогда вообще. Рейнолдс на такое не клюнет, а учитывая, как он “переживал” за Катерину – сто процентов в деле.
– Не хотелось бы говорить, но, может, это любовь? Престарелый сенатор, молоденькая инженю – всё стандартно, а что твоя жена умет кружить определённого типа головы – я всегда это признавал.
– Ему не двадцать лет, в нашем деле первое – всегда деньги. В общем-то теперь у нас полно мыслей для раздумий.
Повисла пауза.
– Кстати, – старший брат прищурился, – ты будешь проверять всех? Давай договоримся, что своих жён мы оставим в покое.
– Нет. – Отрезал Николаус. – Не равняй мою жену, чьё участие в деятельности корпорации ограничивается созданием образа «мисс совершенство» в глазах жён наших сотрудников и организацией Рождественских елей для их детей, со своей, которая из-под крыла Рейнолдса не так давно и вылетела. Она способна на что угодно, любую подлость, и не мне тебе это объяснять.
После произнесённой фразы в кабинете наступила мёртвая тишина, младший брат уже ожидал, что старший вспылит, но Элайджа остался верен себе и спрятав телефон в карман, спокойно сообщил:
– Значит, теперь мы играем на разных полях, Ник.
И снова тишина, оставленная на осознание сказанного. Встав, Николаус вышел из конференц-зала, дверь завибрировала от удара о косяк.
Великобритания. Йоркшир.
В гостиной горел свет, Кетрин сидела рядом с наполовину наряженной ёлкой и что-то медленно жевала, уставившись в пространство. Игра ли теней, или гостиная была слишком большой для одного человека, но Элайдже Катерина показалась потерянной и хрупкой в этой комнате, а может и в ночном доме вообще. Сомнения – а стоило ли так нестись сюда, вместо того, чтобы спокойно переночевать в лондонской квартире? – исчезли.
– Скучаешь в одиночестве?
Вздрогнув, она быстро обернулась на голос и улыбнулась:
– Привет. Нет, конечно. Одиночеством тяготятся те, кому делать нечего.
– Выходит, я помешал твоему личному пространству?
– Выходит, так, – хмыкнула женщина. – Впрочем, ты можешь искупить вину – лишние руки мне нужны.
– Тогда почему ты одна? Где остальные?
– Я отпустила отдыхать, – доев бутерброд и сунув тарелку с другим в руки Майклсона, она вновь принялась осматривать гирлянду. – Последние три дня мы все с ног сбились, у обеих девочек резались зубы, температура, крики и всё прочее, поэтому няни дневали и ночевали тут и Роза тоже. Да и, если честно, мне надоела их бестолковая беготня по дому за эти дни.
– Так ты спала?
– Заметно? Только пять минут как встала, поела и решила перед прогулкой с девочками немного украсить дом. Но как-то, – она передёрнула плечами, – не моё это дело. Обычно у нас занималась Елена.
– А прошлый год?
Невинный вопрос, но, уловив его сарказм, Кетрин равнодушно заметила:
– А прошлый год мне было не до праздника, – и зацепила гирлянду за крючок. – Помоги со вторым концом. Что-то не так?
– Нет, всё так.
– Тогда я пойду одену малышек.
Нужно подышать свежим воздухом. Если хочешь поесть что-то существенней бутерброда, еда в холодильнике.– О’кей.
Дзынь… Шарик с нарисованным домиком скатился с дивана и раскололся, когда Элайджа, зацепившись брюками за провод с крючками, потянул гирлянду, лежавшую на софе, а с ней и приготовленные Кетрин игрушки на золотых нитках.
– Я уберу, – одновременно раздались голоса, и они так громко прозвучали в ночной тишине, а после – так резко оборвались, что Элайджа и Катерина невольно внутренне вздрогнули. Майклсон смерил взглядом расстояние между ними – длина софы от края до края.
Нерадостное Рождество – вот, что у них было не так. Праздник не окрылявший, а лишь душивший обоих.
– Давай притворимся, Эл, – горячее дыхание Кетрин коснулось кожи его шеи, по спине пробежали мурашки, – притворимся, что у нас всё хорошо. Я не буду переступать никакие границы, только пусть праздник будет праздником.
Элайджа погладил по щеке зажмурившуюся брюнетку, но ничего не сказал. Просить второй раз она не стала, и отстранившись, дружелюбно сообщила:
– Ладно, мы погуляем втроём часик и вернусь. Только сегодня без секса – дети на нас, а завтра уже Сочельник.
– Я тоже схожу пройдусь, сначала в самолёте, потом в поезде – нужно размяться.
– Ломота в суставах одолевает?
– Брысь.
– Ну-ну…
К ночи немного потеплело, ветер с северо-востока, с побережья принёс тяжёлую влажность, и снег всё же пошёл. Мягкий и мокрый, он падал пышными хлопьями, быстро укутывая давно остывшую землю, когда Кетрин вместе с коляской спустилась к уже ожидающему её мужчине. Оглядев её придирчивым взглядом, он сунул в карман коляски бутылку вина и пошёл рядом, разглядывая застывшее синим кристаллом ночное небо и хвойные деревья, высаженные ещё отцом Джорджа вдоль дороги. Крайне дорого ему обходилось поддержание в должном порядке семейного наследия – одно из обязательств при получении наследства, помимо просто сумасшедших налогов за сам дом, которое Джордж почему-то предпочёл всучить именно ему, хотя Элайджу интересовала исключительно компания, но, пожалуй, оно того стоило. Приятно знать, что его девочки будут жить в красивом месте… Сердце неприятно ёкнуло от мысли, что будет, если в корпорации начнутся серьёзные проблемы, но он отогнал её, скосив взгляд на женщину рядом. Правду говорят – самая сексапильная жена немного смешна, а Катерина с коляской была нелепой и смешной именно потому, что крайне сексапильна в своих вечных чёрных джинсах в облипку и длинных перчатках – женщины так не выгуливают детишек. Или нет – такие женщины не выгуливают детишек. Принцесса была прекрасная, погода была ужасная…
Эта мысль развеселила, и он снова с лёгким сердцем отдался созерцанию уснувшего вечера.
– Решил устроить пикник под кустом? – спустя пару минут вдруг вполголоса спросила Кет, пряча ладони в муфту и идя по дорожке. – Знаешь, а пить одному – прямой путь к алкоголизму?
– И не надейся.
– На что именно не надеяться? Что ты станешь алкоголиком или что поделишься горячительным?
– А ты что предпочтёшь? – Вдохнув носом в затяг, так что холодный воздух начал давить на лёгкие, поинтересовался Элайджа.
– Алкоголизм – пролонгированная прибыль, пара глоточков – краткосрочная. И отдача разная. – Кет капризно надула губы. – Я даже не знаю…
– Жаль разочаровывать, – прищурившись, он оглядел видневшуюся впереди полянку кустов, уже припорошенную полупрозрачным слоем осадков, – но тебе здесь не светит никакой прибыли, просто собираюсь закопать свою удачу.
– Как это?
– Мы, если был снег, вместо монеток в пудинге закапывали вино в парке. При этом никаких опознавательных знаков оставлять было нельзя, а на следующий день, или через день – зависело от силы снегопада – кто сумел найти первым, тот мог загадать желание.