Приходите за счастьем вчера

– Привет, ты опять опоздал – Дени уже ушла, – прогуливавшая лошадь Кетрин во все тридцать два улыбнулась мальчишке. Тот просиял в ответ:

– Привет, Кетрин. Меня из школы не отпустили. А можно сфотографировать тебя на лошади? Одну?

– Конечно, только шагом или лёгкой рысью – сегодня Аида уже устала скакать.

Сказано – сделано. В заснеженной роще, на кругу, у забора, шагом и рысью… Кетрин покорно позировала юному гению.

Этой зимой Дэвид, по-прежнему увлекавшийся фотографией, полюбил фотографировать их с Даниэллой и Аидой, но в последнее время переключился исключительно на взрослую наездницу и животное, из раза в раз обходя вниманием кузину. А эти две недели и вовсе получалось так, что он приезжал уже к концу прогулки. К удивлению Кетрин, Дени с её-то бурным темпераментом, хотя и обижалась, но претензий не высказывала и тщательно изображала равнодушие.

– Ты тоже хорошая модель, лошадь правда маловата. – Они медленно брели вдоль тропинки к конюшне. – Красивее было бы на контрасте – лошадь крупная, а девушка маленькая.

Эта страсть Дейва к контрасту проявлялась во всём.

– Думаю, у такой лошади есть своё изящество. Хотя… – Кетрин рассмеялась и спросила: – Ты не читал книгу «Последний единорог»? Там забавно о лошадях.

– Я не люблю биологию.

– Это фэнтези, и, думаю, тебе очень понравится. Красиво описывается и интересно…

«Что в море родится – на суше умрет,

Все можно начать сначала.

Все, что дадут – ладонь обожжет,

А то, что пропало – пропало.

Кто хотел бы выбрать – тому не дано,

Кто не хочет – есть выбор не малый.

Мы любим то, что прошло давно,

А то что пропало –пропало...»

Повторив про себя невесёлую песенку-лейтмотив романа, она надолго замолчала, вместе с куплетом вспомнив и то, что когда-то в пятнадцать книжка, данная отцом, ей совсем не понравилась, показалась скучной и заумной, а сейчас – совсем другое дело. Поймёт ли ребёнок суть за прекрасным слогом? Кетрин быстро опомнилась и перевела тему:

– Кстати, я знаю одного замечательного журналиста, он и фотограф тоже, много снимал лошадей. Правда, теперь он журналист в Азии. Останься на обед – покажу его сайт и работы.

– Давай, – Дэйв оживился и пошёл быстрее к дому. – Как его зовут?

– Кэл Андерсен. Мы с ним познакомились в Америке, когда я работала в журнале. У него очень много историй о всяких замках, он долго прожил в Азии и видел много интересного. И Дени будет рада тоже – они с ним когда-то были знакомы, хотя она вряд ли помнит.

– Понятно... – мальчик нахмурился и надвинул шапку на лоб. – Я поеду домой. Забыл, что не могу. У меня занятия.

– По-прежнему стрельба?

– Да, – он скосил взгляд на брюнетку и неожиданно похвастался: – Семьдесят процентов из лёжки и шестьдесят пять стойка.

– Круто, – оценила и вправду великолепный результат Кет. – А я тоже в твоём начала учиться прилично стрелять.

– Тебе было интересно? Ты охотилась?

– С отцом на уток.

– А дальше?

– Если честно, то не особенно увлекалась. Я просто посещала курсы самообороны, и это было короткоствольное, непрофессиональное оружие.

– Пригодилось?

– Нет. Но всегда может пригодится.

– Папа, и дядя Элайджа и дядя Кол стреляют больше восьмидесяти. Каждый мужчина должен это уметь, – чуть грустно вздохнул мальчишка, явно кого-то цитируя.

«Да уж, эти сапожники с сапогами…» Кетрин уже знала, что Дэвида совсем не привлекает стрельба, но он тянулся изо всех сил, чтобы доказать отцу, что достоин его.

– Дейв… Тебе ведь не очень хочется на занятия, а ты только из-за Дени не идёшь обедать со мной. Наверное, тебе не интересно, что она маленькая и докучливая, но у неё больше нет старших братьев. Она тебя любит и очень гордится. Достаточно только десять минут в день, тем более ты уже тут. Дени не говорит, тебе совсем её не жалко?

– Нет, не жалко, – неожиданно жестоко ответил Дэйв. – По-моему, она не очень-то хороший человек, Кет.

– Это почти обвинение, – помолчав, сказала Кетрин. – Почему ты так считаешь?

– Потому что она врёт. – Мальчишка упрямо выпятил подбородок, став до смешного похожим на отца. – Я не буду говорить, в чём, но мне её нисколечко не жалко.

– Ну, и ладно. Тогда ты сам можешь посмотреть, – порывшись в кармане, она достала телефон, – я сброшу тебе сообщением адрес сайта и имя. Идёт?

– Идёт. Дай пять.

Они распрощались, а Кетрин поспешила на ставший уже привычным обед у Сальваторе.

Больше на том, чтобы Дэвид дружил с Дени, она не настаивала, хотя причину такого резкого неприятия маленькой кузины со стороны хотя вредного, но доброго мальчишки не могла понять ещё долго. Прояснилось всё уже в марте, благодаря случайности, по которой Кет пришла к Аиде одна, без предупреждения и договорённости.

====== Глава XXIV (Часть II) ======

– Она снова у вас? Прошу прощения, – постучавшая в дверь няня вошла в кабинет. София, подняв голову, посмотрела на женщину и снова принялась катать по ковру мячик, бормоча себе что-то под нос. – Сейчас заберу.

Но стоило ей подойти, и до этого спокойная девочка зашлась криком, не желая покидать комнату. И тут же вопросительно уставилась на Элайджу.

– Оставьте её в покое, раз уж приползла. – Майклсон бросил быстрый взгляд. – Она тихая, и пока мне не мешает. Где Катерина, кажется, она забирала обеих?

– Она отправила няню вперёд с детьми, и ещё не возвращалась от вашей сестры.

Последний месяц Катерина едва ли бывала дома дольше, чем он, возвращалась только поспать и таскала детей с собой, курсируя между домом Бекс, а точнее ипподромом, и офисом «Vine&Spirit». По крайней мере, так казалось мужчине. Сказать, что это не раздражало Элайджу, было трудно, но поскольку он сам зачастую приезжал домой поздно вечером, это раздражение не находило реальной подпитки, оставаясь на периферии и рождалось скорее из постоянного общения Катерины с Локвудом, даже если и лишь по скайпу.

– Хорошо. Я её переодену и отнесу к вам.

Они остались одни, малышка моментально притихла, Элайджа с трудом удержал улыбку – у него росла настоящая хитрюга.

– Софи, – тихо позвал мужчина. – София. – Девочка подняла голову и улыбнулась. – Папина дочка?

– Па… Па...

– Какая ты умница. Ползи ко мне.

– Па…

Подхватив малышку на руки, он принялся снимать с неё комбинезон. Как ни убеждай себя в обратном, а всё это ерунда – не было разделения на папину и мамину, просто Златка была похожа для него на саму Катерину. Его весёлая, быстрая малышка – младшая, но несмотря на неполный год она уже самостоятельно ползала с активностью паровоза, и то тут, то там он слышал её писк или находил под каким-то диваном растерянную и запыхавшуюся Катерину. Элайджу этот бардак веселил – судя по рассказам Елены, бумеранг вернулся спустя двадцать шесть лет к той, которая когда-то ставила на уши весь дом. Златку или, как обычно называл дочку, Рыжика он обожал с нежностью, взращенной долгой, но так и не нашедшей своего полного выражения любовью к её матери, София же была просто подарком судьбы, счастьем неожиданным, и потому за ней Элайджа наблюдал с лёгкой, безоглядной радостью, балуя не меньше Златки. Катерина никакой радости от общения мужа с малышкой не испытывала – он часто ощущал её упорный, безэмоциональный взгляд на себе, когда брал Софию на руки или привозил подарки, – но объясняться с женой по этому поводу не желал. Как и не желал думать о том, что давно пора найти Софии приёмных родителей. Периодически Элайджа делал попытки, но все кандидатуры в итоге оказывались несостоятельными в том или ином пункте, и наконец, решив, что именно сейчас у него нет на эти заботы времени, Элайджа оставил всё как есть.

Он отнёс Софию няне, посмотрел, как девочки плещутся, сидя в ванне, и уже собирался вновь вернуться к документам, когда запыхавшаяся Катерина появилась на пороге дома, впустив за собой в дверь холодный февральский ветер.

– Привет. Рада, что ты уже дома. – Стремительно пройдя холл, она одновременно стряхнула превратившийся в капельки снег с обрамлявших лицо волос и скинула верхнюю куртку. – Ты занят? Хотя, неважно. Нам нужно поговорить, лучше в твоём кабинете. Можно?

– Разумеется.