Приключения во времена Людовика XIII продолжаются (II книга)

– Да, сэр.

– Джулия, к камину, - скомандовала Изабелла. – Греться немедленно!

Они успели чуть обогреться у животворного огня, как дворецкий вернулся.

– Г-н герцог велел затопить камины в комнатах для гостей. Вам нужно отдохнуть!

Дальнейших разговоров не потребовалось.

– Скоро я принесу вам все необходимое, - и дворецкий неторопливо разнес вещи спутников по комнатам, застелил постели и согрел вина.

– Герцог живет здесь один?
– поинтересовался де Батц.

– Да, сэр.

– А кто здесь из слуг?

– Только я да камердинер.

В своей комнате Изабелла поскорее помогла мужу скинуть мокрую одежду.

– Арман, да вы весь горите!

– Всего лишь небольшой жар! Купание в проруби мне только на благо.

– Как вы можете так говорить?
– возмутилась Изабелла. Она тоже чувствовала себя усталой, ибо замерзла и переволновалась, но должна была в первую очередь позаботиться о любимом супруге. –Выпейте вина, прошу вас! Сейчас я отыщу в моей несессере притирания для такого случая.

– Дорогая, вы тоже продрогли. Ложитесь в постель. Вам сразу станет лучше.

– Только после вас!

Они уже прильнули друг к другу, но вездесущий де Батц прервал их уединение.

– Простите, де Силлек, но мне нужно поговорить с вами…Фу, как у вас жарко!

– Что случилось?

– Мне только что сообщили, что его светлость готов нас принять только завтра. Не кажется ли вам, что это очень подозрительно? Не попали ли мы в ловушку?

– Де Батц, его светлость всего лишь проявляет себя осторожным и внимательным политиком, только и всего. Он, слава богу, понимает, что разговор с продрогшими и усталыми людьми может и не получиться…

Изабелла села в кресло у камина, не вмешиваясь в разговор мужчин. Ее мысли были заняты совсем другим – она хотела попросить у слуг немного гусиного жира, чтоб растереть мужа. Она, поколебавшись, встала и выскользнула из комнаты. Она искала кухню. Но в пустых помещениях было холодно и тихо.

Изабелла поежилась.

– Странные люди эти англичане!
– пробормотала она.- Жилища их имеют всегда мрачный, но вместе с тем интригующе таинственный вид.

Она надеялась найти камердинера, но тот как сквозь пол провалился. Изабелла, шурша платьем, брела по чужому дому, обращая внимание то на старинное кресло, то на огромную необычную люстру, то на покрытую пылью скульптуру.

Она любила старые дома, мрачный вид которых давал пищу ее живому воображению. Позолота подсвечников тускло блестела, напоминая о тех счастливых золотых днях, когда здесь звучала музыка и кружились влюбленные пары, слышался смех и звон графинов с вином, но времена те безвозвратно ушли в прошлое, и сейчас воспоминания стыдливо прятались в тяжелые пыльные занавески и остывшую серую залу в огромных холодных каминах.

В одной из комнат сиротливо горели свечи. Изабелла тронула дверь и заглянула туда. Спиной к Изабелле за буковым столом в длинном кабинете с мраморным белым камином в глубине что –то писал черноволосый худощавый мужчина. Изабелла видела лишь его затылок и руки в белоснежных кружевах. Черный камзол с серебряными пряжками и богатым шитьем висел на спинке его кресла. В то время когда за окном бесновалась вьюга, здесь, в тишине, скрипело быстрое перо.

Изабелла подалась было назад, но герцог перестал писать и прислушался. Изабелле было некуда отступать.

– Простите меня за вторжение, - начала она, - но я хотела поблагодарить вас, ваша светлость.

Герцог как- то подобрался.

– Да, конечно,– помолчав, сказал он. – Рад служить вашей милости, мадам.

Он так резко встал, что покачнулось и сразу выросло пламя длинных зеленых свечей на столе, и обернулся. Изабелла невежливо уставилась на него. Это казалось кошмаром, но синие глаза герцога она знала. Изабелле показалась, что она сходит с ума. «Неужели мне всегда будет мерещиться он в незнакомых лицах»? У герцога Дорчерского были глаза дона Себастьяна.

– Рад вас видеть, мадам!
– чопорно поклонился он. – Что с вами? Что-то не так, мадам?

– Вы… Вы похожи на моего друга. Он умер…

– Почему вы побледнели? Вы любили его?

– Я пришла поблагодарить вас, - с усилием продолжила она. У герцога также был шрам во все лицо.

– Вы приехали с посланцами короля Людовика, мадам?

– Да, сэр. Простите меня, что я так непочтительна. Мне был очень дорог мой друг.

Герцог склонил набок голову.

– Он не мертв, донья Исабель. Тогда, совместно с братом, он инсценировал свою смерть, потом уехал из Франции. Теперь у него другое имя.

– Что?

– Когда-то он участвовал в испанских торговых экспедициях, встречался с английским кабинетом министров. Именно они рекомендовали его Его Величеству английскому королю. Теперь он - министр морских экспедиций Королевства.

У Изабеллы подкашивались ноги от его холодного тона. Она никак не могла уловить нить рассказа англичанина. Сердце ее сжалось.

– Он не умер? – прошептала она.

– Он хорошо зарекомендовал себя здесь, и Англия приютила его.

– Он жив, хвала господу!
– закричала Изабелла, простирая руки к герцогу. Ее крик отразился от стен музыкой счастья.
– Я знала, что он не малодушен! Боже, благодарю.

Герцог как подкошенный рухнул в кресло.

– Вы меня не узнали?- упавшим голосом произнес он.

– Узнала, сударь! Я узнала вас! О, мой дорогой!
– Она бросилась к нему и схватила за руки.
– Это вы! Дон Себастьян!

И суровые синие глаза распахнулись как раньше, глядя на нее с мукой и любовью.

– Судьба привела вас ко мне, - прошептал он, не шевелясь, хотя Изабелла была рядом. – Но я желал, чтоб мы с вами не встречались более. Так было бы лучше.

– Для кого лучше, мой друг?

– Для вас, для меня! Я хотел, чтоб вы забыли меня, а я довольствовался только памятью о вас, но я много на себя взял, надеясь на невозможное.

– А вы стали жестоки! – с нежностью молвила Изабелла, узнавая и не узнавая знакомые черты.
– Я так плакала тогда, корила себя, думая, что убила вас, а де Арамисец… Он ни слова не сказал мне в утешение… Как он мог… Права Джулия, утверждая. Что я слишком наивна…..Он же знал, что вы живы?

– Более того, брат и подготовил мне побег!

– Так вы теперь - англичанин?

– Герцог Дорчерский, мадам, к вашим услугам!
– он низко склонил голову. – Донья Исабель, я по - прежнему думаю о вас.

– И, как прежде, оберегаете меня! Но, дон Себастьян, зачем же вы нас обманули?

Он с трудом улыбнулся.

– Я как- то сказал вам, что вырву свое сердце, только чтоб даровать вам счастье. Разве вы не были счастливы без меня?

Она все еще не могла поверить и пристально его разглядывала. Он изменился - стал дороднее; хладнокровие сменило нервозность, а в движениях появилась приятные властность и чувство собственного достоинства.