Приключения во времена Людовика XIII продолжаются (II книга)
Шрифт:
– Ох, Жули, наши друзья устроили тайное похищение - я ехала в полной уверенности, что по приказу кардинала везут меня в Бастилию!
– Ха!
– рассмеялся де Батц. Он нисколько не чувствовал себя виноватым и с довольным видом крутил ус.– Придумали тоже, сударыня! Кто бы посмел вас увезти в Бастилию?
– Я чуть с ума не сошла от страха! А вы, г-н де Батц, даже не соизволили открыться мне. Ни словечка не произнесли!
– В Бастилию и в этот раз мы вряд ли попадем, - молвил де Арамисец невозмутимо. – И, если вы закончили вашу маленькую, я бы сказал даже святотатственную, речь, сударыня, соблаговолите узнать последние новости: мы немедленно, не
– Пусть будет Англия, господа! Но это все равно не означает, что меня можно пугать!
– Да если б не мы,- вступился за друзей благородный де Порто, - быть вам арестованными!
Но Изабелла уже выдохлась и, стараясь не глядеть на мужа, попросила рассказать ей, что заставило кардинала Ришелье арестовать именно их. Через четверть часа она знала подробности приказа о собственном аресте, а еще через три четверти часа все уже садились в седла.
– Прости меня, - прошептал де Силлек, подсаживая Изабеллу в седло. Она уже переоделась в мужской костюм из багажа, который, как оказалось, слуги доставили сюда заблаговременно еще вечером.
– Зачем вы это сделали?- спросила Изабелла вполголоса. Она старалась не заплакать от обиды.
– Вы же знали, что я готова ради вас на все! Неужели вы меня испытывали? Но с вашей стороны я ничем не заслужила такой несправедливости, сударь! А вы… вы были недалеко до того, чтоб меня соблазнить!
– Прости меня.
– Нет, сударь! Вы обидели меня незаслуженно! Я всегда старалась быть честной по отношению к вам.
– Не всегда, если быть точным, сударыня! – живо возразил он.- В случае с милейшим доном Себастьяном вы были весьма скрытной, и вам будет нелегко опровергнуть мои слова. И, кстати, вы также отнюдь не всегда ставили меня в известность о некоторых своих действиях! Сколько раз вы уезжали и приезжали без моего соизволения, действовали как вам заблагорассудиться, тайно лечили больных и даже выслушивали их признания в любви! Или вы считаете, что я в восторге от вашей скрытности?
– Какой бы скрытной я не была, мне ни разу не приходило в голову выпытывать ваши помыслы тайно!
– Но я уверен теперь, что ты любишь меня!
Изабелла вздохнула и, склонившись с седла, даровала ему поцелуй.
Еще не взошло солнце, а свежесть утра еще не рассеялась под его лучами, как маленькая компания остановилась. Было решено ехать в Сент-Мало друг за другом, чтоб не привлекать к себе внимание.
– Влюбленная пара или два странника – это невинные путешественники, а дворяне в окружении слуг –целый отряд! – сообщил рассудительный де Батц. –Так что встречаемся в порту, господа!
========== Глава 20 В Лондон, где можно укрыться ==========
Рассвет застал их в пути. Если б можно было окинуть ее с высоты птичьего полета, мы увидели бы следующую пленительную картину: первыми по извилистой дороге под сенью дубов и грабов ехали де Порто и де Батц. Далее, на расстоянии двух лье от них, следовали де Арамисец и Джулия, а за ними, еще дальше – Изабелла и де Силлек.
Де Батц и де Порто, люди предприимчивые, поступили хитро. Они где-то отыскали брошенную повозку, нагрузили ее бочками с вином, спрятали оружие под сеном, нарядились более чем живописно и таким образом спокойно проезжали мимо постов, щедро раздавая су и пол-су караулам.
Де Силлек и Изабелла расспрашивали всех встречных о постах и объезжали их
по лесу, который постепенно терял пышную зеленую листву, но все еще мог спрятать беглецов.А вот де Арамисец и Джулии не повезло – они натолкнулись на отряд гвардейцев кардинала. И, хотя те не задержали их сразу в одной тихой умиротворенной деревушке, но поехали следом.
– Они так и тащатся за нами как старьевщики! – с улыбкой заметил де Арамисец, поднимаясь на стременах. Он воспользовался моментом, когда дорога поднималась на высокий холм, и с высоты, как полководец, оглядел живописные, залитые солнцем поля и лес.
– О, господи, Анри! – воскликнула Джулия, испуганно оглядываясь.
– Не бойтесь, любимая, они еще далеко, но мы определенно чем-то привлекли их внимание.
Джулия обратила встревоженный взгляд на мужа. Тот сморщил лоб и скомандовал:
– В галоп! Если мы будем держать такое же расстояние еще четверть часа, я ручаюсь - мы спасемся!
– Вы что- то придумали?
– В галоп лошадь, милая, в галоп!
Они пришпорили коней, спустились с дороги, преодолев небольшой овраг, и понеслись по лесу как птицы.
– Быстрее, Жано! – крикнул де Арамисец слуге.- Если ты не поторопишься, я сварю тебя заживо, поминуя о Цезаре!
– Спешу, сударь!
– Еще недолго! Наше спасение близко! Не жалейте лошадь, Джулия!
У маркизы начала уже кружиться голова от петляния по лесу, когда внезапно старые буки распахнули свои плотные желто-алые объятия, открыв вдали романтические обветшалые стены старого аббатства, опоясанные засохшим уже плющом.
– Недаром я окончил семинарию!
– удовлетворено произнес де Арамисец. – Я знаю все монастыри округе. В том числе и женские! Вперед, душа моя!
Как стрелы пронеслись они по вымощенной камнями дороге к огромным воротам. После требовательного стука им открыли и разрешили проехать внутрь. Заскочив во двор и заперев двери на огромный засов, они оказались еще перед одной, более низкой, но и более древней стеной. Крошечной старая монахиня в черном одеянии преградила им дорогу. Ее сморщенное лицо дрожало.
– Зачем вы пришли, дети мои!? – спросила она неприветливо. Особенно неприязненно она оглядела мужчин. –Нас не касаются дела в миру!
– Матушка, - смирено обратилась к ней Жули. Ей казалось, что она быстрее мужчин может понравится суровой монахине.
– Только в этих стенах в наш век можно найти чистоту и справедливость. Приютите нас, умоляю вас.
В ворота забарабанили, но стук сквозь толстые стены, предназначенные для защиты даже от королевских войск, доносился глухо и невнятно, словно аббатство Монтивийер был заключено в волшебный магический круг.
– Матушка, не оставьте несчастных в беде!- продолжала Джулия смиренно, с неудовольствием наблюдая, что монахиня прислушивается к посторонним звукам и недоверчиво оглядывает гостей.
– Наша святая обитель лежит вдали мирских дел и не может принять мирян. Тем более грешных мирян, одетых в противное природе мужское платье, но не являющихся мужчинами.
– О матушка, милосердия!
Так кричали несчастные женщины, умоляющие о защите от ужасов бытия со времен гугенотских войн и двести и триста лет назад, и сердце монахини дрогнуло. Она неуверенно склонила голову. А тут еще де Арамисец с невозможно сладкой улыбкой сделал шаг вперед.
– Матушка, - начал он торжественно. – Господь наш сказал: «Приходящего ко мне не прогоню вон!», ведь плоды нашего духа - благость и милосердие, любовь и долготерпимость»! Так пусть в этой обители бог повелевает жизнью нашей!