Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Принц Половины Осени
Шрифт:

– Я бы сказала вам «добрый день», но у вас он ни черта не добрый, да? – На бетонном возвышении, которое служило сценой, стояла оратор за трибуной. – Итак, вы были распределены на две большие группы. Первая: бойцы от лагерей, вы здесь для перекупки. После первых боёв вас может взять на попечение кто-то очень богатый. Вы войдёте в список бойцов, представляющих определённое лицо или компанию. И человек, заплативший за вас огромную сумму денег, официально станет вашим боссом. После чего вы, на вашу радость, сможете покинуть лагерь. – Оратор выглядела весёлым, заключённые тоже перенимали её азарт, что меня дико удивляло. – Для тех, кто знает старые правила, я поясню: кое-кто добился этого права для вас. Теперь выкупленных

бойцов нельзя оставлять в лагерях, а надо содержать в достойных условиях или платить за содержание специальным организациям, но не лагерям, нет, теперь это табу. – Женщина махнула рукой, чтобы успокоить резко вспыхнувший восторг в толпе. – Вторая группа, скажу сразу, что в живых останется только процентов двадцать. В лучшем случае. Чтобы сжать список ваших нынешних проблем: с этого момента вы пушечное мясо. Кое-что объединяет вас всех – каждый из вас нарушил правила или законы. Вы все совершили что-то плохое или нечто ужасное. И большинство из вас уже можно считать трупами.

Я проглотил вздох негодования. Лучше просто быть не могло. Ударом под дых стало радостное, одобрительное гудение первых двух групп.

– Моё имя Вероника Мерседес. – Вероника задорно улыбнулась. – Не хочешь тонуть – топи!

Заключённые бойко загоготали, многие из них проявляли пугающий энтузиазм, скача на месте.

– Не хочешь тонуть, – выжидающе громко сказала женщина.

– Топи! – подхватила основная масса с наручниками на руках. Чистое безумие. Вероника одобрительно улыбнулась:

– Добро пожаловать на Ямы.

***

Основная часть Ям находилась глубоко под землёй. Внутри здание похоже на бетонный лабиринт с кучей ламп на стенах. Бункер. Все группы шли через разные входы под чутким надзором сотрудников Ям и надзирателей. Нас случайным образом завели в комнаты под разными номерами. В полумраке большой бетонной комнаты вырисовывались фигуры других заключённых. Они сидели на сыром полу, глядя на экран телевизора, куда транслировали бои, возможно, в реальном времени. Солдаты стояли по периметру комнаты, одобрительно выкрикивая очередному удару.

С небольшой компанией прибывших, освободившись от цепей, мы прошли к основному числу сидящих на полу людей. Тогда я заметил, что не все они смотрят на экран, многие просто зажмурились и кривились от каждого нового крика боли или возгласа радости, который разносился по комнате. Было страшно представить, сколько они уже здесь. Я уселся на сырой пол, подобрав под себя ноги.

– Ох, чёрт… – тихо раздалось прямо рядом с моим ухом.

Я повернулся на звук, увидел какую-то девушку.

– Ох, чёрт… – снова повторила она, глядя на меня. – Это же ты.

– Да? Наверное. – Смутился я.

– Я тебя знаю. Ты их прикончил.

Боже. Только не снова. Мама, наверное, меня учила, что нельзя быть девочек, но я был готов её ударить. Больно так ударить. Прямо-таки от души.

– Я не убивал. Их точно. – Глухо буркнул я, перевёл взгляд на экран, показав, что разговору пришёл конец. Но девушка не унималась.

– Нет, это ты. Точно ты. Я тебя помню, – продолжала она с некой опаской в голосе. Слегка отодвинулась в сторону.

– Ты не можешь меня помнить. – Я знаю, амнезия только у меня, но какой в ней смысл, если это не в обе стороны работает. Жизнь бы стала значительно проще, если бы мир забывал в ответ.

– И твоего брата, – тихо шепнула девушка, глядя исподлобья.

Я за это зацепился.

– Ты его знала?

– Видела его пару раз. Он красивый. – Она грустно хмыкнула. – Был. Помню, как он приехал на каникулы из «Ривер Вест»,

форма была просто шикарной.

Я ещё некоторое время всматривался в черты её лица, на них жуткими бликами ложился свет, падающий от экрана телевизора. В голове что-то шевелилось. Я что-то знал об этом, знал о ней. Лабиринт заскрипел. Вскрывать замки становилось всё легче, видимо, цепи на них ржавели.

…Я сидел в кресле и жмурился от ругани, которая доносилась со всех сторон. Папа ругался с Томасом. Я не знал причины спора, но я боялся, что они могут снова подраться. Всякое случается, когда отец – бывший военный, он привык приказывать, добиваться своего. Всегда существовала только его точка зрения. Но мы не могли его не любить, он заботился о нас, его объятия всегда были самыми крепкими, «люблю тебя, сынок» было самым искренним. Томас на него похож. Он отдавал себя всем без остатка, но, мечась в гневе, забирал у людей всё. Даже в выборе карьеры Томас пошёл по стопам отца поступил в «Ривер Вест». Элитную военную академию, которая находится в двух днях езды от нашего города.

Я закрыл лицо руками, пытаясь изолировать себя от происходящего. Меня обхватил кто-то тёплый, в мягком свитере. Это была мама, её волосы струились по плечам, а лицо озаряла тёплая улыбка. Она взяла меня на руки, отнесла в мою комнату и закрыла дверь. Мама села на кровать, прижала меня к себе и улыбнулась.

Не бойся, детка. Я рядом. Наверное, мама была единственным в мире человеком, который не испытывал ни капли страха перед нашим отцом.

Они опять ругаются. Мой мир содрогался от каждого их крика, нет ничего хуже для ребёнка, чем видеть, как друг на друга лают два дорогих ему человека.

Они просто слишком похожи, понимаешь? Она поцеловала меня в кончик носа. Но они всё равно друг друга любят. Они не могут не любить.

Мы сидели в обнимку с мамой, разговаривая о всякой ерунде. На её лице не проявлялось ни тени паники, что действовало весьма заразительно. Её тепло заполняло всё вокруг, заставив меня забыть о криках за стеной. Так, наверное, умеют только мамы. Привычная реальность вернулась хлопком двери и звуком бьющегося стекла.

Снова разбили мою вазу. Мама равнодушно пождала губы. Она оставила меня на одеяле, а потом вышла из комнаты.

Томас ушёл тем вечером. Папа заметно остыл, место злобы занял страх: всё время, пока брата не было дома, он говорил сам себе, что переборщил, пытался до него дозвониться. Следующим утром после уроков я отправился на заброшенную заправку, где обычно и сидел мой брат в такие дни. Был конец осени, слякоть, бесконечные дожди и холодный ветер.

Томас нашёлся сидящим на одной из труб, идущих вдоль стены здания. Он подкидывал монетку одной рукой и удерживал ворот тонкой куртки другой. По лицу и волосам стекала вода, а зубы отбывали ритмичную дробь, но он усиленно делал вид, что занят монеткой.

Почему вы с папой поругались?

Томас чуть не рухнул со скользкой трубы, когда услышал мой голос. Брат громко выругался, потом спрыгнул с трубы прямо в лужу. Прощайте, его любимые красные кроссовки.

Поделиться с друзьями: