Принц Раздора

Монетчик наслаждался путешествием. С тех пор, как они покинули пристанище некромантки, он находился в каком-то странном приподнятом настроении. От иллюзиониста это, естественно, не ускользнуло, и он предположил, что Дарлан, сам не понимая, так справляется с тем, что едет к собственной гибели. Может, так оно и было.

У опушки наезженная дорога сужалась, теперь в ряд по ней могли ехать только двое. Листья кленов, разросшихся по обочинам, уже желтели, знаменуя скорую смену сезона. За трактом через Волчий лес определенно следили – нависающие над ним ветви деревьев были заботливо подпилены, чтобы всадник, скачущий на скорости в темноте, не вывалился в седла от внезапного столкновения. Местный барон не жалел на это средств, возможно, сам часто проезжал здесь, осматривая законные владения.

Через милю на дороге им встретился небольшой кортеж. Богатую карету, обшитую бордовыми панелями, сопровождали вооруженные солдаты в доспехах без каких-либо отличительных знаков. Завидев четверку всадников, старший воин в шлеме без забрала резким жестом приказал съехать на обочину. Охотники, не мешкая, подчинились, не хватало еще, чтобы их спутали с разбойниками или просто посчитали опасной помехой. Странно, но на карете тоже не было герба, будто тот, кто сидел внутри, желал сохранить свою личность в тайне. Громыхая железом, процессия промчалась мимо, не сбавляя хода. Охотники вернулись на тракт, а спустя еще милю, Лисанна вдруг осадила лошадь возле бука, поверхностные корни которого облепил изумрудный мох.

– Чуть не проехали. Нам туда, - сказала она, махнув рукой влево.

– Уверена? – участливо спросил Таннет. – Вдруг это не то дерево. Тут их столько!

– Присмотрись.

В отличии от друга монетчик сразу понял, что некромантка имела в виду. На небольшом участке коры примерно на уровне глаз был вытравлен тусклый рисунок, изображавший череп. Непосвященный так просто его не заметит, тем более на ходу.

– Дальше пойдем пешком, тропы не будет. – Девушка ловко спрыгнула на землю. – Часа через два доберемся.

– Обратно поедем в темноте, - заметил Дарлан, беря Марку за повод. – Если вообще не заблудимся.

– Не заблудимся. Что до обратной дороги - останемся там на ночь, а с рассветом будем возвращаться.

– Спать в Волчьем лесу? – неподдельно ахнул иллюзионист. – Безумие!

– Неужели боишься, что серенький волчок тебя съест? – хихикнула Лисанна, сходя с дороги. За время пути она не раз уже подшучивала над магом, заставляя того краснеть вареным раком. Монетчик бился в догадках, что это: проявление симпатии или всего лишь своеобразный ответ на холодное отношение с его стороны?

– Не пробовала носить колпак с бубенцами? – еле слышно буркнул Таннет, не придумав достойной колкости.

Если Гленнард смирился с обществом некромантки, осознавая пользу от их альянса, то иллюзионист по-прежнему, оставаясь с монетчиком наедине, раз за разом напоминал, что их в конце концов ждет инквизиторский костер. В последнем городке на их пути, он даже предлагал выдать Лисанну псам господним, чтобы очистить души от столь ужасного греха. Пусть, мол, они заодно каленым железом вытащат все, что она обещала рассказать позже. Разумеется, Таннет говорил сгоряча, как обычно поддаваясь эмоция, но Дарлан все равно посоветовал ему держать такие глупые идеи при себе. Если некромантка краем уха услышит его слова, их хрупкая коалиция в одно мгновение рассыплется как карточный домик, а другого человека, который смог бы привести к Принцу раздора, им не найти.

По правде, монетчик сам не до конца разобрался как относиться к их союзу с Лисанной. Орден некромантов с тех пор, как впервые заявил о себе, по праву считался заклятым врагом людей, в итоге став на одну ступеньку с отродьями Малума. Поднятые темной магией ходячие трупы и прочие твари приносили бед по всему миру не меньше, чем демоны, вырывавшиеся на свободу из Тьмы. Сколько еще невинных жертв пострадает прежде, чем злодеяния некромантов навсегда исчезнут с лица земли? После Юларии Дарлан сам носил на руке отметку, полученную в бою с ожившим доспехом, очередным творением братства смерти. Каждый раз рассматривая бледные шрамы, оставленные свет-кристаллом, монетчик напоминал себе о коварстве и могуществе этого ордена. Их гению, пусть и черному, как сердце ночи, можно было только завидовать. И вот теперь он по собственному желанию следовал за одним из некромантов, да еще и втянул в эту опасную авантюру друзей. Конечно же, кто-то назвал бы это ересью, как Таннет, другой бы - величайшей глупостью, на которую только способен человек, но Дарлан поспорил бы с ними обоими. Он считал союз с некроманткой вынужденной необходимостью. В крайних обстоятельствах можно было поступиться даже самыми устоявшимися принципами, тем более ради благой цели. К тому же, сама Лисанна поклялась, что стала ренегаткой, и пока что все ее слова и действия только подтверждали данную клятву. Уж если бы она хотела обвести их вокруг пальца, заманить в ловушку или убить - давно бы сделала. Зачем столько тянуть? Правда, пока что было неясно, что же сподвигло ее на предательство, девушка в белой маске не спешила делиться причинами, избегая прямого ответа. Но по обрывкам ее историй монетчик догадывался. Лисанну вела месть. Холодная, как лед, и продуманная, как партия в тэлон, игру, где финальные ходы требовалось просчитывать наперед, иначе – поражение.

Несмотря на редкое общение в первые дни путешествия, оказалось, что иногда на привалах некромантка не прочь побеседовать. В такие моменты она охотно выкладывала подробную информацию о бывшем ордене, само собой, не касаясь того, что входило в ее сделку с Дарланом, Таннетом и Гленнардом. Очевидно, Лисанна осторожничала, не исключая того, что, если проболтается раньше времени, ее могут обмануть. Можно ли было винить ее в этом? Разумеется, нет. О полном доверии между участниками странного союза пока что речи не шло.

Как маги смерти возникли впервые, никто из ныне живущих некромантов не знал. Даже в самых старых фолиантах не сохранилось ни строчки о происхождении ордена. По словам Лисанны среди ее бывшего братства ходило две версии, каждой из которых не доставало доказательств. Согласно первой, основатели воспользовались помощью какого-то демона, а затем уже сами развивали полученные знания путем бесчисленного количества экспериментов. Против этой версии сразу же высказался Таннет, важно заявив, что никому из детей Малума не под силу магия такого рода, сколь бы не велика была их власть над эфиром, дарованная отцом. Лисанна не стала с ним спорить, она сама считала, что эта теория изначально ошибочна. Если бы демонические твари владели искусством поднятия мертвых, их сражение с богами закончилось бы по-другому, а измученным миром сейчас бы правил жестокий Малум. Вторая же версия гласила, что древний маг, углубившийся в исследование непознанных свойств эфира, случайно открыл возможность давать трупам некоторое подобие повторной жизни. Потратив десятки лет, чтобы сформировать основные законы некромантии, он собрал последователей, возомнил себя новым богом и обрушился на мир, пытаясь подчинить его обретенной мощью. Однако, Лисанна была уверена, что, если бы этот маг существовал, то его имя наверняка бы до сих пор звучало на устах членов ордена. Да что там, его бы знали и обычные люди, чьи предки бились с повелителями смерти.

А вот своему возвращению некроманты действительно были обязаны Принцу раздора. Он явился нескольким магам около семи лет назад – всегда высокий, закутанный в темные одежды с ног до головы так, что даже глаз в провале капюшона не разглядеть. Сама загадочность во плоти. Принц сулил скорый конец существующего мира и предлагал присоединиться к нему, чтобы избежать неминуемого рока. Тех, кто отказывался, он убивал на месте, чтобы сохранить свое пришествие в тайне. Таких было много, но еще больше было тех, кто легко соглашался, осознавая грядущее могущество. Эти маги соблазнились обещаниями власти, которая им до этого и не снилась. Так из пепла возродился орден некромантов, когда-то под корень уничтоженный в кровопролитных войнах.

Ступая среди деревьев, Лисанна уверено вела их вперед. По ее словам, ей не доводилось бывать здесь, но маршрут она явно знала назубок, словно бард, заучивший сотню баллад. Вскоре спутники достигли журчащего ручья, обложенного мшистыми валунами. Хотя у охотников была с собой вода, некромантка приподняла маску и не упустила возможности вдоволь напиться свежей. Татуировки на ее лице до сих пор заставляли кривиться губы Таннета. Определив направление от этой точки, Лисанна повела отряд дальше. Они спустились в глубокую расщелину, из которой выскочила потревоженная людьми хвостатая лисица. Хм, а ведь отличное место для засады. Как назло, еще и кони беспокойно захрапели, будто учуяли запах хищников, затаившихся где-то вдалеке. Или посторонних людей, скрытых за гребнями расщелины. Иллюзионист, шагавший сразу за некроманткой, ухом не повел, а вот Гленнард, судя по суженным глазам, напрягся. Его воинский инстинкт работал безукоризненно. Когда рука старого друга потянулась к мечу, монетчик все-таки активировал эфир. Ложная тревога. Дарлан покачал головой, и Гленнард расслабился.

Дальше путь отряда лежал через протяженную расщелину, которая вихляла из стороны в сторону. Деревья скрипели на ветру, под ногами шелестела прошлогодняя листва. Звери избегали людей, по крайней мере, до ночи. Вскоре сумерки стали догонять отряд. Дорога заняла больше времени, чем они рассчитывали. Монетчик уже засомневался, что они успеют к месту, которое понадобилось посетить Лисанне, до темноты, но тут некромантка замерла. У нее под ногами лежал камень, на котором как на буке едва виднелся символ в виде черепа.