Принц Раздора

На прощание Куан пожелал всем им увидеться в следующий раз, живыми и невредимыми. Вскоре три всадника покинули Хаймонт через центральные ворота. К этому времени потемнело - над головами сгустились грузные тучи. Наезженный тракт, стремящийся в долину, несколько миль шел прямо. Несмотря на вечер людей на дороге встречалось прилично. Тесно на тракте не было, но буквально через каждые двадцать-тридцать ярдов попадались либо обоз купца, либо конные воины, либо просто пешие, идущие поодиночке или группами. Когда мимо охотников прогромыхал очередной торговый фургон, Таннет заметил:

– Похоже по близости уже все знают, что ропен не бушует на мосту.

– У слухов быстрые ноги, - сказал монетчик, почесывая Марку за ухом.

– Как верно и коротко подмечено, дружище. Чьи слова?

– Неважно. – Дарлан мысленно отругал себя.

– Нет, важно! – не отставал иллюзионист.

– Одной знакомой.

– Интересно, какой же это?
– оживился Гленнард. На его лице висельника заиграла улыбка.

– Всевышние боги, Феоралии.

– Королевы Феоралии из Алгерты, - приподняв подбородок пропел Таннет. – Страны поэзии, театров и любви.

– Таннет, прибью.

– А что? Гленнард еще не слышал эту историю, имеет полное право знать.

Дарлан покорно склонил голову, осознавая, что мага теперь не урезонить.

– Так вот, - продолжил глупым голосом иллюзионист. – Наш мастер Монетного двора, известный охотник на чудовищ, изгнанник, некоторое время был фаворитом грозной властительницы южного королевства.

– Просто фаворитом? – уточнил Гленнард.

– Нет, конечно же. Он буквально не вылезал из ее постели!

Старый приятель вдруг остановил лошадь и стал хохотать как безумный. Монетчик не уловил причины такого веселья, пока до него самого, наконец, не дошло. Демонова тьма! Проезжавшие мимо люди с любопытством провожали взглядами их троицу.

– Завидовать надо, а не смеяться, - укоризненно покачал головой Таннет.

– Ты просто еще не знаешь кое-чего, - отсмеявшись, сказал Гленнард.

– Так удиви меня, о воин!

– Аладея стала королевой Фаргенете, - опередил друга Дарлан, чувствуя себя не своей тарелке.

– Аладея? Какая Аладея? – Маг нахмурился, а потом, естественно, вспомнил. – Та дочка барона, из-за которой все завертелось? О Боги… Дарлан, я тебя ненавижу! Трахнул двух королев! На твоем месте должен быть я.

– Может сменим тему? Я почти в ярости.

– Молчу, соблазнитель королев.

– Таннет!

– Как вы двое терпите друг друга, - сквозь слезы спросил Гленнард, пустив лошадь шагом.

– Сам не понимаю, - вздохнул монетчик.

Тучи провисели над головой недолго, налетел ветер, и они разошлись, так и не окропив землю влагой. Спустя милю широкий тракт сделал поворот мимо длинного оврага, заполненного битым камнем, а еще через две он закончился развилкой. Следуя карте с пометками Куана, всадники направили лошадей влево, чтобы продолжить путь через лес.

4

Приближался закат, знаменуя скорое окончание дня. Вдоль узкой дороги к некрополю обширно разросся бурьян, что, впрочем, было неудивительно – захоронением не пользовались добрую пару сотен лет. Впереди на поскрипывающей телеге ехал Стиган, кузнец из деревни по соседству. Плечистый мужик средних лет единственный вызвался проводить охотников на чудовищ к сети старых склепов. Он держался молодцом, но от Дарлана не скрылось – как и на всех жителей поселения это место нагоняло на кузнеца жути. Когда возле дома восстают мертвецы, даже смельчак станет бояться. Уж если не за себя, так за своих детей.

Дорога нырнула вниз, и глазам открылся вид на внушительную территорию, которую занимал древний комплекс погребений. В центре возвышалось основное сооружение. Уже издалека монетчик разглядел, что ее куполообразная крыша рухнула посередине, обратившись в подобие кратера потухшего вулкана. По бокам, сзади и спереди от строения, окрашенного заходящим солнцем в цвет крови, располагалось еще четыре склепа меньшего размера. Их крыши сохранились в целости, но вот установленные на них статуи, изображавшие мрачного Хиемса, кое-где упали на землю, развалившись на бесформенные куски. Пространство между пятью зданиями не пустовало – множество могил с надгробиями усеивали его как цветы дикое поле. Территория некрополя некогда была огорожена каменным забором, представляющим сегодня печальное зрелище, то тут, то там в нем не хватало несколько секций. Металлические ворота, к которым сбегала дорога, отсутствовали. О них напоминали лишь покосившиеся столбы с явно ржавыми петлями.

– Потрясающая картина, - провозгласил Таннет, прищурив глаз. – Со всей ответственностью заявляю - что-то мне совсем не хочется туда.

– Никак передумали? – оторопел Стиган, спрыгнув с телеги. За небольшую плату серебром он согласился подождать охотников здесь, чтобы последить за лошадьми. Тащить животных туда, где бродили ожившие скелеты было глупо, они могли с испугу сбежать, а места здесь глухие, потом и не найдешь.

– Мой напарник так шутит, - пояснил Дарлан, чтоб успокоить кузнеца. – Конечно же, мы туда пойдем, причем прямо сейчас.

– Это был сарказм, - добавил, спешиваясь, иллюзионист.

– Сарказм? – непонимающе переспросил Стиган.

– Ага, он самый.

Гленнард уже тоже был на ногах. Убедившись, что меч легко выходит из ножен, он поинтересовался у селянина:

– Почему вы вообще сюда ходите? Предков навещать?

– Зачем? – взяв с телеги приземистый табурет, кузнец уселся на него и достал из- за пазухи коробочку с жевательной травой, которую в здешних краях использовали, чтобы отгонять сон. – У нас свой погост имеется. Тута короткий путь на пастбища, вот и ходим. Токмо сейчас, само собой, в обход таскаемся, а что поделать? Милостивая, Аэстас, за что нам все это?

– Вроде бы тут такое уже бывало? – уточнил монетчик. Еще в поселке он услышал, что кто-то тихо проговорил, мол, давно этой напасти не случалось.

– Что мертвяки гуляют?

– Да.

– Бывало, - кивнул Стиган. – Мне дед мой сказывал, а ему, значится, его дед, что, когда с некромантами война была, здесь покойнички уже вылазили из могил. Даже до деревни добирались, их, вроде как, огнем да дрынами прогнали обратно под землю, где им самое место.

– Правильно писал один ныне кормящий червей поэт, - с воодушевлением произнес Таннет. – Истинная сила в простом народе, его неунывающем духе.

Бедный кузнец лишь растерянно заморгал.

– Пойдемте, - скомандовал Дарлан. В отличие от иллюзиониста ему не терпелось оказаться там, где мог скрываться тот, кто знал, где Принц Раздора.

Когда охотники немного спустились вниз, им вслед прокричал Стиган:

– Хиемс, значится, их души уже рассудил, а они повылазили! Непорядок, так и страшно еще. Как же это так, господин монетчик?

– Попробуем разобраться! – ответил Дарлан. Рассказывать кузнецу, что в беде вероятно замешан живой некромант, не стоило. Охотников он мог с испугу и не дождаться.