Принц Спиркреста

Я прижимаю ее обратно к сиденью и скольжу ртом от ее губ к челюсти, целуя прямо под ней. Мой рот находит трепет ее пульса, и я целую его, слегка посасывая кожу. Ее дыхание превращается в неровное шипение.

— Тебе нравится это ощущение? — спрашиваю я, касаясь ее пульса.

— Да, — бормочет она.

В моем горле вибрирует гул удовлетворения и предвкушения. Я собираюсь сделать так, чтобы она почувствовала себя намного лучше. Я заставлю ее почувствовать то, что ни один мужчина никогда не заставит ее почувствовать.

Я берусь за бретельки ее отвратительного платья, толкаю их вниз, стягивая платье вокруг талии. Топик, который она носит под платьем, прозрачный, за исключением больших серебряных звезд, и у меня перехватывает дыхание.

На ней нет лифчика.

Ее маленькие сиськи обнажены через ткань, а соски наполовину скрыты точками соседних звезд.

Сам того не желая, я издаю негромкий смех. Мой голос грубый. Я нервничаю.

Этого я ожидал от себя меньше всего. Ублажать девушек - это мое величайшее умение, мой единственный настоящий талант. Но это не любая девушка. Это Анаис Нишихари. Анаис, девушка, которая могла бы упасть прямо с неба. Анаис - маленькая чудачка, моя нежеланная невеста, моя извращенная красавица.

Глава 26 Кольцо

Анаис

Северин целует меня сквозь прозрачную ткань моего топа, жар его рта отпечатывается на моей груди. Его язык проникает сквозь ткань, горячий, влажный и настойчивый, находит мой сосок. Его рот закрывается на нем, и он сосет.

Жало раскаленного удовольствия пронзает меня с головы до ног.

Я выгибаю спину, вжимаясь в его рот. Мои руки так крепко вцепились в кожаное сиденье по обе стороны от моих ног, что костяшки пальцев побелели. Мне безумно хочется запустить руки в черные волосы Северина и потянуть за них, но я сопротивляюсь.

Все, о чем я могу думать, - это он и его рот.

Он переходит от одного соска к другому, оставляя ткань моего топа влажной там, где только что был его рот. Под ним мои соски напряжены и так чувствительны, что мне приходится крепко сжимать зубы, чтобы подавить хныканье, отчаянно пытающееся вырваться из моего рта.

Уверенность Северина в своем мастерстве небезосновательна. Это и опустошает, и радует одновременно. Унизительно, потому что теперь я знаю, что его уверенность - не пустая болтовня. Радостно, потому что его руки тянутся к подолу моей юбки, захватывают его, толкают вверх.

Когда она задралась на талии, его рот переместился с моей груди. Он садится, и его глаза встречаются с моими. Я едва могу выдержать его взгляд. Все в нем говорит о чувственности и наслаждении: декадентская зелень его глаз, густые черные ресницы, мягкий, влажный рот. Его губы кривятся в кривой ухмылке.

— Тебе приятно, mon tresor?³⁹

Я открываю рот, чтобы сказать ему, что я не его tresor, что я не его. Но слова не идут. Я облизываю губы и киваю. — Угу.

— А, хорошо. А теперь… — Он опускает голову и целует мое бедро прямо над коленом, не сводя глаз с меня. — Раздвинь для меня ноги.

Его руки лежат на моих бедрах - он может раздвинуть мои ноги легким толчком. Но его просьба, произнесенная низким, хриплым голосом, заставляет меня напрячься от удовольствия.

Я повинуюсь и раздвигаю ноги.

— Мм, — бормочет он, касаясь моего бедра. — Хорошая девочка.

Он целует медленную, влажную дорожку по моему бедру. Его поцелуи неторопливы, мучительны. К тому времени, когда он достигает верхней части моего бедра, мне приходится сдерживать себя, чтобы не удариться о сиденье. В моем клиторе пульсирует боль, отчаянно нуждаясь в трении.

И дело не только в его губах или прикосновениях.

Кто угодно мог бы целовать мои соски, целовать мои бедра. Но в Северине есть что-то, что я не могу объяснить. Все то, что я в нем презираю - его высокомерие, накал эмоций, властность, - все это становится манящим, когда он стоит передо мной на коленях.

Наконец его рот достигает вершины моих ног, и он целует меня через ткань трусиков. Мягкие, сладкие поцелуи, сомкнутые губы.

Он берет мои бедра в свои руки и притягивает меня к себе, заставляя опуститься на диван. Я протягиваю руку и запускаю пальцы в его волосы, удерживая его голову для равновесия.

Он поднимает глаза и бормочет: — Ты такая мокрая для меня.

От бесстыдной гордости, с которой он это произносит, мне становится жарко. Затем, как бы в награду, он целует меня, глубоко и влажно, через трусики. Если до этого ткань не была влажной, то вскоре она стала таковой.

Я извиваюсь бедрами, сопротивляясь его хватке, отчаянно выгибаюсь навстречу его рту, желая большего. Больше его рта, больше влаги, больше трения.

Больше всего.

Убрав одну руку с моих бедер, он прикасается ко мне через мокрую ткань. Он проводит большим пальцем вверх и вниз по линии моей киски, неоднократно касаясь моего клитора. Стон удовольствия наконец-то прорывается сквозь мой барьер молчания. Он снова поднимает глаза.

— Ах, — говорит он низким и хриплым голосом, — тебе это тоже нравится.

Конечно, мне это нравится, хочу я сказать. Надо быть роботом, чтобы не сказать. Но я не могу говорить. Его прикосновения накладывают на меня чары, которые превращают мои кости в хрупкий сахар, а мою кровь - в теплый мед.

Он цепляет большим пальцем мои трусики и отводит их в сторону. Холодный воздух касается моей влажной киски, затем горячий призрак его дыхания. Его большой палец повторяет прежние движения, слегка проводя вверх и вниз, скользя по горячей влаге.

— О, черт, — хнычу я. — Сев, пожалуйста...

Он не останавливается. Мои бедра неудержимо бьются о его, а он продолжает свой медленный, устойчивый ритм. Он наблюдает за мной с торжественным выражением лица. Я в шоке смотрю на него, понимая, что вот-вот кончу.

Затем он останавливается. Он поднимает на меня глаза и медленно качает головой.

— Нет, — говорит он. — Еще нет, mon tresor.

Он целует мою внутреннюю поверхность бедер. Я вцепляюсь пальцами в его волосы и тяну.

— Пожалуйста, Сев.

— Да, tresor, — бормочет он. — Я дам тебе именно то, что ты хочешь, обещаю.

Он резко садится, отталкивая мои руки. Он целует меня в губы.

— Но не так. Я хочу, чтобы ты кончила на мой язык. Я хочу, чтобы ты трахала себя моим ртом. Использовала мое лицо для своего удовольствия. Ты можешь сделать это для меня?

Я смотрю на него в полуобморочном состоянии, мое лицо горит от его слов.

Он наклоняется ко мне и говорит на ухо. — Ответь мне, Анаис. Мое маленькое сокровище, моя красивая шлюшка. Ты кончишь мне на язык?