Принцесса без короны. Неправильный отбор

Да если и не отбор! Она может встречаться, с кем захочет, хотя бы с шаннийским красавчиком. Тоже принц, между прочим. Девятнадцать лет — как раз тот возраст, когда хочется любить и еще верится в то, что любовь будет вечной.

— Что ж, тогда усилим его наказание, — сказал Валентин, и Шайло энергично закивал. — Пусть помимо уборки коридоров займется туалетом на втором этаже. И кстати, выпишите кухонным крысам премию за сегодняшний обед.

Шайло довольно кивнул, поклонился и пошел к выходу. Валентин еще раз заглянул в свиток, который прислал Леон через магическую почту, и вышел к маленькой кафедре.

Зал тотчас же захлебнулся тишиной. Дайна неотрывно смотрела на свиток, и теперь, встав ближе, Валентин заметил, что она дрожит от страха.

— Итак, уважаемые студентки, — произнес Валентин, и тишина сделалась еще глубже, сгустилась. Кажется, девушки перестали дышать в предвкушении чуда. — Я рад сообщить вам, что его величество Леон Саалийский и Мизеанский, и прочая, и прочая, объявляет отбор невест для своего среднего сына Эжена.

Дайна вздохнула и прикрыла глаза. Не Кендрик. Ей сразу же сделалось легче. Валентин это увидел и невольно обрадовался тому, что маска закрывает его лицо так, что он может смотреть на Дайну, и никто этого не заметит. И можно скользить взглядом по ее лицу, и твердить себе, что Дайна всего лишь студентка, а не девушка, которая совсем недавно закусывала губу, чтобы не закричать от наслаждения в его руках. Дайна сделала свой выбор, и Валентин знал, что она не пожалела об этом.

Вот и хорошо. И незачем больше думать об этом.

— Будущая королева обязательно должна быть волшебницей, — продолжал Валентин, решив умолчать о такой мелочи, как смерть после рождения второго сына. Этого умудрялись избегать; нынешняя саалийская государыня использовала магию, родила трех дочек после первенца, и только потом на свет появился Эжен. — По традиции Саалии, это защищает правящую династию, страну и народ. Его высочество Эжен прибудет в академию в самое ближайшее время. К тому моменту уже станет ясно, кто пройдет первый этап отбора. Принц умен, хорош собой, прекрасно воспитан и благороден — как и полагается принцу.

Девушки восхищенно ахнули, уже представляя себя в объятиях завидного жениха. Селянки-первокурсницы залились румянцем. Это был бы для них просто восхитительный прыжок из грязи в князи. Месяц назад они сгребали сено на поле и доили коров, а еще через месяц одна из них может стать принцессой и будущей королевой.

В зал вбежало множество крыс в торжественных белых сюртучках. В лапках они держали цветочные горшки, наполненные землей, и бархатные мешочки. Некоторое время в зале царила веселая суета: девушки рассматривали горшки, на пузатых боках которых проявлялись их имена, написанные золотом, и пытались развязать тесемки мешочков.

Дайна задумчиво смотрела на горшок — она уже поняла, что нужно сделать, и Валентин видел, что ей не хочется. Вся ее душа протестовала и возмущалась.

Интересно, почему бы? Не хочет замуж за Эжена Саалийского? Сомневается в том, что он порядочный человек, или в ней еще теплятся какие-то чувства к бывшему мужу?

Скоро Эжен будет в академии, и Дайна обязательно в него влюбится. Все девушки влюбляются в принцев, так уж заведено. И Дайна вполне способна дойти до конца отбора и победить. Эта мысль казалась Валентину ланцетом хирурга: она причиняла боль, но была целительной.

Пусть влюбится. Не в принца, так в кого-то другого. Пусть держит своего избранника за руку, пусть целуется с ним в дальних уголках замка и со смехом убегает от бранящегося Шайло.

— Развяжите ваши мешочки, — приказал Валентин. — В каждом из них есть зерно провозвестника. Это растение издавна использовалось в предсказательной магии, а сейчас оно поработает на вас.

Снова возня — девушки развязывали мешочки, вытряхивали на ладонь зерна, темно-красные, ребристые, похожие на наконечник стрелы. Зерна шевелились, в них пульсировала жизнь, готовилась вырваться.

— Все вынули зерна? — спросил Валентин. Девушки закивали, многие подняли руки с зерном, зажатым в пальцах. Дайна сидела неподвижно, словно необходимость участия в отборе причиняла ей боль, и она старалась не двигаться лишний раз. — Теперь осторожно погрузите их в землю, носиком вперед.

Девушки послушно принялись закапывать зерна. Первокурсницы, которые сидели рядом с Дайной, о чем-то спросили ее — она натянуто улыбнулась, негромко ответила. Среди веселых и восторженных девушек, уже предвкушающих победу, она казалась вороной среди куриц — Валентин не знал, откуда взялось именно такое сравнение.

— Завтра вечером часть зерен уже прорастет, — произнес Валентин. — И вечером мы придем сюда и осмотрим ваши горшки. Те девушки, чьи зерна дадут побеги, пройдут на отбор невест.

Кто-то из девушек разочарованно вздохнул. Валентин отчетливо услышал:

— Нет, не с моим счастьем!

— Вы не знаете, где ваше счастье, Клера, — заметил он. — Возможно, как раз сегодня оно будет мыть полы у преподавательского зала.

Девушки рассмеялись. Ни для кого из старшекурсниц не было секретом, что Клера пытается понравиться Базилю, и поэтому постоянно находится рядом с ним и поддерживает во всех его гадких выходках. Клера залилась румянцем и поджала губы.

— Что ж, если все посадили зерна, то тогда оставляйте ваши горшки до завтра! — улыбнулся Валентин. Нет, все-таки девушки были очень трогательными. Им хотелось любить и быть любимыми, им хотелось счастья. — И я искренне желаю удачи каждой из вас!

Они не знали, глупышки, к чему иногда может привести любовь. Они надеялись, что с ними не случится ничего плохого, и ни одна из них никогда не будет лежать в облетевшем осеннем лесу, застреленная на королевской охоте. Валентин сложил послание его величества Леона и вспомнил, как король сказал, что рад за него.

«Ничего ты не знаешь, Леон Саалийский», — подумал Валентин и двинулся к выходу из зала.

***

Дайна вышла из своей комнаты тогда, когда большие часы на одной из башен пробили час ночи.

Академия спала. Спали преподаватели и студенты, спали крысы, свернувшись в своих каморках, спали все — Дайна вышла в коридор и рухнула в такую тьму, что на мгновение ей показалось, будто она ослепла. На ощупь, ведя ладонью по стене, Дайна направилась вперед, в сторону лестницы, и в коридоре сделалось светлее.

Маленький колибри пролетел над Дайной, энергично работая золотыми крылышками и рассыпая свет.

— Кыш! — прошептала Дайна. — Кыш, уйди!

Не хватало еще, чтобы ее заметили! Колибри никак не отреагировал на возмущенное восклицание Дайны, и она решила, что это все-таки к лучшему. Так она хотя бы видит, куда идет — а если ее обнаружат, то всегда можно сказать, что она ходит во сне.

Дайна бесшумно спустилась по лестнице. Колибри летел перед ней, освещая дорогу, и с его длинного хвостика сыпалась сверкающая пыльца, которая пахла клубникой. Один коридор, второй, снова лестница… На какое-то мгновение Дайне сделалось страшно. В замке наверняка живут чудовища, и они выползают как раз по ночам, охотятся на таких вот студентов, которым не спится спокойно в своих кроватях. Недаром же здесь на стенах начертаны обережные знаки.