Принцесса без короны. Неправильный отбор

— Князь Шуран не мог бы поступить иначе, — откликнулся Ганзураг. — Он будет счастлив узнать, что в клан Бхаур вошла действительно благородная жена!

Оркувенам предложили переночевать в замке и отправляться в обратный путь уже утром. Шайло повел их в гостевые покои, то и дело испуганно озираясь, Дайна пошла за Гровиром. Когда она уже была в дверях, Валентин окликнул ее:

— Дайна.

Слово упало, как перышко — и как булыжник. Дайна обернулась, улыбнулась, и в душе снова зазвенела туго натянутая струна.

— Да, господин ректор?

— Зайдите в мой кабинет около восьми, — произнес Валентин. — Надо обновить ваше защитное заклинание.

***

Дайна шла, не чувствуя под собой пола.

Над ней сплетались густые грозди белых роз и хрипло орали попугаи — она не слышала. Оленья тень мелькнула ближе, совсем рядом — она не заметила. Двухголовый скелет протянул было к ней руку, чудовища в стеклянных гробах скалили пасти — Дайна не видела.

«Он спас меня от дракона, — плыло в голове. — Он закрывает мой дар некромантии от инквизиции».

О том, что она влюбилась, Дайна боялась и подумать. Но что тогда это было, если не любовь?

Страх? Тоска?

Она не знала.

Дайна постучала в дверь и услышав негромкое приглашение войти, бесшумно скользнула в каминный зал. Здесь царил полумрак. Огонь в камине едва теплился: в его неверном тусклом свете море на картине казалось живым. Дайне даже почудился шум волн.

Она осторожно опустилась на краешек кресла и сказала:

— Господин ректор, это Дайна Девлет!

Саалийский полководец мрачно посмотрел на нее из соседней рамы. Полумрак сгустился, и из него выступили очертания знакомой ректорской мантии и белое пятно маски.

— Добрый вечер, Дайна, — услышала она, и мрачное наваждение исчезло. Зал стал не шкатулкой с пугающими чудесами, а самым обычным, просторным, по-вечернему тихим. — Вот, выпейте.

Дайна послушно приняла бокал, выпила уже знакомое зелье. Если бы на нее снова нахлынула слабость, то Валентин мог бы обнять ее и поддержать — но ничего не случилось, и ректор просто сел в соседнее кресло.

— Организм справляется уже лучше, — довольно заметил он. — Как вы, Дайна? Каково это, чувствовать себя орочьей принцессой?

Дайна улыбнулась.

— У меня теперь есть дом, и это неожиданно и непривычно, — сказала она. — Есть люди, которые за меня заступились. Так же, как вы, господин ректор. Я благодарна — и им, и вам.

Когда они разделили ложе, Дайна еще не была студенткой академии. А теперь между ними не может быть ничего по-настоящему близкого. Дружба? Возможно. Любовь? Ни в коем случае. Нужно усмирить свои чувства, успокоиться, иначе она вообще не сможет здесь учиться.

А тут еще и этот отбор невест, будь он неладен.

— Оркувены обленились за последние годы, — произнес Валентин, и Дайне вновь показалось, что он улыбается. В прорезях маски сверкнули глаза, мягко и добродушно. — Но они никогда не упустят добра, которое плывет в их сети. Для них вы теперь дева Застепья. Если вы выиграете отбор невест и станете женой принца, а потом королевой, это объединит весь юго-запад.

«Что, если попросить его снять маску?» — подумала Дайна и ответила:

— Я не выиграю отбор невест. Я согласилась участвовать в нем, потому что вы попросили. Но побеждать в нем я не собираюсь.

Валентин усмехнулся.

— Так отчего же? Раньше вы знали об Эжене понаслышке, а теперь увидели его, смогли пообщаться. Вам по-прежнему не нравится мой брат?

— Не нравится, — хмуро ответила Дайна. — Не поймите меня неправильно, он замечательный человек, и его жена будет счастливейшей из женщин. Но это буду не я.

Некоторое время они молчали. Потом Дайна все-таки набралась смелости и попросила:

— Вы можете снять маску, господин ректор?

Из-за белой скорлупы маски снова донеслась усмешка, словно Валентин оценивал степень наглости первокурсницы.

— Нет.

Дайна боялась, что он поднимется, возьмет ее за руку и вышвырнет прочь. На мгновение ее окутало такой стужей, что пальцы затряслись. Откуда в ней вообще взялась такая дерзость? Ректор академии магии ни перед кем не открывает лица — но снимет маску по просьбе первокурсницы!

Но ничего страшного не произошло. Валентин спокойно сидел в кресле, руки лежали на подлокотниках устало и тяжело.

— А почему вы ее носите? — спросила Дайна.

— Это, скажем так, мой способ отстраниться от мира, — ответил Валентин и добавил с таким глубоким чувством, что Дайна вздрогнула: — Когда-то я испытал настолько сильную боль, что захотел стереть себя. Сделаться никем. И ты, например, рисуешь какие-то черты поверх моей маски, и видишь кого-то. Но это не я.

Он умолк. Дайна с ужасом поняла, что Валентин, всесильный волшебник, никому и никогда не открывал свою душу настолько.

— Простите меня, — с искренним сочувствием сказала Дайна. — Мне следовало понять, что ваша маска не просто каприз. Мне правда жаль.

Валентин усмехнулся.

— Как учеба? — спросил он, и Дайне подумалось, что ему снова не хочется с ней расставаться. Может, и зелье принимать не следовало, оно было лишь предлогом для такой вот вечерней встречи. — Как занятия?

— Очень интересно, — призналась Дайна. — У нас уже были уроки по зельеделанию. Пытались варить общеукрепляющий напиток.

«Он одинок и несчастен, — вдруг подумала она с невероятной, пронзительной тоской. — Ему не с кем поговорить, совсем».

— Получилось? — спросил Валентин, и Дайна вновь почувствовала тепло его улыбки.

— Да. Только потом я не могла заснуть из-за него, — ответила она. — Мне нравится учиться, правда.

— Так почему вы все-таки не хотите замуж за моего брата? — неожиданно спросил Валентин. — Сейчас, когда увидели его, поговорили с ним — все равно не хотите? Чем он успел вас огорчить?

Дайна нахмурилась. Она не могла ответить на этот вопрос даже самой себе — потому что хотела быть честной. А это означало, что придется признать то, чего она настолько сильно боялась.

— Снимите маску, — твердо ответила Дайна. — И тогда я расскажу вам.

Она понимала, что дерзит ректору в лицо — и знала, что это может закончиться плохо. Валентин был добр к ней, но он не позволил бы собой манипулировать. И Дайна на мгновение перестала дышать, когда рука ректора вдруг потянулась к маске.