Природа жестокости

— Так что я могу принести вам двоим? — спрашиваю я, стараясь сохранить нейтральное выражение лица, дабы показать, что шутка на счёт профессии моей матери не оценена.

— Я бы съел баклажаны с пармезаном, а выпил вина на твоё усмотрение, — говорит Алан перед тем, как начинает звонить его телефон. Он достаёт его из кармана и вступает в то, что я называю «деловым разговором».

Я смотрю на Роберта, ожидая, что он закажет. Тот хлопком закрывает меню и улыбается мне.

— А что ты мне порекомендуешь?

— Я здесь только три часа. И у меня не было шанса попробовать хоть что-нибудь простое, и ты это знаешь.

Он кривится и качает головой.

— Это плохо. Мне нравятся официантки, которые могут предложить что-то из меню. Я должен пожаловаться Алистеру.

Я вздыхаю.

— Прекрати выпендриваться и просто сделай заказ, Роб. Ты говорил, что приходишь сюда постоянно. Поэтому должен знать меню как свои пять пальцев.

— Ага, но это не моя работа всё знать, а твоя.

Данни проходит мимо меня, идя к одному из столиков.

— Ты в порядке, Лана? — спрашивает она.

Я улыбаюсь ей и киваю, и она продолжает идти. Глядя обратно на Роберта, я хмурюсь.

— Это мой первый день. Пожалуйста, не усложняй, — шепчу я.

Удивительно, но его лицо смягчается и он наклоняется, чтобы схватить меня за запястье. Его ресницы слегка опускаются, когда мужчина тянет меня к себе.

— Я всё ещё думаю о кружеве, в которое ты была одета вчера, — шепчет он мне на ухо, и я рывком отстраняюсь от него.

Полностью игнорирую то, что он только что сказал, и спрашиваю:

— Так ты уже решил, что будешь?

Он кусает нижнюю губу.

— Конечно, я буду то же самое, что и отец.

Вздохнув от облегчения, что он, наконец-то, заказал, я записываю и поворачиваюсь, чтобы уйти.

— Ох, и Лана, — говорит Роберт, прежде чем мне удаётся отойти.

Я оборачиваюсь.

— Что?

— Мне правда нравится твоя юбка. Она такая... обтягивающая. — Его глаза задерживаются на моих бёдрах.

Сделав глубокий вдох, я воздерживаюсь от каких-либо комментариев и ухожу, чтобы поставить их заказ на очередь. Вернувшись с двумя стаканами вина, я понимаю, что Алан уже закончил свой деловой разговор.

— Слышал, ты остановилась у моей Саши, — говорит он. — Тебе понравился дом?

— Он прекрасен. Вчера у нас было небольшое барбекю в саду, — отвечаю я ему, ставя бокалы на стол.

— Восхитительно, — говорит он, поднимая бокал и делая глоток. — Ох, и прежде, чем забуду, я устраиваю вечеринку в честь моего пятидесятилетия в «Дочестер» через две недели. Ты приглашена и должна прийти с парой.

— С радостью приду. Спасибо за приглашение, — отвечаю я и думаю, как я, чёрт побери, найду для этого пару. Я не особо знакома с лондонскими отелями, но «Дочестер» звучит довольно-таки модно.

— Тебе не нужно приводить пару, — резко перебивает Роберт. — Саша и я тоже будем там, так что ты можешь поехать с нами в лимузине.

Я киваю.

— Отлично. В любом случае, я больше никого не знаю в Лондоне, кто бы смог меня подвезти. Вернусь через пару минут с вашей едой.

Вау. Что это было? Действительно ли Роберт волнуется о том, что я приведу пару или это просто было обычное замечание? Через несколько минут их заказы готовы, и я несу их к столу. Отец и сын ведут разговор о работе, так что я ставлю перед ними тарелки, не прерывая. После этого я сильно занята, бегая и помогая Данни обслуживать обеденную толпу. У меня осталось полтора часа до конца смены, так как у меня неполный рабочий день, но надеюсь, они пройдут быстро. Общение с Робертом изрядно выматывает.

Только я возвращаюсь к их столику, как они сразу же требуют чек. Алан уже поднимается, держа пиджак одной рукой, а второй телефон, приложенный к уху. Он машет на прощание Алистеру и выходит, пока Роберт расплачивается. Я надеялась, что он оставит деньги на столе, но он этого не сделал. Он подходит прямо ко мне, пока я расставляю бокалы в баре.

— Вот, — говорит он, улыбаясь и протягивая пластиковую карточку.

— О, точно, — говорю я, дотягиваясь до сканера и проводя через него карточкой Роберта. Всё это время он стоит близко ко мне, практически укрывая собой.

Я неловко двигаю плечами.

— Ты обязан так близко стоять?

Уголки его рта поднимаются.

— Да.

— Вот, теперь ты должен ввести пин-код, — говорю я, отдавая ему на сканер.

Он забирает его, задев мою руку своими пальцами, и набирает цифры. Я обратно принимаю его и нажимаю распечатку чека. Роберт достаёт кошелёк из кармана и вытягивает пятидесяти фунтовую банкноту. Он приближается ещё ближе, и прежде чем я осознаю, мужчина скользит рукой в карман моей юбки.

— Это слишком много, — говорю я, когда он достаёт руку. Моя кожа горит под тканью.

— Не правда, — отвечает он, и прежде чем у меня возникает шанс вернуть деньги, уходит через двери ресторана.

За все дни, которые я проработала официанткой, ни разу не получала таких больших чаевых. О, как долго я буду пытаться понять, во что играет Роберт.

Остальная часть моей смены быстро пролетает. Я снова еду на метро, чтобы добраться до дома, и ложусь на диван, дабы посмотреть телевизор.

Около пяти тридцати я ужинаю цыплёнком и салатом, когда открывается дверь. Зная, что Саша не вернётся с работы до семи, я полагаю, что это Роберт. Я сразу же жалею, что надела одну из своих старых маек и шорты для йоги, но потом ругаю своё подсознание за постоянное желание произвести на него впечатление. Моё подсознание — мелкая сучка.

Я поднимаю ноги на диван, располагая салат на коленях, и продолжаю смотреть «Званый ужин» по четвёртому каналу. Я слышу, как звенят ключи Роберта, прежде чем он заходит в комнату и начинает опрашивать меня.

— Ну, ты конечно, уже дома, — весело говорит он, бросая пиджак вниз на кресло и расстёгивая вторую пуговицу на рубашке.

Тем не менее, вместо того, чтобы сесть на одно из кресел, он толкает мои ноги вниз и усаживается на диван рядом со мной.

— Саша тоже это делает. Никогда не понимал, — заявляет он, разглядывая мой салат.

— Что? — спрашиваю я, пережёвывая некоторые из листьев.

— Смотрит кулинарные шоу, пока сама ест.

Я усмехаюсь.

— Ага. Мы любим это делать. Нет смысла в том, чтобы смотреть про еду, а в это время самому голодать.

— Ну, может, в этом и есть смысл, — отвечает он, наклоняясь к миске, и берёт ложку в рот.

— Эй! Иди и сам приготовь себе ужин, — протестую я, отодвигаясь подальше от него.

Роб смеётся.

— Так тебе понравился первый день работы?

— Он прошёл отлично. Пока один из посетителей не начал всё усложнять, а затем случайно дал мне на чаевые пятидесяти фунтовую купюру не за что, — говорю я, глядя на него с любопытством.