Природа жестокости

Роб потирает руки.

— Конечно, пойду. Не могу дождаться, когда увижу тебя в бикини.

— Я не ношу бикини.

Это правда. Мне не нравится выставлять свой живот, который весь в шрамах от уколов.

— Ага, значит, ты — нудист. Это даже ещё лучше.

Я закатываю глаза и слышу звуки «Жители Ист-Энда», доносящие снизу.

— Мыльная опера началась. Пожалуй, под этим предлогом, я и уйду.

Я поворачиваюсь и спускаюсь по лестнице, пока Роберт кричит вслед мне.

— Но беседа только-только стала интереснее!

Мне не нужно идти в ресторан на следующий день, так как я работаю только по понедельникам, средам и четвергам. Поэтому я планирую пойти и взять велосипед напрокат, чтобы покататься по городу. Я также очень хочу посетить Британский музей на несколько часов.

Саша дала мне свою кредитную карточку, прежде чем уйти на работу, потому что для того, чтобы взять велосипед, видимо, нужно постоянно жительство в Великобритании. Она сказала, что с этим всё в порядке, а то я могла бы сильно разочароваться. Я разрабатываю свой маршрут заранее, планируя остановиться на Ковент-Гарден после обеда в музее, а затем поехать в Гайд-парк.

Я складываю всё необходимое в маленький рюкзачок и ухожу.

Я осматриваю столько работ в музее, сколь могу. Это самый странный и одинокий опыт. Никто не подходит ко мне и не говорит, хотя тут много людей и туристов. Я чувствую себя окружённой, но одинокой. Это не обязательно плохое чувство, просто необычное.

Пообедать я иду в маленькой кофе, где заказываю бутерброд и какой-то травяной чай. В Гайд-парке я иду смотреть на уток, бросая кусочки чёрствого хлеба, который взяла с собой. Одна вылазит из воды и идёт ко мне. Не могу понять, она либо храбрая, либо просто наглеет. Я называю её Джерем (конечно, в честь Джереми Кайла) и отдаю последний кусочек хлеба из своего рюкзачка.

Когда я подхожу обратно к велосипеду, то замечаю вдалеке большую группу людей около ста человек, которые собрались в одном месте. Чем ближе я подхожу, чем громче становятся их голоса, все они о чём-то бурно говорят. Это похоже на дебаты, только вместо одного человека, они говорят все вместе.

Я сажусь и подъезжаю к ним, замечая, что несколько маленьких групп, обсуждают что-то между собой. Никогда не видела такого раньше. Группа, возле которой я встаю, казалось, обсуждала то, что написано в Библии. Они все выглядели... э-э... увлечёнными. Один парень, похоже, слишком увлёкся, что, кажется, будто он ударит в лицо человека, с которым спорит.

По другую сторону от меня стоит чернокожий старик с длинной седой бородой. Он не принимает участия в обсуждениях, только слушает.

— Что это за место? — спрашиваю я, опираясь на руль велосипеда.

Он смотрит на меня секунду.

— Это уголок ораторов, милая. Никогда не была здесь раньше?

Его акцент напоминает чем-то карибский и лондонский.

— Нет. Здесь немного шумно. И что это такое, уголок ораторов?

Он небрежно пожимает плечами.

— Люди устраивают дебаты на открытом воздухе. Ты можешь говорить на любую тему. Хотя, здесь много дураков и хамов. Они, как правило, унижают умных людей. — Он останавливается и кивает в сторону бездомного парня, который держит в руках бутылку вина. — Вот, возьми этого шутника, к примеру.

Я не слышу, о чём говорит этот парень, но люди, стоящие вокруг, в основном, смеются. С каждой минутой он становиться агрессивнее (и пьянее). Мне жаль его. Он старается высказать свою точку зрения, но люди смотрят на него как на выступающий кусок дерьма.

— Не думаю, что он пытается быть шутником. Думаю, он просто хочет, чтобы его услышали, но никто по-настоящему не слышит, — выпаливаю я, прежде чем успеваю подумать.

Старик с бородой смотрит на меня.

— Ты смотришь на мир сочувственными глазами, девочка. Моё имя Фарид. — Он протягивает руку для пожатия.

— А я — Лана. Приятно познакомиться с Вами, Фарид.

— Так, что привело тебя сюда? — спрашивает он, обводя руками парк.

— О, я просто катаюсь. Я здесь в Лондоне на лето с подругой. Сама я из Ирландии.

Он смотрит на меня так, словно я сказала, что у меня рыжие волосы.

— Пф, это я уже понял. Она сказала мне, что ирландка, словно я не узнал её по акценту. — Он качает головой и поворачивается к группе, что стоит рядом с нами, чтобы продолжить слушать. Думаю, я наткнулась на чудака.

Я замолкаю, прислушиваясь к голосам вокруг себя, которые становятся громче и затем затихают. Я завидую тем, кто уверен в себе, чтобы появиться в таком месте и начать спор со случайных человеком. Это один из навыков, который нужен профессору, но я пока не могу сказать, что владею им в совершенстве. Я знаю, как исследовать, и знаю, как писать, но не знаю, как слаженно и уверенно говорить на темы в комнате, полной людей, не смотря на то, что все факты я знаю как свои пять пальцев.

Заставьте меня подняться на сцену и мой ум сразу же куда-то исчезает. Думаю, поэтому я хочу спеть, хотя бы раз перед толпой, я не особо люблю петь, но ведь это лучше, чем говорить. Возможно, потому, что музыка заполняет невыносимую тишину между словами.

Я стою ещё здесь некоторое время, немного общаясь с Фаридом, прежде чем еду обратно на велосипеде. Я останавливаюсь у станции рядом с парком, решая поехать на метро, так как я слишком устала, чтобы ехать весь путь обратно. Когда я иду по улице, ведущей к дому Саши, то замечаю, как кто-то вылазит из серебряного «Мерседеса».

Когда я подхожу ближе, то понимаю, что это Роберт. Он хлопает дверцей со стороны водителя и нажимает на кнопку на своём брелке, устанавливая сигнализацию.

— Эй, разве ты не поехал на метро сегодня на работу? — спрашиваю я, пока иду к главному входу.

— Это было утром, — отвечает он, — но мне нужно было пойти и забрать свою машину у квартиры.

— О, точно. Кара тоже там была?

Он качает головой.

— Она была на работе.

— А чем она занимается?

— Декорирует витрины в «Селфриджис».

— Ммм, — бормочу я, открывая дверь и заходя первой.

Его сегодняшнее настроение на удивление какое-то спокойное. Он несёт большую спортивную сумку, вероятно, в которой все остальные вещи из его квартиры. Ну, это как бы теперь квартира Кары.

Он скидывает сумку перед подножьем лестницы и использует ключи, чтобы почесать себе шею.

— Могу я с тобой поговорить минуту? — спрашивает он.

— Конечно, о чём?

Роб проводит меня на кухню, и я сажусь на стул, пока он прислоняется к стойке, скрестив руки на груди.

— Я нашёл квартиру, в которую могу переехать, — начинает он.

Его заявление удивляет меня.

— О, правда? Это же хорошо.

— Это великолепно. Идеально для меня. Совершенно новое, рядом с Темзой и всем остальным.