Присоединиться к большинству
Шрифт:
Глобски тупо уставился на Зайцева, не поняв последнюю фразу. Через мгновение побелел как бумага.
– С чего Вы, вообще, взяли, что покушение организовано без ведома Пана?
– между тем, продолжил Зайцев, - Что это не часть плана подготовки? Проверка и астронавтов, и обслуживающего персонала?
– и Вы эту проверку с треском провалили?
Глобски выпучил глаза. Его нижняя губа безвольно отвисла.
– Вам... Вас... Вы это точно знаете?
– промямлил он.
Зайцев без удовольствия заметил про себя, что результат превзошел ожидания. Он развел руками:
– Как знать?
Цвет
– Это все, - он отрезал, не давая Глобски опомниться, - А сейчас я сначала иду поспать часа два, а потом - к профессору Дьюи, чтобы он проверил мое самочувствие. И не дай бог Вам до завтрашнего утра меня - или других членов экипажа - потревожить без крайней необходимости.
Зайцев тяжело встал из кресла и пошел к двери. Глобски молчал, но Зайцев чувствовал спиной полный ненависти взгляд. "Ну и хорошо, - подумал Зайцев, - ненависть отрубает мозги."
***
В дверь постучали. Зайцев открыл. С удивлением увидел Фредерику.
– Плохо выглядите, - сказала Фредерика, без приглашения заходя в комнату, - Хотела поблагодарить Вас за Эдварда.
"О!" - взбодрился Зайцев.
– Если бы этот тип его убил, нашу команду, наверняка, расформировали.
"А..." - разочаровался Зайцев.
– Спасибо, - хмуро ответил он.
– Что Вас беспокоит?
– Вообще-то, я человека убил, - ответил Зайцев, не особо кривя душой. Он понимал, что хоть технически это не так, по сути - именно так.
– Виктор, Вы, вроде бы, умный человек, - Фредерика достала электронную сигарету, - Эдвард очень высокого мнения о Вас. При этом не понимаете простых вещей. Этика -правила поведения, необходимые обществу для выживания и стабильного функционирования. В разных обществах этика разная. И это естественно, потому что общества разные и условия существования у них разные.
Женщина говорила, а Зайцев смотрел на ее профиль. "Кого она так сильно напоминает? Явно не знакомого лично. Что-то из истории".
– Вы сейчас руководствуетесь принципами того общества, которого больше нет. Оно умерло. Забудьте. Теперь Ваше единственное общество - это наша шестерка. Все, что полезно для него - то и правильно. Ничего другого нет.
– Спасибо, Фредерика, Вы меня успокоили, - сказал Зайцев, - Но мне кажется, я что-то подобное уже где-то слышал, или читал.
– Не сомневаюсь, - усмехнулась Фредерика, выпуская из губ электронную сигарету, - И тогда это было неверно, потому что те, кто это говорили, игнорировали остальное человечество. И человечество время от времени давало им понять, что они не правы. Но сейчас никакого человечества нету. А там - в космосе - и Пана не будет.
– Будут две сотни поселенцев, которые прилетят вслед за нами.
Фредерика вскинула голову.
– Так вот как раз сейчас пора подумать, растворимся ли мы среди них, или воспользуемся своей форой, чтобы стать чем-то большим в новом мире.
"Вспомнил, это ж силуэт Наполеона!" - сообразил Зайцев.
Ему представились новопоселенцы с покорно опущенными головами, стоящие на равнине Орестеи, и Фредерику на возвышении над ними, в походном плаще с красным подбоем и в римском шлеме. И нахлобученной сверху треуголкой.
"Не
там ты заговор ищешь, Глобски".***
РЕТРОСПЕКТИВА. ЛЕКЦИЯ ДЬЮИ
Дьюи улыбался.
– Мне довелось послушать знаменитую лекцию Рэя Курцвейла, где он обещал миру, что грядущий человек, сросшись с компьютером, не потеряет чувств. Не знаю, обрадовался ли бы он, увидев свою правоту в первые недели Большого Хапка.
Дьюи считал, что Пан сначала просто "объелся". До этого момента он расширялся постепенно. Сначала от одного Джонсона, присоединившего и подавившего волю двоих своих ассистентов. Потом, немного пожив в трех телах, этот усилившийся и более-менее привыкший к новым возможностям сверхразум присоединял к себе людей по одному, аккуратно "обгладывая" и усваивая каждого. Наконец, в какой-то момент он - уже в виде дружной секты с говорящим издевательским названием съел Гершовица и его лабораторию. А потом целый Капернаум с его тремя тысячами жителей.
В какой момент и по какой причине Сверх-Джонсон решился на Большой Хапок, неясно, но определенно этот кусок оказался для него слишком большим. В течение считанных дней через Сеть, не давая опомниться все более сокращающемуся человечеству, присоединил к себе несколько миллиардов человек. Практически всех, до кого смог дотянуться.
Зайцев мог только догадываться о панике, которая охватила тех, кто успел осознать, что происходит что-то очень не ладное. Кто из них до гибели или до инсайта сумел понять, что именно случилось.
Для начала Пан вырубил основные средства оповещения и коммуникации не присоединенных, чем полностью их дезориентировал.
– В этой версии мне кажется не очень понятным, как прото-Пан с "мощностью" разума в лучшем случае в тысячу-другую человеко-единиц смог в такой короткий срок присоединить миллиарды людей? Сопротивление такого количества воль и сознаний его бы просто раздавило!
Дьюи улыбнулся.
– Позвольте мне напомнить, коллега, что на протяжении человеческой истории сплоченное, агрессивное и вооруженное идеей меньшинство всегда навязывало свою волю аморфной и дезориентированной массе. Ко времени Миланского эдикта христиане в империи составляли всего лишь около десяти процентов граждан. Но они уже победили.
ГЛАВА 9.
Маленький або перепутал провода и присоски. Он просто стоял посреди помещения и хлопал глазами. Робур устал на него кричать, чертыхнулся и сам стал надевать сбрую на Зайцева.
Он нарочито грубо и болезненно дергал и стягивал ремни, злобно глядя на испытуемого. Зайцеву от этого молчаливого протеста стало откровенно смешно.
– Что, коллега, - участливо обратился Зайцев к Робуру, - тяжело без ассистента с магистерской степенью?
Робур на мгновение оцепенел. Тяжело выдохнул.
– Знаете, Зайсс, в чем Ваша ошибка? Вы так уверены, что выбрали правильную сторону. Но всемогущество Вашего Пана - иллюзия. Его зомби беспомощны в воздухе и на море. Значит, ему нужны нормальные пилоты и моряки. Нужны самостоятельно мыслящие спелеологи, подводники. Как видите, и здесь на острове без людей он не может обойтись. Пан нежизнеспособен без огромного количества интактов. Это колосс на глиняных ногах. Рано или поздно - и, скорее всего, рано - он рухнет. И вот тогда каждому придется ответить за все.