Присоединиться к большинству

Зайцев мрачно посмотрел в пол.

– Сайрус думал иначе. Он предпочел умереть, чем так погано выживать.

Дьюи вздохнул.

– Значит, Вы не в курсе... У Сайруса был неоперабельный рак. Он уговаривал Пана присоединить его. Хотел, таким образом, хоть в каком-то виде спасти свое сознание от смерти. Но Пан ему отказал. Вот после этого Сайрус и застрелился, - Дьюи помолчал и добавил, - Вы любознательны, Виктор, но недостаточно наблюдательны.

– Постараюсь исправиться, - буркнул Зайцев.

Профессор хлопнул его по плечу.

– Да что с Вами, Виктор? Посмотрите на вещи здраво. Вы в очередной раз вытянули выигрышный билет! Мы с Вами победители.

Зайцев маятно покрутил головой.

– Кого мы победили, Эдвард? Мейбл? Стивенса?

Дьюи сделал удивленное лицо и отодвинулся от Зайцева, будто желая лучше его разглядеть на расстоянии.

– Дался Вам этот Стивенс. Это даже странно. Так ли много времени прошло, как практически все, кого Вы знали, в известном смысле перестали существовать. Многомиллиардная гекатомба. И Вы сохраняли самообладание. А тут исчез всего один неприятный Вам человек, и Вы раскисли. Да и, в конце концов, - Дьюи приподнял уголки губ, - он же сам говорил, что мечтает об этом.

– Он так говорил, потому что боялся больше всех нас вместе взятых, - возразил Зайцев, - Потому и вел себя так.

– Это еще один пример того, что испытывать страх разумно, но поддаваться страху - самая большая глупость, - заметил Дьюи.

Он поднял палец.

– Знаете, чем занимался Стивенс последние два года? К моменту Большого Хапка оказалось не закончено тестирование жилого модуля для Эдема с живыми объектами внутри. Разнообразные физические и химические воздействия, звук, температура, и так далее. Пан продолжил работу, а нашего Энтони привлек к испытаниям. Обычно начинали с опытов на животных. Но это в прежние времена. А Пан сразу начал тестировать на людях - пинах и интактах. В жестком режиме. В общем, похоже, Пан при всей своей мудрости психологическую устойчивость Стивенса несколько переоценил.

– Откуда Вы это знаете?
– не поднимая головы, глухо спросил Зайцев.

– Из его досье. Что же касается Мейбл - она имела отношение к хоспису при Центре космической биологии. Так вот...

– Зачем Пану кому-то показывать эти досье, для чего?

Дьюи неопределенно пожал плечами.

– Не важно, Виктор. Услышьте, что я Вам пытаюсь втолковать. Мейбл, Стивенс, мадемуазель Флавиньи - это все бракованные экземпляры. Они еще до прибытия на остров были обречены. А со Стивенсом Вы и сами не могли нормально разговаривать.

– А мне почему-то как раз сейчас захотелось с ним поговорить, - задумчиво пробормотал Зайцев.

Дьюи махнул рукой.

– Ну, это-то как раз не проблема. Я Вам говорю...

Зайцев непонимающе уставился на профессора. Потом сорвался с места...

Зайцев медленно подошел к пину Гильермо, неподвижно стоящему на причале, глядя на море.

– Простите, можно задать вопрос?
– Зайцев подумал, что обращается к пину уже во второй раз за один день - впервые за все время пребывания на острове.

– Задавайте, - без эмоций ответил пин.

– Я могу поговорить со Стивенсом?

– Можете.

Вот так просто. Зайцев несколько раз моргнул, отвел глаза.

– Стивенс, Вы здесь?

– Да, Виктор, - сказал пин бесцветным голосом.

– Как Вы там?
– Зайцев.

– Нормально.

Зайцев сглотнул, облизал пересохшие губы.

– Извините, нехорошо как-то вышло.

– Извинить за что?
– спросил пин, - Вы думаете, мне сейчас хуже, чем было с вами? Как бы не так! Все время на острове я испытывал постоянный смертный ужас, животный страх. Куда уж хуже-то?

– А теперь Вам не страшно?

– Нет, - ответил пин, - Я с моим Богом, чего мне бояться?

Зайцев закрыл глаза, кивнул. Пробормотал про себя что-то отрывистое, понятное здесь только ему одному, и пошел прочь.

По пути Зайцев пару раз споткнулся. Потом понял, что идет к коттеджу Мейбл. Остановился. Потер пальцами виски.

– Похоже, пора принять предложение Шмидта, - сказал он себе вслух, - Срочно нужна помощь мозгоправа.

Четкое понимание, куда надо идти, взбодрило Зайцева. Он торопливо, почти бегом, добрался до коттеджа психолога, без стука открыл дверь, вошел в комнату и застыл в недоумении. Штатный психолог команды астронавтов Джереми Шмидт лежал на кушетке в собственном кабинете с остановившимся взглядом и разинутым ртом, мелко взмахивая руками и дрыгая ногами. Он выглядел в точности так, как описывал Стивенс отключенного пина на яхте.

Зайцев вспомнил разговор с Сайрусом: "Сначала страх инсайта парализует человека. Потом он старается угодить Пану, чтобы избежать присоединения. Затем убеждает себя, что интересы Пана - интересы человечества. Дальше он растворяется в воле Пана без остатка. И тогда уже не имеет значения, интакт или пин".

"Как-то это уже чересчур, не находишь?" - сказал Зайцеву внутренний голос. "Безусловно, - мысленно согласился Зайцев, - Тем более что я уже не знаю, кто это говорит - мое собственное подсознание или пробравшийся в мозг Пан". "Бе-бе-бе," - ответил внутренний голос астронавта Зайцева. "Интересно, - подумал Зайцев, - именно так реальность подменяется сном у присоединяемого? А, может, я все еще в сиреневом домике, и ни Центра подготовки нет никакого, ни острова?" Какие сны в том смертном сне приснятся, когда покров земного чувства снят?

Стараясь не шуметь, Зайцев вышел из коттеджа и аккуратно закрыл дверь за собой.

Ему очень захотелось поскорее оказаться на своем любимом месте на берегу - за холмом. Так чтобы не было видно ни причала с пином, ни поселка с пустым флагштоком над административным зданием. Только море, небо и песок.

Зайцев обогнул пригорок и чуть не столкнулся с доктором Кэссиди. Климатист, почти голый, вымазанный красной и голубой глиной, по длинной дуге обходил поселок в направлении капища або. Кэссиди остановился как вкопанный, пристально глядя на Зайцева.

Немного спустя он раздвинул разноцветные губы и писклявым надтреснутым голосом с вызовом затянул:

– Тэн-нимацуу-у-уу! Варера-а-а-а-а! Ночичийя-я-яяаааа!!!

ГЛАВА 11.

На следующий день чисто выбритый Зайцев явился на обед. В столовой его встретил один Дьюи.

– Как Ваше самочувствие, Виктор?

– Спасибо, я в порядке, хорошо выспался. А где Фредерика?

– У мисс Хенсон разгрузочный день. Говорит, что надо вовремя избавляться от лишнего.

Дьюи улыбнулся и поднял палец.

– А как Вы проводите выходной?

– Да вот проснулся да пришел пообедать.

– Значит, еще не слышали новости?

Зайцев напрягся.

– Что еще?

– Утром у северного мыса обнаружили лодку с изможденным и до смерти перепуганным Глобски. Когда пины его уводили, Эдви плакал и уверял, что среди ночи решил покататься на лодке, но не справился с управлением.

– Ну, тут он, пожалуй, не врет, - заметил Зайцев, - насчет управления. После вчерашнего нервы не выдержали.

Дьюи кивнул.