Пристанище
Шрифт:
– Ты же знаешь, что я постоянно занят.
– Разумеется. Изучаешь пещеры по всему миру, планируешь путешествие к центру Земли.
– Ванда, мы почти у цели. – Он проигнорировал ее сарказм. – Если проект, над которым я сейчас работаю, удастся, мы сможем совершить просто ошеломительные открытия.
– Ошеломительные для кого?
– Для человечества.
– Хорошо, если так, Паоло. Но мне иногда кажется, что ты веришь в собственные фантазии.
Паоло покачал головой:
– А сама что ты тут делаешь, среди этих безголовых скелетов? Это же просто кости, зачем ради них тащиться за тысячу километров из Фрайбурга? Не
– Нет, Паоло. Я лишь расширяю уже имеющиеся знания, а ты мечтаешь о невероятных открытиях, которые изменят представления о мире. Ты хочешь славы и признания. Иногда мне кажется, что за всем этим одно тщеславие, – жестко заключила она, глядя ему в глаза.
Паоло недоверчиво улыбнулся:
– Ты правда думаешь, это просто мое эго? Твою ж мать, Ванда! Ты думаешь, я выбрал такую жизнь, чтобы моим именем назвали площадь или чтобы войти в учебник истории? Ты что, совсем меня не знаешь? Мы ведь столько лет…
Ванда примирительно, но твердо сказала:
– Да, Паоло, мы знакомы уже несколько лет, я уважаю тебя, даже восхищаюсь. Но иногда мне кажется, что ты одержим в своих поисках несуществующего сокровища.
– А быть мечтателем – это плохо? Знай мы все ответы заранее, разве стали бы рисковать, исследовать новое? И разве ты сама была бы сейчас здесь, пыталась бы разобраться в этих костях? Твой интерес к Средним векам лишь повод, Ванда, ты хоть сама это понимаешь? В конце концов, это благодаря любопытству мир продолжает вращаться.
– Ладно, выкладывай, чем ты там так занят?
– Программой океанического бурения.
– Чем?!
– Программой по бурению океанического дна. Просто невероятный проект.
– Но разве ты не пещерами занимался?
Паоло кивнул:
– Да, пещерами. Но сейчас я в новой программе морских исследований. Это проект по изучению геологических отложений в океаническом дне. Одна из задач – пробурить максимально глубокую скважину, и именно в морском дне, потому что там расстояние до центра Земли наименьшее.
– А кто это все финансирует?
– В проекте участвуют двадцать семь стран. Он состоит из нескольких этапов. Первый – бурение разлома вблизи Японии, в области, где в 2011-м произошло землетрясение, вызвавшее цунами.
– Так ты едешь в Японию?
– Да, в Тохоку. Кстати, может, и Артуро присоединится. Это уникальный геологический проект. Главная цель – научиться предсказывать природные катастрофы, хотя меня больше всего интересует глубинное бурение. Мы сейчас ищем финансовую поддержку.
– Ты же знаешь, как это сложно.
– Почти невозможно, я в курсе. Но если у нас получится, то у всего появится смысл – у нашей работы появится смысл. Будь Хельдер жив, он прыгал бы от радости.
Ванда смотрела на Паоло. Страстность, с которой он говорил, и отталкивала ее, и притягивала. Она восхищалась его упорством, умом, каким-то поистине детским упрямством. Словно ребенок в поисках Нетландии. Вот только ее самой нет в его планах. Если бы он хоть раз предложил ей быть вместе, попросил ждать его, она бы без раздумий согласилась. Она вдруг поняла, что это вовсе не глупое бунтарство, он действительно хочет сделать что-то осмысленное.
– Надеюсь, у тебя все получится. Я рада за тебя. Когда ты уезжаешь?
– О, еще только через несколько месяцев, на исследовательском корабле мы будем работать сменами. Заодно воспользуюсь шансом сделать
побольше снимков. Хотя в последнее время с меня требуют в основном жанровые фотографии.– Какие? – удивилась Ванда.
– Эмоциональные, эффектные. Научная фотография сухая, это лишь фиксация объекта или явления.
– А ты бы хотел снять путешествие к центру Земли, – сказала Ванда.
– Или путешествие во времени.
– Так, еще этого не хватало! Ты у нас еще и хрононавт, – рассмеялась Ванда.
– А разве мы не путешествуем во времени? Ты вот сейчас, например, погружаешься в пятнадцатый век, – он кивнул на скелеты, – копаешься тут на средневековом кладбище, хочешь понять, кем были эти люди, как они жили, что с ними произошло.
Ванда сдалась.
– Тебя не изменить. Ты законченный мечтатель.
– Исследователь, – с улыбкой поправил он. – Слушай, у меня идея.
– Слушаю, Марко Поло.
– Марк, Артуро и я собираемся в Кантабрию через несколько недель. Мы в составе комиссии Международного конгресса спелеологов, через два года там пройдет следующий съезд. Нам нужно выбрать место для его проведения, а заодно мы хотим осмотреть несколько пещер.
– Отлично. Я рада, что вы снова работаете вместе.
– А что, если и тебе присоединиться к нам?
– Мне? Но что мне делать среди спелеологов?
– Ну сейчас-то мы едем лишь на разведку. Выбрать подходящее место для конгресса, участников набирается больше тысячи человек, так что нужно все просчитать. Ты можешь сходить с нами в какую-нибудь несложную пещеру, а кроме того, наверняка там полно всяких средневековых объектов. Тебя же интересует средневековая архитектура? Там есть руины уникального сооружения – моты, помнишь, ты сама о них рассказывала?
Ванда кивнула:
– Да, я пытаюсь найти связь между разными европейскими мотами… Но я не уверена, что мне дадут отпуск. Артуро и Марк не будут против, если я поеду?
– Нет, конечно! Неделю тебе наверняка дадут. Надеюсь, твоя соседка не станет возражать…
– Это все ерунда, – отмахнулась Ванда. – А знаешь, было бы неплохо.
Паоло подхватил Ванду и закружил. Поставив ее на землю, он поцеловал ее в губы.
– Вот увидишь, мы потрясающе проведем время!
Радость Паоло передалась Ванде. Он снова собрался поцеловать ее, но тут послышались шаги, и они отпрянули друг от друга. Все это походило на детскую игру. Не было никакой необходимости держать отношения в секрете, но по обоюдному согласию они изображали друзей. Наверное, так проще было окончательно расстаться или делать вид, будто все это не всерьез. Но оба знали, что это ложь. Ванда страдала от этой неясности, а Паоло продолжал уверять себя, что можно жить вот так, разрываясь между постоянными переездами и моментами полного покоя. Получится ли у них найти баланс между работой, любовью и дружбой?
Ванда и Паоло, два путешественника во времени. Сами того не зная, договорившись поехать в Кантабрию, они изменили свою судьбу.
8
На выезде из города он свернул на дорогу, ведущую к семинарии. На каждом шагу Монсеньор изумленно восклицал со сладкозвучным итальянским акцентом: “Какая красота! Какая красота!”