Пристанище

– Но выяснение продолжается? – спросила Валентина.

– Да, конечно. Испанская полиция проверяет все камеры в том районе, ищет возможных свидетелей. Однако на это уйдет еще какое-то время.

– Ясно. А что с его телефоном?

– Телефонная компания прислала отчет по входящим и исходящим звонкам и сообщениям, пока вроде ничего важного, но где находится сейчас телефон, неизвестно.

– Возможно, на дне болота, просто его еще не нашли. А электронная почта?

– Как раз изучаем. Вольф в сутки получал в среднем от тридцати до шестидесяти писем, и это только на рабочую почту. А теперь, когда он начал сотрудничать с “Эдванст Грант”, там совсем завал.

– Простите, как вы сказали?

– “Эдванст Грант”. Это переводится как…

– “Продвинутый грант”? – опередила его Валентина. Ее английский значительно улучшился благодаря Оливеру.

– Правильно. Европейская программа для выдающихся ученых.

– Ага… А не случалось ли каких-нибудь инцидентов, связанных с этой программой?

– На данный момент мы ни о чем таком не слышали. Пока что мы проверяем почту и звонки Вольфа и отслеживаем его последние действия. На все это требуется время, лейтенант Редондо.

– Могу себе представить, – понимающе улыбнулась Валентина. – Скажите, а среди последних звонков не было ничего, связанного с Международным конгрессом спелеологов в Комильясе?

Лерман решительно покачал головой:

– Ничего такого. Когда нам сообщили, что обнаружили его тело, мы сразу проверили такую возможность. Также не нашлось никакой связи с первой жертвой, Карсавиной. Ни звонков, ни сообщений, ни видеоконференций. Он не ездил во Фрайбург, где Карсавина работала. Так что все глухо.

– А что насчет его семьи? Как мы поняли, он разведен.

– Да, развелся несколько лет назад. Есть двое детей, но с женой они общались только через адвоката.

– Какая прелесть.

– Очень разумная стратегия, – ответил прокурор наигранно равнодушным тоном, и Валентина сразу заподозрила, что где-то есть бывшая фрау Лерман.

Подчиненные Валентины наблюдали за их разговором с Лерманом точно за теннисным матчем. Только Карусо погрузился в чтение сообщений.

– Любовные интрижки?

Хайме Лерман закинул в рот очередной леденец и несколько секунд рассасывал его, прежде чем ответить:

– Друзья Вольфа упомянули, что он частенько прибегал к услугам профессионалок, но никто не в курсе, имелись ли у него любимицы.

– Ясно… – протянула Валентина.

– Значит, по шлюхам пошел. – Сабадель звонко прищелкнул языком.

Валентина прожгла его взглядом. Но по сути она была солидарна с Сабаделем.

Любитель профессиональных услуг, у которого выдался свободный вечер в чужом городе… Почему бы и нет?

– Полиция не проверяла, нет ли поблизости каких-нибудь “пабов” или… “мест для встреч”? [45]

– Нет, но я сомневаюсь. Это же рядом с Музеем естественных наук.

Сабадель локтем пихнул Камарго и прошептал, еле сдерживая смех:

– Да наверняка этот блядун Вольф знал, куда топать.

Валентина прекрасно расслышала сказанное младшим лейтенантом и послала ему еще один убийственный взгляд.

– Возможно, следует проверить все отели, бары и заведения, где он мог с кем-нибудь познакомиться; вдруг его, например, узнает официант, или камеры видеонаблюдения записали что-нибудь интересное.

45

В Испании некоторые публичные дома работают под прикрытием пабов.

Прокурор кивнул.

– В любом случае, – продолжила Валентина, – необходимо выяснить, что объединяет всех трех жертв, помимо найденных монет. Кажется, лично они не были знакомы, но все имели отношение к истории. Думаю, от этого и надо отталкиваться.

Все, включая Лермана, согласно закивали. Валентина взглянула на доску: разлетающиеся стрелочки, имена, даты, гипотезы…

– Также стоит проверить возможную связь Хельмута Вольфа с подозреваемыми по делу Карсавиной: Астрид Штраусс, Паоло Иовисом, Марком Льянесом и Артуро Дюбахом.

– А это кто такие? – не понял немец.

– Все эти люди хорошо знали Ванду Карсавину. Сейчас мы вам все расскажем. А вообще, они скоро будут здесь. Если хотите, можете присутствовать на допросе.

– Не откажусь.

Валентина вздохнула. Утро будет напряженным, а она почти не спала. Однако она все еще ощущала привкус счастья от прошлой ночи, удивительную легкость внутри.

– А у вас, сеньор Лерман, есть предположения, что могло случиться с Вольфом? Вы кого-нибудь подозреваете?

Светловолосый великан пожал плечами:

– Опыт мне подсказывает, что за всеми преступлениями обычно кроется одно из двух: чувства или деньги.

– Чувства? – удивился Ривейро.

– Семья, дети, родители, братья, страсть, любовь, измена…

– Тогда что мы имеем? – продолжила напирать Валентина.

– Тогда, учитывая, что его интимные отношения ограничивались общением со шлюхами, – Лерман посмотрел на Сабаделя, – и принимая во внимание остальные факты, я склонен считать, что мотив – деньги.

– Продолжайте, пожалуйста.

– Хельмут Вольф – один из членов комитета, принимающего решения по “Эдванст Грант”, и, как я уже упомянул, в последние месяцы он занимался отбором проектов, которые получат финансирование. Учитывая положение современной науки, вы можете себе представить, сколько заявок они получили.

– Но это гранты именно для археологов?

– Нет, Европейский исследовательский совет финансирует самые разные направления – разные разделы истории, естественные науки, инженерное дело, педагогику…

– Но у них же есть какие-то критерии отбора.

– Разумеется. Научные проекты должны быть инновационными, а на позицию руководителя требуется ученый с минимальным стажем в десять лет, и не имеет значения, откуда он – из Испании, Австралии или Америки. Но одно из главных требований – работа над проектом должна вестись именно в Европе, и не более пяти лет.

– Так… А о каких примерно суммах идет речь?

– Сколько выделяют на проект? В теории можно запросить до трех с половиной миллионов евро, но на деле сложно превысить порог в два с половиной миллиона.