Пристанище

От слушателей не укрылось, с какой странной, почти лихорадочной, страстностью Паоло говорит о сухих технических аспектах.

– Лучше всего, если в кадре будет присутствовать человек, так вы на контрасте сможете передать размеры и глубину пещеры.

Ванда повернулась и вышла из шатра. Она направилась в Испаноамериканский павильон, так ни с кем и не попрощавшись. Зачем? Теперь либо объяснять все, либо не давать никаких объяснений. Ей и без того слишком больно. Она забрала свои вещи из комнаты Паоло, своей комнатой она даже не воспользовалась, только переоделась там в средневековое платье. Расставание для нее не было такой уж неожиданностью, она много думала о нем в последние месяцы. Неожиданностью стало то, что рассказал ей Паоло.

Она вышла из комнаты, по пути к лифту кивнула администраторше. Когда двери лифта открылись, оттуда выскочила девушка, чуть не сбив Ванду с ног. Девушка машинально извинилась, но внезапно остановилась. Вот так встреча! Ванда, придя в себя от изумления, даже обрадовалась. И не задалась вопросом, что она тут делает. Не будь Ванда так погружена в тоску, она бы наверняка что-то заподозрила. Но в то воскресенье все пошло не так. Подруга тоже собиралась ехать в Сантандер. Они возьмут такси на двоих, так что Ванде не придется проделать весь путь до города в унылом одиночестве. Но сначала надо забрать вещи подруги. Ванда пошла с ней за компанию.

Комната оказалась больше, чем у Паоло, оттуда было видно и шатер, и Бискайский залив, сейчас выглядевший ласковым и спокойным. Пока подруга собиралась, Ванда, стоя у окна, наблюдала за людьми, которые входили и выходили из шатра. Но на самом деле она искала Паоло, надеясь увидеть его еще раз. Он, наверное, уже закончил лекцию. Она почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы.

– Ты в порядке, дорогая?

– Да ничего, ерунда.

– Здесь пахнет любовными страданиями.

Ванда через силу улыбнулась и пожала плечами. Женщина провела пальцами по ее щеке, стирая слезы.

– Так, ну-ка, присядь. Давай сначала чего-нибудь выпьем. У меня в холодильнике припрятаны кое-какие сокровища, – подмигнула она Ванде.

– Откуда это? – спросила Ванда при виде двух бутылок вина и какого-то салата.

– Стащила в буфете. Никогда не знаешь, что понадобится даме в путешествии, – усмехнулась подруга, открывая бутылку. – Признавайся, красавица, кто тебя обидел?

Ванда вздохнула. Она никому не рассказывала об отношениях с Паоло. А смысл? Разве у них были настоящие отношения? Никаких обещаний. Все было предельно ясно с самого начала. Однако она чувствовала себя преданной. Было глупо ждать и надеяться, что Паоло изменится ради нее. Но она ждала и надеялась. И вот все рухнуло. После услышанного прошлой ночью невозможно даже мечтать о каком-то совместном будущем. Даже совместное прошлое казалось теперь нелепой шуткой, чередой украденных мгновений.

И неожиданно Ванда принялась рассказывать. О знакомстве в Нёрдлингене, о “случайных” встречах, которые на самом деле они планировали заранее. О совместном путешествии на Шри-Ланку, где Паоло должен был фотографировать пещерный буддистский храм Дамбулла. То путешествие два года назад больше всего походило на каникулы влюбленной пары. Рассказывая о поездке на Цейлон, она словно еще раз пережила ее.

Женщина терпеливо слушала, изредка кивая и задавая вопросы, говорила, что все утрясется, что в будущем ее наверняка ждут куда более счастливые отношения. Они почти два часа просидели в комнате, Ванда изливала душу, как никогда в жизни. Разумеется, она ни словом не обмолвилась о том, что ночью рассказал Паоло.

Потом выпили еще немного вина, заговорили на какие-то обыденные темы. Наконец Ванда сказала, что ей все же пора.

Пора уйти и поставить точку.

– Ох, мы так хорошо болтали… Да и зачем торопиться? Нам ведь только к утру надо быть в Сантандере. Да и отдохнуть тебе не мешает. А что скажешь насчет массажа?

– Насчет массажа? – удивилась Ванда. – Что, прямо здесь?

– Почему бы и нет? Тебе нужно снять стресс, дорогая. А потом поедем. Вспомни, разве плохо я о тебе заботилась?

Женщина села рядом, почти вплотную. Ванда молчала, не зная, что ответить.

Уже наступил вечер, последние лучи зимнего солнца почти не проникали в комнату. Лицо женщины тонуло в сумраке, очень красивое лицо. Ванда не понимала, к чему она клонит. Но все сомнения исчезли, когда женщина провела пальцами по ее лицу, в этой ласке было больше желания, чем нежности. Рука скользнула ниже, пальцы пробежали по шее, по плечам, переместились на грудь. Соски у Ванды напряглись.

Не лучше ли немедленно встать и уйти? Но ведь она выслушала, была к ней добра, и эти пальцы такие нежные… И она очень красивая. Почему бы и нет? Никаких обязательств перед Паоло больше не существует. Ванде не хотелось отомстить, ей просто хотелось ощутить спокойствие, почувствовать себя желанной, а не брошенной, как всякий раз бывало после расставания с Паоло. И она сдалась. Губы женщины нашли ее губы. Может, все дело было в выпитом вине, но Ванда расслабилась. Рука женщины переместилась еще ниже.

– Ты знаешь, что ты очень красива? – Не дожидаясь ответа, она расстегнула джинсы Ванды. – Ты сводишь меня с ума. – И она стянула с Ванды свитер.

Пальцы завозились с застежкой лифчика. Ванда не сопротивлялась, она уже вся отдалась приятному возбуждению.

Они долго и медленно занимались любовью, сначала нежно, а потом яростно. Наконец женщина поцеловала Ванду в губы и отстранилась.

Ванда наблюдала, как та встает, вынимает из чемодана флакон с маслом. Она любовалась идеальными линиями тела, женственностью. Женщина улыбнулась ей. Ванда закрыла глаза. Она подумала, что легкий запах ванили сохранится на коже надолго.

Ванда наслаждалась нежными, но сильными прикосновениями. Женщина закончила массировать спину и ягодицы, велела перевернуться на спину и капнула маслом на живот, растерла масло по груди, ногам и между ног, где ее руки задержались. Ванда не сдержала стона. Удовольствие с каждым мгновением нарастало, Ванда испытала череду оргазмов, сильных и ярких, словно плети обжигали ее тело, просившее еще и еще. Стоны перешли в крики, затем настало полное освобождение. Ванда не видела лица женщины, которая ладонью зажимала ей рот.

Конвульсии, сотрясавшие ее тело, не сочетались с мягкими линиями мелодии “Открытые глаза” в исполнении Энцо Энцо. Ванда бредила с открытыми глазами – она действительно здесь, в этой комнате? Это не галлюцинации? Разве это не Паоло рядом? Да, конечно же, это он, Паоло, ее темноволосый красавец, ее белый лев, вечно стремящийся к идеалу, к абсолютному знанию. Он готов бросить все, чтобы быть с ней – здесь, сейчас, всегда. Скажи, любовь моя, ты меня не забудешь? Будет ли тебе достаточно только меня?

Ванда утратила связь с реальностью, целиком погрузилась в галлюцинации, она парила в далеком прекрасном мире. Экстаз наслаждения перерос в болезненное тягостное безумие. В груди нарастала боль. И вдруг все стало неважно, Ванда окончательно заблудилась в призрачном мире. Ничего уже не сознавая и не ощущая, она просто хватала ртом воздух, ее тело цеплялось за жизнь. А потом грудь стиснуло, тело напряглось в попытке освободиться, вдохнуть.

Агония продлилась еще пару минут – даже убийце они показались вечностью, – и Ванда Карсавина наконец в последний раз вздохнула и замерла. Женщина, державшая ее, ощутила печаль. Она не ожидала, что будет так сложно, убивать ей вообще не нравилось, а Ванда была прекрасна. Она встала и прошла в ванную. Приняла душ, оделась. Несколько минут постояла возле окна, размышляя. В черной пещере ночи белело пятно – шатер. Тогда она сделала единственное, что показалось ей уместным, – позвонила тому, кого навсегда изменил спуск в Пещеру ласточек.