Притворюсь твоей сестрой

Трасса. Она проецируется прямо на внутреннюю поверхность моего забрала – голубоватая, мерцающая линия. Кольцо Мебиуса. Знакомая схема, но в центре Горскейра – это другой уровень опасности. Старт под мостом. Далее крутой подъем по виртуальной стене прямо над набережной, потом – головокружительный пролет под арками самого старого моста, где тени сгущаются до черноты. Затем – скольжение буквально в сантиметрах над черной гладью реки Кейры, от которой тянет сыростью и водорослями. И финиш – в узком тупике между двумя мрачными громадами: трехэтажное здание Исторического музея с колоннами, похожими на каменных стражей, и его сосед – Галерея Современного Искусства с огромными, абстрактными витражами, которые сейчас отражают только ночь и огни города. Скорость на таком маршруте – чистое безумие.

Именно за этим безумием сюда стягивается охочая до адреналина молодежь Горскейра.

Я бы предпочла сначала прокатиться по трассе. Изучить ее повороты, понять допустимую скорость, но вокруг слишком много внимательных глаз. Среди них явно есть те, кто сегодня сам выйдет на трек. Я не хочу светиться раньше времени.

Несмотря на знакомство с Фишем и то, что я далеко не новичок в гонках, здесь, в самом сердце Горскейра, на этой элитной (в своем роде) трассе я не гоняла. Ни разу. Так вышло. Поэтому здесь меня не знают в лицо, не знают моего стиля, не знают моей старой клички. Анонимность – мое главное преимущество.

Чтобы успокоить нервы и лучше почувствовать чужую машину, я отъезжаю от толпы и проезжаю медленный круг по прилегающим тихим кварталам. Узкие улочки, спящие фасады, редкие фонари. Оса ведет себя послушно, но я чувствую ее скрытую мощь, как дикого зверя на поводке. Возвращаюсь как раз в момент, когда участники начинают выстраиваться на стартовой линии. Человек десять. Их осы – настоящие произведения искусства. Одни переливаются встроенными кристаллами, как драгоценности, другие пышут жаром магических выхлопов, третьи украшены светящимися рунами. Сплошная магия, блеск и мощь. Моя – скромная, темная рабочая лошадка на их фоне. И это хорошо. Пусть думают, что я случайная девчонка. Я не хочу раньше времени показывать, чего можно от меня ждать.

Воздух здесь густой. Пахнет горелым магическим топливом, горячей резиной, потом, дешевым пивом и азартом. Рев моторов, непрерывный и нарастающий. От него дрожит земля и вибрирует грудная клетка. Адреналин снова начинает колотиться в висках, смешиваясь с нервозностью.

На старт выходят две девушки. Одна одетая в микрошорты и топ цвета лавы, с огненно-рыжими волосами. Вторая – в струящемся голубом платье до колен, с иссиня-черными локонами. В руках у первой огненный флаг, а у второй – словно сотканный из воды. Девушки переглядываются, улыбаются. Флаги поднимаются. Толпа замирает. Рев моторов достигает предела. Флаги синхронно опускаются, а осы, взмахнув прозрачными магическими крыльями, срываются с места, как стая разгневанных шершней. Я жму на газ, чувствуя, как чужая машина рвется вперед подо мной, и устремляюсь в эту безумную гонку.

Глава 7

Элай

Я уже разворачиваюсь к своей осе, пальцы нащупывают холод кристалла управления в кармане. Я сбросил адреналин, и сразу же стало не интересно. Собираюсь уезжать, когда участники заезда начинают выстраиваться перед линией старта. Осы ревут, водители подруливают, занимая позиции, толпа гудит. Очередное бессмысленное рискованное шоу.

И тут, в самый последний момент, на стартовую линию выруливает… она. Хрупкая, почти детская фигурка в черном кожаном комбинезоне для гонок, сидящая на массивной, слишком тяжелой и угловатой для нее осе. Выглядит нелепо, как ребенок, забравшийся на боевого коня. Шлем – полный абсурд: черная кожа, но с торчащими стилизованными кошачьими ушками. Кто это придумал? Забрало затемнено, но по осанке, по тому, как она держится, становится понятно – какая-то вырвавшаяся из-под родительской опеки оторва, которая не понимает, во что ввязалась.

– Ого, что, заинтересовала девчонка? – развязно выкрикивает рядом Кир. Одногруппник. Не друг. Просто парень, с которым иногда пересекаемся на потоках или, как сейчас, оказались в одном месте в одно время. Общаться с ним не очень люблю. Я бы предпочел компанию Энджела, но он как всегда слинял без объяснений, оставив меня с этим шумом и Киром.

Я не отвожу взгляда от странной фигуры на старте. Она что-то проверяет на руле, ее движения быстрые, точные, но на этой массивной машине она кажется особенно миниатюрной.

– Ты ее знаешь? – спрашиваю я, уклоняясь от его ехидного вопроса. Голос звучит ровнее, чем чувствую. – Девчонки редко гоняют. Особенно здесь.

Кир фыркает, доставая сигарету. Его лицо в свете неонов и фар кажется маслянистым.

– Потому что обычно смачно обламываются на первом же повороте, – заявляет он с глупой уверенностью и с наслаждением затягивается. Дым стелется в холодном воздухе. – Трасса – не женское дело. Бабам место на кухне или… ну, ты понял. – Он похабно подмигивает.

В целом, я понимаю его мысль: гонки опасны, требуют силы, реакции. Но то, как это озвучивает Кир, с этой тупой, самодовольной усмешкой, вызывает острое неприятие. Как будто он сам – великий гонщик, а не просто зритель с пивным брюшком.

– Так знаешь ее или нет? – повторяю я, игнорируя его «философию». Взгляд все еще прикован к кошачьим ушкам. Что-то в этой картинке… цепляет. Необъяснимо.

Кир пожимает плечами, бросая окурок под ноги.

– Не видел раньше. Но… – он кивает в сторону Фиша, который стоит у края трассы, скрестив руки, и пристально наблюдает за девчонкой. – Судя по тому, как она ворковала с Фишем перед стартом… наверное, одна из его подружек. Новенькая, видимо.

А вот это уже плохо. Не то чтобы я имел что-то конкретное против Фиша – мужик свой в доску, здесь его уважают. Просто… эта хрупкая фигурка в смешном шлеме, втиснутая в громоздкую машину, меня зацепила. Что-то в ее сосредоточенной позе, в этом несоответствии. Но Фиш… Если она его подружка, то это чужое. А чужое я не трогаю.

Мысли обрывает резкий, пронзительный звук – сигнал начала гонки! Толпа взрывается криком, смешанным с ревом моторов. Я автоматически впиваюсь взглядом в трассу, забыв на мгновение и о Кире, и о своих размышлениях. Первый вираж покажет, обломается она или нет.

Глаза прикованы к мерцающей голубой линии трассы, которая начинает оживать, закручиваясь в невозможную петлю Мебиуса прямо над набережной. Обычно осы ездят, лишь чуть приподнимаясь над асфальтом – на пару сантиметров, для снижения трения, это почти незаметно. Лихачи, которые взлетают выше, на полметра – это уже понты, моветон, и закон их быстро приземляет штрафами или аварией.

Но здесь… Здесь все иначе. Трасса проходит над рекой Кейрой, пролегая в считаных сантиметрах от черной воды. А ближе к мосту и вовсе взмывает вверх, на высоту трех, а то и четырех метров. Балконы домов, фонарные столбы – все это пролетаешь на уровне глаз. Удержать тяжелую Осу в воздухе на такой скорости, да еще и вписаться в поворот? Это невероятно сложно. Нужно определенное мастерство и уровень магических способностей, ну или дорогие артефакты, которые помогут заменить собственный слабенький дар. Гонки опасны и требуют подготовки.

С интересом наблюдаю, как участники заходят на первый круг. Моя «кошечка» в ушках среди них. Она осторожничает. Держится в хвосте группы, не лезет в первую пятерку, где уже идет драка за позицию. На миг во мне вспыхивает разочарование: ну что, испугалась? Но… невольно ловлю себя на том, что любуюсь. Не скоростью, а как она это делает. Аккуратно. Уверенно. Массивная, угловатая оса ее слушается идеально. Ни лишних движений, ни нервных рывков. Плавные крены, точные входы в повороты. Она будто чувствует осу каждой клеточкой. Не гонит, а… сканирует трассу? Привыкает? Создается отчетливое впечатление – кошечка еще себя покажет. Это не трусость. Это холодный расчет.