Прививка от ничего (сборник)

Старый новый год как раз и показывает всю беспринципность и нелепость этого действия, перенося его на тринадцать дней вперёд. Большая ошибка природы в том, что она не удосужилась дать никакой внятной точки отсчёта времени. Поэтому человек позволяет себе подобные издевательства над ним.

Как праздновать Старый новый год? Сначала надо проводить старый старый год. Потом встретить старый новый год… Наутро – первый не первый день года, старое новое похмелье…

Мы поехали встречать к Михалычу. Жестяков накануне кричал, что нужно готовить утку. (Тоже мне – рождественская индейка по-русски).

Сперва прибыли мы с женой, потом Аркадий. Сразу выпили за удачную подготовку, потом отправились на рынок за дичью. Охота была сложной, поскольку никто не знал, как выглядит утка в своём первозданном состоянии – все видели её только на тарелке, с гарниром и соусом. Купив некую модель птицы, отправились домой.

Подготовка – самая привлекательная часть праздника. Когда из кучек неприглядных овощей возникают красивейшие салаты, а из бардака – сервированный стол… А с какой любовью Михалыч готовил птицу в последний путь, сопроводив её ритуальным лимоном…

Жестяков опаздывал. Решили садиться за стол без него. Поэтому к его приходу стал очевиден дефицит спиртного.

В магазин по традиции выдвинулись все вместе. На улице шёл мягкий, медленный снег. Так что на обратном пути очень захотелось выпить. Пришлось отправить Жестякова за «маленькой» – не отпивать же из бутылок, предназначенных на стол. Вернулся он с маленьким пол-литровым сосудом…

Прогулка подействовала очень ободряюще, и Михалыч решил сделать упражнения. В частности – подтянуться на двери. Но природа вновь ошиблась – дверь оказалась подвижной и ударила Михалыча прямо в лоб. Из глубокого разреза потекла кровь.

Захватив маленькую литровую бутылку, компания отправилась в ближайший травмпункт.

Обратно шли, напевая песню о Щорсе:

Шёл отряд по берегу,

Шёл издалека.

Шёл под красным знаменем

Командир полка

Голова повязана,

Кровь на рукаве…

И только придя домой, вспомнили о горячем. Жестяков открыл духовку, где лежала готовая к запеканию дичь. Он долго вглядывался в полумрак, потом решительно заявил:

– Ребята, вы чего? Это же гусь!

– Это ошибка природы! – схватился за перевязанную голову Михалыч. – Я-то думал, что вставляю лимончик уточке в гузочку… А на самом деле – пихал лимон гусю в жопу…

Горячее в Старый новый год так никто и не попробовал.

Дикий Северо-Запад

Когда Саныч позвал меня куда-то в карельские леса, ковыряться с автомобилями – я обрадовался. Давно пора было сменить пыльный и шумный город на что-то совершенно иное, новое, настоящее. Тем более что работа на свежем воздухе приводит голову в порядок. А работы предстояло много: разобрать на запчасти один автомобиль, починить второй и получить в качестве оплаты третий, который тоже нуждался в ремонте.

Выезжали мы рано утром. Город провожал ослепительным рассветным солнцем, забиравшимся в каждую щель остывших за ночь зданий. Охрана супермаркета провожала такими же ослепительными взглядами – в семь часов утра двое в рабочей одежде выкатывали на парковку две полные тележки. Одна из них – с пивом и виски.

Пост ГАИ остался за спиной, а мы летели куда-то в неизвестность, в лес, в солнце. Так обычно чувствуешь себя, пускаясь в долгое путешествие. Но нам достаточно было вырваться из привычного круга улиц и дел, чтобы почувствовать то же самое.

Меж тем, привычные широкие трассы сменились узкими дорожками, которые на карте ещё надо поискать. Деревья склонялись над ними справа и слева, а мы всё ехали и ехали по этим безлюдным живым тоннелям, с удивлением разглядывая редкие встречные машины.

Свернув куда-то в сторону, мы оказались у причудливого строения. Более напоминающее пагоду из-за формы крыши, оно было сложено из огромных валунов. Часть крыши занимал цветник.

Ключи от этой феерической архитектуры, естественно, висели на гвоздике рядом с дверью, и мы без труда проникли внутрь. Там царила соответствующая обстановка: под потолком тянулись толстые канаты, светильники были сделаны из каретных колёс, на стенах красовались рога и шкуры.

– Чей это дом? – спросил я в восхищении.

– Так, одного банкира, – ответил Саныч. – Он сам строил. И машины все его.

Забрав кое-какие вещи, мы отправились дальше. Проселочными дорогами выбрались к лесопилке. Нельзя сказать, что она была недействующей, потому что какие-то тени всё же скользили по бетонным плитам. Но пейзаж напоминал фильм «Сталкер». Тут и там стояла брошенная техника – вросшие в траву тракторы, ржавые грузовики, выцветшие легковушки. Вдалеке красовался легендарный пикап «Форд», водружённый на платформу от «ЗИЛ-130». Смотрелся он, как великан в стране лилипутов, даже на фоне тракторов.

По земле были беспорядочно разбросаны рессоры, колёса, болты и гайки. Так и хотелось бросить какой-нибудь болт в кусты, чтобы «проверить зону»…

Но мы лишь взяли на буксир Jeep Wagoner, за ключами от которого и заезжали в «пагоду». Теперь предстояло познакомиться с его хозяином-банкиром.

В отличие от предыдущего, этот дом был построен в стиле Дикого Запада. Не хватало только вывески «Saloon» над дверью. Хотя достаточно было и того, что навстречу нам из-за дома вышла лошадь. Потом другая. Потом третья…

Небритый Жорж с печатью вчерашнего вечера на лице появился последним. На нём были кожаные ковбойские штаны с бахромой и широкополая шляпа.

– Представляете, – сказал он сразу же после рукопожатий. – Тут одна контора выиграла тендер на газификацию всей области. Пять лет будут завозить трубы. Вагонами. Составами! Я вчера поговорил на станции с рабочими. Они деревянные конструкции, в которые трубы упакованы, сжигают. Говорят, распоряжение руководства. А это – 6 кубометров древесины с одного вагона…

– Так, Жорж, – сказал я, чтобы поддержать беседу. – Вам и карты в руки! Это же целое состояние!

Он прищурился и очень хитро посмотрел на меня. Потом сквозь меня – вдаль, туда, где солнце уже касалось верхушек деревьев. Не спеша достал пачку Marlboro, чиркнул зажигалкой Zippo и медленно произнёс:

– Не-е-е-е… Я же не банкир. Я лошадей развожу…

Контрабанда

Дима уехал сразу после школы – учиться в шведский университет.

Так ко мне практически контрабандой стала поступать информация о жизни за границей.