Прививка от ничего (сборник)

Два дня подряд мы впятером бегали туда-сюда с коробками. Сначала – весело и задорно, с шутками. Потом – уныло и сосредоточенно.

Между первым и вторым днём я решил принять ванну. Проснулся, когда вода полностью остыла.

В общем, удовольствие от такой работы было весьма относительным.

Зато радость от вознаграждения была абсолютной – заплатили, действительно, много. Один из нас на вырученные деньги почти полностью сменил гардероб. Остальные не стали тратить на это время.

Я сидел во главе стола.

Я чувствовал себя настоящим хозяином пиршества, развернувшегося на настоящие заработанные деньги.

Мама возвращалась с группой школьников из Америки. Отец поехал встречать её в Москву, куда приземлялись в те времена все рейсы из капиталистических стран.

Несколько дней в трехкомнатной квартире был только я, младший брат и мои верные товарищи по разгрузке.

Периодически заканчивался портвейн. Тогда я кричал:

– Миха! Ещё три портвейна!

Периодически подходил младший брат и, застенчиво глядя на меня, тихонечко говорил:

– Я хочу кушать…

Тогда я кричал:

– Миха, ещё три портвейна и пять «Сникерсов»!

Брат, неизбалованный сладостями, тоже радовался нашему пиршеству.

Настал день приезда родителей.

Мы помчались встречать их на вокзал.

Перрон был перегорожен двумя машинами ОМОНа. Никого не пускали. Я робко поинтересовался, нельзя ли как-то встретить поезд. Мрачный майор процедил сквозь зубы:

– Мы тоже встречаем…

На всякий случай, я отошёл подальше.

Когда локомотив уже останавливался, многие встречающие выхватили из-под штатской одежды табельные «Макаровы» и побежали по платформе. Потом они все куда-то делись, а машины оцепления уехали. Это было в порядке вещей для девяностых годов.

Тогда мы тоже побежали по перрону и вскоре увидели родителей.

Все очень обрадовались. Особенно – мама и младший брат.

Мама совсем расчувствовалась и прямо на перроне начала доставать подарки. Она долго рылась в сумке, приговаривая «сейчас, сейчас», а потом протянула брату «Сникерс»…

Брат долго смотрел на него. Потом губки затряслись, а по щекам покатились слезы. Но перед тем как зарыдать взахлёб, он всё-таки успел выдавить:

– Мама! Я не могу больше!

Неосмотрительность

Государственный технический осмотр автомобилей мог появиться только в нашей стране.

Для людей, далеких от автомобильной тематики, поясню. Представьте, что раз в год к вам домой вваливается комиссия из ЖЭКа. Она сокрушенно качает головами:

– Ножка стула начала качаться… Набор воды в бачок унитаза происходит слишком медленно… Слив не соответствует техническим нормативам… Лампочку в коридоре надо бы не 40 Ватт, а 60…

После чего вам запрещают пользоваться стулом, туалетом, светильником.

Тут можно возразить, что ножка стула влияет только на вашу собственную безопасность, а техническое состояние автомобиля – и на безопасность окружающих. Теоретически это, конечно, так. Но тормоза на старой машине могут отказать в любой из дней, свободных от прохождения техосмотра. А состоянием машин относительно новых занимается вовсе не государственная структура, а сервис-центр. И делает он это по расписанию, причём чаще одного раза в год.

В конечном счёте, техническое состояние авто зависит не от государственного проверяющего органа и не от сервис-центра, а от отношения владельца к своему автомобилю. Но личную ответственность каждого очень сложно проверить, даже такому государству, как наше. Вероятно, потому что не существует никаких нормативов и ГОСТ-ов.

Тут уместно ещё добавить, что девять из десяти автомобилей, сошедших с конвейера АвтоВАЗ, не пройдут Государственный технический осмотр. В противном случае, такая услуга дилеров тольяттинского завода как «предпродажная подготовка нового авто» не пользовалась бы спросом.

Но дело не в этом. Дело в том, что, как и все подобные начинания, техосмотр быстро превратился в центр сбора взяток и приёма телефонных звонков от знакомых друга жены приятеля. Кроме того, он стал бесконечным источником разнообразных мелких хитростей.

Я, например, подсчитал, что за сумму взятки, требуемой для получения талончика ТО, могу быть остановлен и оштрафован 50 раз за год. Поскольку цифра казалась невероятной, экономия была налицо. Выручал ещё карманный календарь, похожий на тот самый талончик, – издали у блюстителей порядка машина не вызывала подозрений. При тщательной проверке и вскрытии факта подлога можно было спокойно ответить, что ты всё время пользуешься календарём, поэтому поставил его под лобовое стекло. А что там у него на другой стороне – ты не смотрел.

Впрочем, бывают и принципиальные люди, не готовые платить взятки. Они лучше провозятся несколько дней в гараже, потом несколько раз съездят на этот злополучный техосмотр, постоят полдня в очередях и, гордые собой, будут весь год вспоминать об этом подвиге.

Один мой приятель – автогонщик-любитель – тоже пошёл на принцип. Он не без основания считал, что его автомобиль, тщательно перебранный и подготовленный для гонок, выгодно отличается от новой продукции АвтоВАЗа. Поэтому решил ехать на техосмотр сам – без поддержки знакомых и шелеста купюр.

Капитан внимательно обошёл гоночную «девятку». Придраться к тормозам, ручнику, настройке двигателя и всевозможным средствам предосторожности, таким как аптечка и огнетушитель, явно не представлялось возможным. И тут капитан просиял:

– А у вас задние противотуманные фонари не работают!

– Чего? – не понял мой приятель, до сих пор считавший, что неплохо разбирается в устройстве автомобиля.

– Задние противотуманные фонари, – повторил капитан.

– Да их здесь вообще нет!

– Не правы. Вот, – сказал капитан, потрясая характеристиками одной из многочисленных модификаций «девятки». – Они есть. Точнее, должны быть. Выезжайте и сделайте. Потом возвращайтесь.

Стало понятно, что эксперимент провалился. Придётся платить.

Грустно выехав из бокса, он положил сотенную купюру в книжечку с документами и пошёл на поклон к капитану.

– Ну что, сделали противотуманные фонари? – задорно спросил тот и, открыв книжечку с документами, продолжил. – Ага. Один работает. Вижу. А второй?

Ошибка природы

Старый новый год – самый непонятный праздник.

Даже просто Новый год – уже подозрителен. Зачем думать о прожитом и осуществлённом один раз в году, если ты спокойно не делал этого триста шестьдесят дней? И вообще, почему именно в этот день нужно думать?