Призраки прошлого

Лейя лечила несчастного, обрабатывая синяки и ссадины едкими растворами в комнате прислуги. В плохую погоду Кай предпочитал заночевать во внутреннем дворике «Сноуфорста», прямо в телеге накрывшись рогожей, или на полу сарая, присыпанным соломой. Кайлеб имел привычку долго и пристально смотреть на дочь лорда Сойлера, отчего у той сжималось сердце и дрожали колени. Чисто интуитивно ее пугал его приезд и любое проявление внимания, хотя она отлично понимала униженное положение и уязвимость личного слуги Наместника. Старалась не выказывать разницы в отношении к нему и ее окружению.

Когда они сошлись ближе и начали чаще общаться — дискомфорт, испытываемый на первых порах — прошел. Лейя вспомнила, как мазала настойкой багульника большую ссадину на скуле Кайя. Сидя на стуле, он словно застыл с каменной физиономией, не сводя глаз с лица девушки. Рана не являлась критической, но он пожелал обработки. Тогда же дочь коменданта впервые осознала: гость из Астры приходит сюда ради НЕЕ. Ему нравится ЕЁ компания. Он ищет общения и встреч именно с НЕЙ.

Неловкое молчание попеременно нарушалось их дыханием, поскрипыванием половиц, да жужжанием мухи у оконного проема. Несчастная пыталась пробиться сквозь стекло и обрести свободу. То хаотично ударялась в преграду, то ползала вверх — вниз.

— Готово.

Закончив, Лейя убрала склянки и отвернулась к умывальнику ополоснуть руки. В сухой расщелине деревянного подоконника, под старой паутиной, без признаков жизни лежала бабочка.

— Иш тар шахх пиир ым эрр, — произнес Кай чуть слышно, подхватив ее за кончик крылышка, спрятал в кулаке, а когда раскрыл ладони, насекомое резво запорхало по комнате к полному изумлению девушки.

— Перламутровка! — улыбнулась она, любуясь окраской: оранжевой в черную крапину. — Странно, я думала давно мертвая.

Не первый день тут лежит, ведь так? Выходит — спала. Или? Да, ну…не может быть!!! Это просто другая бабочка.

Кай не ответил, только пожал плечами и загадочно сверкнул глазами. Не оглядываясь, спустился с крыльца и уселся в телегу. Через пару минут послышался стук копыт по брусчатке хозяйственного дворика — слуга Наместника Севера покидал крепость, двигаясь в направлении Астры.

Глава 7. Лейя Сойлер

Время утекает подобно ручейку воды или песчинкам, ускользающим прямо сквозь пальцы, а может и через удары упрямого сердца, наотрез не желающего понимать, что все давно в прошлом…Прошлое мертво, и оно никогда не вернется. Пора перестать думать о нем. Просто ждать вестей, не поддаваясь приступу паники. Просто жить.

Очередная частица бытия без остатка растворилась в пространстве. Дни на мысе, как близнецы, похожи один на другой.

Вечером, закрывшись в своей комнате, она выглянула в окно полюбоваться раскаленным диском, плавно исчезающим на границе двух стихий воздуха и воды. Ярко — малиновый закат над спокойным морем, затянутым дымкой молочного тумана, обволакивающий каменистый берег черно — серых скал, подводил итог прожитым суткам. Летящие на запад птицы, рождали тоску и острую потребность вернуть обратно уютный мир детства, прежнее окружение, маму. В такие вечера время останавливалось и зависало, превращаясь в жестокую пытку, снова заставляя перебирать и перетряхивать в памяти пыльные архивы прошлого.

На тренировочной площадке воины окончили песнопения во славу империи и выстроились в шеренгу на вечернюю перекличку перед отбоем. Грохотал командный голос отца.

На этом месте, ровно семь лет назад, она впервые увидела его — темноволосого юношу в кожаных доспехах, отбивавшего удары двух нападающих.

— Мама, кто это? — спросила Лейя, указывая на непрерывно движущиеся фигуры молодых людей, вооруженных мечами.

— Бран, сын императора, — ответила мать, шире отогнув занавеску. Немного понаблюдав, женщина вернулась к столу и принялась за письмо. Ей нравилось писать письма, а Лейе слышать поскрипывание пера о шершавую поверхность бумаги вкупе с равномерным дыханием матери. Вот и сейчас она предалась любимому занятию, дочь же просто смотрела в окно.

Вокруг парня плавно кружили двое противников, попеременно то слабо нападая, то отступая с целью разогрева. В руках они держали отнюдь не деревянные, а самые настоящие мечи с остро заточенными, стальными клинками, сверкающими на солнце.

— Интересно. Вот он какой. Темный, а отец — светлый. Почему Аарон не женился на его матери?

— Давняя история и только слухи, — ответила Алира дочери. — Дарийка быстро сгорела от эпидемии какой — то заразы. Он тогда был в опале и прятался от ищеек Кольби.

— Получается, принц не приехал?

Кивая утвердительно, мать пояснила.

— Заболел перед самой поездкой. Решили оставить в столице. Седрик мал. Одиннадцать лет. Здесь порой такие ветра — аж с ног сбивают.

— А Бранндону сколько?

— Семнадцать, кажется.

На три года старше.

— Жаль, что не удастся взглянуть на принца. Так нам теперь вообще не покидать стен дома? — спросила девушка, не прекращая следить за развитием драки. Бран не допускал ни одного промаха или неуверенного движения.

— Потерпи. Император к вечеру уедет в Астру, сегодня они не вернутся. Можешь смело гулять по территории крепости, но, разумеется, не покидая пределов ворот.

— Дерр долго будет на Севере?

Алира задумчиво пожала плечами.

— Побережье большое, он собирался осмотреть верфь и порт, несколько крепостей. Ряд мероприятий ожидается в Астре. Около месяца. Пока эти планы не изменились. Тут мы ничего не решаем. Решает он.

Мать снова углубилась в свои мысли, а дочь наблюдала за происходящим на тренировочной площадке. Она впервые видела Аарона, и находила мало сходства с портретом, занимающим почетное месте в кабинете отца. В реальности рост его оказался ниже, небольшие глазки практически скрыты густыми, хмурыми бровями. Детали внешности императора издалека просматривались с натугой. Общее впечатление — удручающее. Неприятный человек, даже на расстоянии вызывающий оторопь и спонтанную нервную дрожь. Скорей бы уехал.

— Лейя, там телега из Астры. Тебя зовет Кай, — в их уединение вклинился пронзительный голос маленькой сестренки. Ее курчавая головка мелькнула в дверном проеме.

Алира отложила перо и замерла в изумлении.

— Такое ощущение, что он нарочно умудряется явиться в самый не подходящий момент. Ты четко ему объяснила не появляться на мысе, пока у нас такой гость?

— Я все сказала в последнюю встречу. Он дал слово.

— Грош цена его слову, — сердилась мать. — Здесь точно медом намазано. Вышвырнуть бы, да рука не поднимается. Так некстати, опять собирается дождь. За какие заслуги Наместник ему доверяет и терпит эти выходки? — не унималась она.

— Во — первых, он не ездит порожним, а возит почту и фураж для лошадей! И потом, мам, не ты ли учила меня мягкости и терпению? Разве он виноват в своем происхождении? Кай унижен. Его травят и бьют.

— Он изгой, ты права, но после переворота — есть победитель, а есть проигравший. Существуют вещи, которые ты, в силу возраста понять не способна. Ладно. Сделаем так, — глубоко вздохнув, подытожила женщина. — Пусть сегодня ночует в сарае, а с рассветом отправляется обратно и больше в крепость его не пускать. Я накажу караульным.