Пробоина: Гвардеец

Всё оказалось довольно просто, и даже без магии. Рост человека в среднем по Красногории метр семьдесят. Умножаешь его на тысячу, делишь на количество занимаемых делений… Так, это тысяча семьсот, значит, и делю на количество делений. Ох, вот она где, математика-то пригодилась.

Разведчик чуть помог, сказав, что тут больше не расчеты, а дело привычки. Отмеряя пальцами деления, он сказал:

— Если цель умещается в пять черточек, то это… кхм… около трехста пятидесяти. Если в десять, то сто семьдесят. Пятнадцать — сто десять, и двадцать — восемьдесят пять.

Я медленно выдохнул, чувствуя, как с воздухом вылетают из памяти все цифры. Ну да ладно, если надо, пересчитаю. Главное, принцип понять.

— Спасибо, — только и смог ответить я, самостоятельно прикладываясь к линейке.

Прежний я наверняка бы спросил: «А нафига мне знать дистанцию до цели?»

Но сегодняшний я понимал, что это не бой в окопах у Вертуна. Тут расстояния гораздо больше, а примерная дистанция боя нашего пулемета — это метров четыреста.

Мы просто обязаны понимать, когда можно открывать огонь, а когда стрелять бессмысленно. Да и, кстати, чем больше дистанция, тем сильнее пулю поведет. Хорошо еще, что сейчас в Красная Луна при параде, ведь красная пуля летит стабильно по настильной траектории, и чем дальше летит, тем больше ее к земле клонит.

Этому меня еще в учебке обучали, но тогда я думал, что оно не пригодится. А сейчас, окажись здесь тот старый дедок-преподаватель, который в меня эту информацию вбивал, я бы его расцеловал!

Эх, чувствую, я еще не раз захочу расцеловать и Контуженного…

* * *

Наконец затишье закончилось.

Откуда-то спереди и справа раздались хлопки выстрелов, но какие-то странные, словно приглушенные. Звук рассеивался, и было непонятно, где именно стреляют.

В ответ раздались более громкие и, что страшнее, интенсивные выстрелы. Словно стреляло подряд несколько стволов, либо же очень медленными и короткими очередями работал пулемет.

Мы все повернули головы на еще один звук… Где-то чуть дальше по фронту зарычал двигатель и пла-а-авно так пошел на повышение громкости.

— Машина приближается, — долетел шепот разведчика.

Судя по всему, приближалась она очень медленно. От нее были слышны выстрелы, причем уже более привычные по звуку, ведь стрелки явно использовали вполне обычные пехотные винтовки.

— Кот, Гончару, — негромко произнес разведчик, лежащий метрах в пяти от нас.

Я уж думал, что он умом тронулся, однако потом заметил небольшую коробочку радиостанции у него в руках. Это, конечно, не магический камушек, позволяющий связаться с кем угодно на большом расстоянии, а вполне обычная радейка, берущая метров на двести.

Уже поразительно, что она есть у рядового бойца. Я такие видел только у начальников караула, да и те больше для галочки, потому как по описи положены.

— Егор, — прошептал Макс, толкая меня в бок, — Гляди!

Там, куда он указал, густой завесой клубился дым, и завеса эта спешно приближалась к нам, но под небольшим углом. Судя по всему, это была та самая машина.

Потом мы разглядели, что она была не одна. Это была целая колонна.

Первым шел легковой автомобиль с открытым салоном — из него то и дело высовывалась пара стрелков, что палили куда-то в направлении позиции Кота.

Следом двигался бронированный грузовик по типу того, на котором мы приехали. Замыкал процессию еще один бронегрузовик, но уже с металлическим куполом поверх кузова, из которого виднелся ствол чего-то внушительного и крупнокалиберного.

Я недовольно поморщился, понимая, что такую тварь в борт бить бесполезно. Надо бы колёса высаживать, но попробуй еще попади, это ж прицелиться нужно.

Вытянув руку с линейкой, я мысленно прикинул дистанцию. Высота бронемашины наверняка метра три, а помещается она в девять черточек… Мозги, к счастью, не подвели, и выдали результат — триста тридцать метров.

При среднем ходе в тридцать километров в час, они выйдут на дистанцию поражения… а для нас это метров двести… выйдут примерно через… эээ… пятнадцать секунд.

Отложив линейку, я тут же принялся отсчитывать секунды про себя. При этом мои пальцы уже выставили положение прицела на четвертое деление, так как каждое рассчитано на пятьдесят метров, и довернули ствол орудия.

Макс мои приготовления не понял, но, впечатлившись моей уверенностью, сразу согласился, что в нашей паре я отвечаю за мозги. А раз он — мускулы, то он спокойно прицелился в указанную точку.

— Запрашиваю разрешение на огонь, — я позвал лежащего вблизи разведчика, и тот лишь усмехнулся.

— Огонь по усмотрению, — с легким интересом ответил он, пытаясь разорвать глаза сразу и в нашу сторону, и в сторону противника. Очень уж мы его заинтересовали, два желторотика.

Головная машина заехала в назначенный мною сектор, и я, сразу с характерным лязганьем дослав патрон, принялся крутить рукоятку.

Макс не подвел…

Наш пулемет эффектно ворвался в вялую перестрелку с одиночными хлопками и короткими очередями. Как и учили — десять выстрелов сразу же улетели в цель.

Было видно, как пирусные пули взрываются о борт машины. Одного стрелка вышвыривает из машины, причём я готов поклясться, что силуэт разлетелся на несколько кусков. Вроде бы его рука с винтовкой красиво улетели в одну сторону, а голова и верхняя часть туловища в другую.

Водитель тоже упал на борт, крутанув за собою руль, из-за чего машина резко ушла в поворот… и нарвалась на очередь со второго флангового пулемета!

Разведчики больше решили не таиться, так что вскоре к стрельбе присоединились и остальные бойцы подразделения.

— Макс, давай по тыловой! — в азарте гаркнул я, когда Сапрон отработал уже второй очередью по пехоте, выпрыгивающей из центрального грузовика.

Пехотинцы — это мелочь. Так, надоедливые муравьи… А вот поворачивающийся ствол огромного орудия на второй бронемашине — это было страшно!

Это и вправду охрененно страшно! Только тут до меня стало доходить, что настоящий бой уже начался, и то, как он закончится, зависит только от нас.

— Ма-а-акс!

Сапрон меня понял, видимо, тоже проникшись зрелищем надвигающегося звездеца. Поэтому, прошептав что-то про то, в какой Пробоине он видал такую разведку боем, Макс принялся методично высекать пулями искры из брони на грузовике.

Дистанция все сокращалась и сокращалась.

Вооруженный и тяжело бронированный автомобиль был в полусотне метров от нас и уже мог прекрасно наблюдать залегшую пару пулеметного расчета. Однако нам на руку играло то, что он не мог толком прицелиться.

Сапрон быстро понял, куда лучше бить, и вскоре вспыхивающие плевки пируса сместились к корпусу орудийной надстройки.

Дым от обстрела попросту закрыл визоры сидящему там стрелку, поэтому первый же выстрел крупного калибра прошел в метре над нами и улетел куда-то за спину, хорошенько так громыхнув.