Пробоина: Гвардеец

Хотя не… Минометы на Белом Ординаре тогда бахали гораздо мощнее.

Мы даже не обернулись на взрыв.

— Лупи давай! — орал я, не столько наблюдая, сколько внутренне ощущая, как по коробу звенит крайняя десятка пулеметной ленты.

Не теряя ни секунды, я тут же перехватил язычок подачи следующей и подвел лент.

— А-а-а!!! Луну твою!

Поспешил…

Просто не успела старая лента закончиться, как я уже запихнул язычок новой в окно приемника. К счастью, пулемет не заклинило, но вот палец мне рубануло лихо.

Острые уголки боевой личинки, что хватала патрон, цепанули заодно и часть моего большого пальца, вырвав немалый кусок плоти. Но я лишь стиснул зубы, не подав виду и продолжив при этом крутить рукоятку дальше.

Зато, как оказалось, если лента меняется столь быстро и холостого спуска не происходит, то и нет надобности по новой досылать патрон. А значит, можно сразу вернуться к стрельбе.

— Да сгинь твоя луна, ты гля! — удивился Макс, даже на миг замерев, но тут же опомнившись и, чуть довернув ствол, продолжил вжимать гашетку.

Всё же посмотрев в направлении стрельбы и сбившись, уже я стал причиной заминки и вынужден был вновь разгоняться, чтоб набрать прежнюю скорость вращения.

Пехота у центральной машины была либо полностью выбита, либо прижата к земле. Кто-то еще продолжал вяло отстреливаться, но скорее всего, чисто для острастки, нежели прицельно. Второй пулемет хорошо так всех положил.

Но интересно было не это… Чей-то наглый силуэт со всех ног бежал сзади к бронемашине, на которой стояла пушка. Секунда — и вот уже башня с орудием объята пламенем. Кажется, я даже слышу истошный крик стрелка.

Нет, мне и вправду не показалось!

Сверху у башни открылся люк, из которого вывалился охваченный пламенем силуэт. Скатившись по кузову, тот упал на песок и начал кататься по нему в попытках сбить пламя, однако раздался револьверный выстрел и горящее тело замерло, перестав дергаться.

Знаю я одного конченного, таскающего с собой револьвер…

* * *

Бой был окончен.

Мы израсходовали лишь полторы ленты… кхм… и часть моего пальца, глянув на который, я не смог не поморщиться.

Кровоточило сильно, и кровью запачкались форма, пулеметная лента и даже сам пулемет. Что еще более неприятно, на рану уже налип песок.

Сунув палец в рот, я замычал под удивлённый взгляд Макса и постарался слизать лишнюю грязь, то и дело сплевывая заполняющую рот кровь.

— Дать платок? — негромко спросил Сапрон, изумленно разглядывая следы крови, — Ты как умудрился-то?

Он оглянулся, на всякий случай осмотрел и себя. Явно подумал, что это могла быть шальная пуля.

— Да это когда ленту подавал, — отмахнулся я, принимая из рук товарища тряпку и заматывая все еще кровоточащий палец.

— Охренеть.

— Ничего, будет мне наука, твою ж Луну… Зато вон как, бесперебойно отстрелялись.

— Это да, кстати, — Макс почесал затылок, вдруг осознав, что он даже не заметил такой мелочи, — А вот это ты молодец! — он гыгыкнул и, вздрогнув, оглянулся на поднимающегося разведчика.

А мы уж про него и забыли… Второй как оказалось, лежал чуть впереди от нашего пригорка, и, к слову, его я опять не заметил.

Даже когда он стрелял, не было ни вспышки, ни хлопка от выстрела. Разведчик, как оказалось, даже гильзы за собою собрал… В отличие от нас, которые засрали ими весь передний скат холма.

— Центр, хватайте свою дуру и пошли! Старший зовет к машине, — усмехнулся Гончар и, перехватив винтовку на локти, трусцой направился к остановленной колонне.

Нам с Максом только и оставалось, что быстренько сложить пулемет и, закинув тело и станину на плечи, поспешить к Контуженному.

Тот ходил мимо тел, то и дело добивая подранков контрольным выстрелом, чтобы констатировать смерть наверняка. Мы с Максом после того, как враги нас чуть не похоронили на том холме, шли и смотрели на это уже без лишней философии.

Добивал Грозный всех, кроме одного, которого сразу оттащил в сторону. Видать, чем-то он заинтересовал сержанта, а потому не покоился на земле с простреленной черепушкой, а теперь стоял на коленях у машины, держа руки за головой. Рядом с ним уже стоял Кот, с прищуром разглядывая пленника.

К счастью, мы пришли не последними, иначе это было бы совсем уж позорно. Буквально секунд через десять подтянулись мужики с тылового дозора, которые в бою и не участвовали. Ну, по крайней мере, я точно в общей какофонии ни разу не услышал грохот снайперской винтовки.

— Ха, да машинки-то наши! — усмехнулся подошедший снайпер, глядя на вражеский бронированный грузовик.

Все уставились на весельчака, и даже Контуженный на момент прекратил свою кровавую жатву.

Снайпер поспешил обьясниться:

— Ну, это из первого бата, у меня брательник там водилой служил. А у него в машине всегда висела связка гильз тридцать вторых, — он ткнул пальцем, — Вон она.

Боец указал куда-то на лобовое стекло грузовика, и все как один посмотрели в указанном направлении. Действительно, прямо по центру в салоне висела небольшая связка гильз и, что характерно, именно тридцать вторых…

Что ж, по крайней мере мы узнали, куда делись машины первого батальона. Разведку боем можно было считать успешной.

Глава 20 БМП

'Наводчику нужно думать о бое,

а он думает о том, как бы не приложиться

головой о приборную панель'

[Наводчик 5 БМП танковой роты

Младший сержант Зайцев]

Первый день Красной луны. 12:40

Пустыня. Неизвестно.

Перед нами стояла бронемашина пехоты, она же БМП, она же «Бэха», она же «Коробочка», она же «Полтосик». Последнее прозвище, насколько я понял, из-за калибра орудия, установленного сверху. Это мне, как неотесанному «палочнику» пояснили более прошаренные товарищи.

Я впервые видел БМП вживую, и это было воистину монструозное творение, чтоб давить всяких тварей из Вертунов. В высоту практически три метра, с учетом бронированной башни в форме полусферы, из которой торчал ствол орудия.