Продам свадебное платье

— Подождешь меня здесь или…

— Я пойду в номер, — отвечаю я, не дав ему договорить.

— Ладно.

— Ты не я, но все же не утони, пожалуйста.

— Обещаю вернуться к тебе в целости и сохранности.

— Супер, спасибо. — Быстро надев футболку и шорты прямо на мокрый купальник, я разворачиваюсь и ухожу с пляжа.

По пути в гостиницу встречаю Влада, болтающего с двумя парнями — такими же загорелыми и светловолосыми, как он сам. У них тут что, целый клан «серфингистов»?

— Ого, ты такая мокрая, — заявляет он, многозначительно поигрывая бровями. Да уж, намек ясен.

— А ты только сейчас заметил? — парирую я и иду дальше, но он меня быстро догоняет и, к моему удивлению, извиняется.

— Прости, я так привык говорить всякие пошлости, что иногда забываю о границах.

— У меня для тебя плохие новости. Твои привычки называются сексуальным домогательством. Так что будь осторожнее, красавчик.

— Слушай, я сейчас честно пытался промолчать, но, черт возьми, твои угрозы так заводят. — Его невинная улыбка не оставляет мне шанса, и я подхожу к нему ближе.

— Ты такой приставучий. Наверное, рекордсмен по количеству курортных романов в стране.

— В стране? — оскорбляется он. — Во всем мире нет никого удачливее меня, ведь мне встречаются такие девушки, как ты.

— Фу, прекрати. — Поморщившись, я оборачиваюсь и смотрю на наблюдающих за нами парней. — Твои напарники по покорению туристок?

— Братья вообще-то, и они таким не занимаются.

— Да ну? Значит, ты главный плохиш в семье?

— После моего ублюдка отца.

— Как грубо. А что с ним не так?

— Любитель поднять руку на свою семью.

— Сочувствую. — Поджав губы, я провожу рукой по волосам, с которых по-прежнему стекает вода. — Если хочешь, можем как-нибудь поговорить об этом.

— Что? — удивляется Влад.

— Если вдруг нужно выговориться, а с семьей это обсуждать не хочется, я могу тебя выслушать.

— Предлагаешь мне сеанс психотерапии?

— Мне бы и самой он не помешал, — фыркаю я. — Нет, дубина. Просто иногда хочется поговорить с тем, кто тебя не знает и кого ты больше никогда не увидишь.

— Прямо как курортный роман, только с разговорами вместо секса, — улыбается он.

— Да ты прямо мастер аналогий.

— Так и есть. Спасибо за предложение, я подумаю.

— Хорошо. Предложение действует, пока я здесь.

— Мое тоже, — подмигивает он. — Двери открыты для тебя в любое время суток.

Покачав головой, я ухожу, бросив ему напоследок:

— Забудь.

14 глава

Тем же вечером мы с Федей обходим все имеющиеся в Джемете магазины «Море косметики». Все продавцы-консультанты в курсе моей вымышленной душещипательной истории, так что сомневаться в их честности не приходится. Они сочувствуют и желают поскорее найти подругу, но никто из них Дину не видел. Признав поражение, я соглашаюсь прогуляться до парка аттракционов.

— Нам во-о-он туда. — Федя указывает на двигающийся светящийся круг — колесо обозрения.

— Ты больше ничего не узнал? — спрашиваю я, с трудом скрывая свое подавленное настроение. — Ну, о местоположении Дины. Не могла же она взять и исчезнуть.

— Больше ничего, — быстро отвечает он. — Как я и говорил, дома ее нет, номер недоступен, а сообщения в социальных сетях она не читает.

— Мы ее не найдем. И платье я не верну. Никогда больше его не увижу. Не увижу… — Сама не замечаю, как начинаю плакать. Тихо. Можно сказать — непринужденно. Так, проливаю пару струек между делом. Но Федя все слышит. Каждую упавшую слезинку, точно она размером с огромную лужу, опрокинутую из моих глаз.

— Ну ты чего? Я уверен, что рано или поздно Дина выйдет на связь, — успокаивает он меня, взяв за руку.

Мы не останавливаемся, потому что попадаем в оживленный поток туристов. Мне от такого количества людей становится не по себе, и я судорожно ловлю остывший после дневной жары воздух.

— Все нормально, — отзываюсь я наконец.

— Точно? А то выглядишь ты неважно.

— Я вообще-то не просила давать оценку моей внешности. У меня, может, и так комплексы. — Улыбнувшись, я делаю глубокий вдох. — Когда осознаю, что могу больше никогда не увидеть платье, не подержать его в руках, не примерить, не покрутиться в нем перед зеркалом, — меня накрывает легкая паника.

— Иногда мне даже страшно от того, насколько ты дорожишь этой вещью, — признается Федя, выглядя при этом как-то удрученно и несчастно. — Я свой свадебный костюм продал и ни о чем не жалею. Знаю, твое платье чей-то подарок, но это не отменяет причин, из-за которых ты решила от него избавиться. Мне кажется… Хотя, знаешь, забудь.

— Договаривай, а не то врежу, — на полном серьезе угрожаю я, потому что нет ничего хуже недосказанностей. Терпеть не могу людей, которые обрекают меня на подобное неведение.

— Ты не думала, что, как только платье окажется у тебя, ты пожалеешь о том, что захотела его вернуть?

— Нет. Мне станет легче, когда я заполучу его обратно.

— С чего ты это взяла? Может, тебе наоборот станет хуже, и ты…

— Нет, — повторяю я. — Я знаю, что мне это нужно.

— Ну, хорошо. Тебе и правда виднее, — сдается Федя. — Я попробую связаться с Диной еще раз. Напишу ей, когда вернемся в гостиницу.

— Спасибо. Ты очень меня выручаешь. Дел натворила я, а расхлебываем вместе. — Виновато улыбнувшись, я смотрю на вход в парк аттракционов. К нам подходит мужчина в тельняшке и предлагает сделать фотографию с павлином, но мы синхронно награждаем его уничижительным взглядом, и он спешно ретируется.

— Ему должно быть стыдно, — бормочу я.

— Когда уже прекратится эта бессмысленная эксплуатация животных, — присоединяется Федя.

— Просто невыносимо.

— Ужас какой-то.

— Им лишь бы заработать.

— А на животных плевать.

— Мрак, куда мы катимся.

— Да уж.

Замолчав, мы переглядываемся.

— Мне нравится, когда мы бубним, как восьмидесятилетние старички, — улыбаюсь я.

— И мне, — смеется Федя. — Что думаешь насчет поездки на аттракционах?

— Боюсь, мой вестибулярный аппарат устарел и не подлежит замене.

— Как долго ты планируешь быть в образе пожилой леди?

— Пока не вернемся в номер.

— Ясно. Думаю, твои хрупкие косточки выдержат одну поездку на колесе обозрения.

— Смейся-смейся. Когда придет время, твой скелет тоже растеряет весь кальций.

— Ничего страшного. Ты проследишь, чтобы я ничего себе не сломал.

— Думаешь, я буду нянчиться с тобой до старости?

— Надеюсь. Иначе моим костям не поздоровится.