Продром

Гильт подскочил к машущему руками истязателю, примерился и деловито ударил его по коленке. Раздался хруст, вопль, и душегуб свалился на пол. Дварф размахнулся — новый хруст и очередной истошный крик. Бросив взгляд в ту сторону, я отметил, что Гильт методично бьёт негодяя по суставам, медленно опустошая его полоску жизни, хотя мог бы сразу прикончить одним точным ударом в голову. Ярна подошла, всем своим видом выказывая сожаление и будто бы ожидая приказа. Я выудил гримуар и зачитал заклинание Путь заблудших. Магии требовался материальный компонент, и обычно хватало кусочка стекла или бусинки, но мне живо вспомнилось, что в описании указывалось «слеза замученного, клочок его одежды или любой другой элемент, пропитанный грустью и страданием». Я положил руку на паренька, и заклинание сработало: часть дымящихся струпий под моей ладонью исчезла, и я почувствовал, будто держу в руке бьющийся клубок пытающихся вырваться на волю червей. Я вытянул ладонь к старшему истязателю, и невидимый сгусток улетел в его направлении.

Эффект не заставил себя ждать: душегуб замахал руками перед своими выжженными кислотой глазами, будто бы видел что-то, и заорал: «Нет! Уходи! Ты же сдох!» Его тело тут же рассекла широкая полоса, точно от удара невидимого хлыста, и кровь хлынула на дымящиеся останки доспехов. Он попытался бежать, ударился об стену и напоролся на один из торчащих крюков; ещё один росчерк рассёк ему спину. Душегуб захныкал, обхватил голову руками и сжался в комочек, прося о пощаде, но видимые только ему ужасы продолжали его терзать.

Гильт добил своего истязателя, я же шагнул вперёд, вынул меч и заколол второго, лежащего без сознания, после чего, особо ни на что не надеясь, подошёл к висящей на стене женщине. К счастью, её не задело дыханием: так, прилетела пара капель, и она была жива. Я стал выдёргивать из её тела спицы, тут же залечивая раны позитивной энергией, а когда вытащил последнюю, сделал Ярне знак, чтобы она сняла несчастную со стены. Драконица легко это сделала, к тому же разорвав оковы на её руках.

— Поверни, — попросил я и залечил пленной раны на спине.

Остаток энергии я просто влил ей в тело, надеясь, что женщина придёт в себя. Так и произошло: в её глаза вернулось осмысленное выражение, и она взглянула на меня с благодарностью и таким фанатичным благоговением, что я даже невольно отпрянул.

— Спасибо, Неназываемый! — прошептала она, я кивнул в ответ и дал Ярне знак отпустить её.

Женщина удержалась на ногах, её взгляд заметался по залу и наткнулся на хнычущего у стены палача. Прежде чем мы успели отреагировать, она бросилась к нему, на ходу схватив с одного из столов какую-то острую загогулину, и с разбега вонзила её ему в лицо. Запрыгнув на свалившегося навзничь от удара мучителя, она продолжила вонзать ему в лицо свою железяку, хотя я видел, что уже после второго удара полоска жизни над его головой посерела и исчезла.

— Что будем с ней делать? — спросил Гильт, бесстрастно наблюдая за экзекуцией.

— Пусть пока останется здесь, не с собой же её тащить… Думаю, как придёт в себя, она найдёт чем прикрыться и вооружиться, а на обратном пути заберём её с остальными.

— Как скажешь. А так-то воюет она неплохо, — усмехнулся дварф. — Неизвестно, сколько впереди стражников, может, и пригодилась бы…

— Мастер прав, — не поняла шутку Ярна. — Она только напрасно погибнет. Я вполне справлюсь с любым количеством воинов сама.

Гильт демонстративно выдохнул, и мы направились к выходу из пыточной.

Глава 29

Продолжив спускаться по лестнице, мы навернули ещё один почти полный круг в полумраке, когда наконец завидели впереди свет и услышали голоса. Я приготовил гримуар, Гильт перехватил поудобнее свой молот, Ярна же не выказала ни толики беспокойства.

Последний поворот вывел нас в достаточно просторную комнату, из которой в даль уходил коридор, и по всей длине его, насколько хватало глаз, виднелись решётки камер. В комнате вплотную к стене стоял длинный узкий стол, за которым сидели два стража. Напротив них, спиной к нам, стояли ещё двое. На столе скопилось множество бутылок, очевидно со спиртным, и как раз его-то и распивали охранники. Прямо сейчас один из них разливал напиток по кружкам из пузатой склянки. Стражники оживлённо болтали, но прервались, услышав наши шаги.

— Фейдао, это ты? — с пьяной ухмылкой окликнул нас один, медленно поворачиваясь. — Уже наигрался?

— Что-то в этот раз ты быстро, — засмеялся второй, не прекращая разливать пойло. — Неужели теряешь навыки? Или она таки умудрилась тебя разозлить? Ничего… сейчас найдём тебе новую мишень.

А вот стражники, сидящие впереди них, разглядели, что в комнате появились вовсе не те, кого они ожидали увидеть: один подался вперёд, потянувшись к оружию на поясе, у второго глаза округлились от удивления. Следовало действовать, пока внезапность была на нашей стороне.

В комнате вроде бы не было ничего особо ценного. У стены справа громоздился какой-то шкаф, да стояли несколько щитов, — так что недолго думая я достал из сумки шарик серы, прочитал заклинание, наметил целью стол и знаком выпустил в сторону стражников огненный шар.

Бабахнуло знатно! Всю комнату заполнило бушующее пламя, а когда оно схлынуло, я увидел вопящих от боли охранников. Стол разнесло взрывом, и его ошмётки горели по всей комнате. Двое стражей были без шлемов, и сейчас то, что осталось у них на голове от волос, дымилось и горело, как и их плащи, превратившиеся в рваные тряпки. Как ни странно, пояса и ремни доспехов не пострадали — видимо, снаряжение у них было зачарованное, иначе я не знаю, как объяснить такое везение.

Однако долго рассматривать последствия своего заклинания мне не удалось, я лишь успел отметить, что нанёс ровно 30 очков урона и ни один из стражников не прошёл спасбросок реакции. Несмотря на вопли, полоски жизни врагов опустели лишь на четверть, эти тюремщики тоже были весьма высокого уровня. Но тут комнату заполнил тёмный вихрь драконьего дыхания, вновь скрывая охранников из вида и заглушая их крики.

Кислота потушила многочисленные возгорания, но зато дыма теперь стало больше. Чёрная жидкость заляпала фигуры стражников, от их доспехов валил едкий смрад, а лица обезобразили язвы ожогов. Хотя полоски их жизни опустели всего лишь наполовину.

В этот раз первым вперёд бросился Гильт, и, когда к нему подоспела Ярна, он уже вовсю добивал так и не обнажившего меч стража. Драконица быстро расправилась с одним охранником и набросилась на следующего. Гильт добил своего и увернулся от выпадов последнего стража, который таки умудрился сделать попытку вступить в бой. Когда подбежал я, охранник держался на последнем издыхании и свалился на залитый кровью своих напарников пол от первого же тычка посохом.

Не успело тело замереть, как из коридора, из ближайших камер, раздались радостные восклицания, как пожар распространившиеся в глубь каземата. Всё больше ликующих голосов присоединялось к этому гвалту, и в кучу смешались поздравления, слова благодарности и просьбы быстрее освободить их.

— Тут заперто на ключ, — сообщил Гильт, осмотрев дверь ближайшей камеры.

— Ключи на поясе у начальника смены, — пылко затараторил ему в ответ пленник, прижимаясь лицом к прутьям в попытке разглядеть происходящее в комнате.

Мы с Ярной принялись обыскивать трупы и быстро обнаружили связку на здоровенном железном кольце. Связка слегка дымилась, а ключи были немного изъедены коррозией, но вроде пока целы. Я метнул связку Гильту, который ловко поймал её на лету и принялся одну за другой отпирать камеры, постепенно скрываясь во мраке коридора.