Профессия
Шрифт:
– Этот адрес дал мне Зак. Знаешь, зачем?
Я отступаю.
– Он дал мне твой адрес. И напомнил мне адрес Слуцкой.
Я молчу. Жду ее действий. Просто жду...
– Зак.., – Энжи отворачивается. – Зак был для меня единственной ниточкой, связывающей меня с моим народом. И он был во мне уверен. А я не стала спрашивать его об ошибке. Может, ошибкой была наша с ним встреча – много лет назад. Он учил меня быть незаметной в большом городе, жить, выполнять свою работу и быть незаметной. Я верила ему, а он верил мне. Очень верил... И больше нет никакого Зака. Я оставила его в
Я не любила никого никогда... Но тебя я люблю. И ты меня тоже любишь. Это взаимно. Это справедливо. И это не может быть ошибкой. Слуцкая – пускай живет себе, пускай. Если бы не она – мы бы никогда не встретились. Теперь о ней забудут: заказчик погиб, заказ замкнулся на Заке, а Зака больше нет...
– Но есть другие...
– Другие есть, но им нет дела до Слуцкой. До меня – может быть, если они узнают, что это сделала я. Но они не узнают. Меня для них больше нет. Связь была только через Зака. Зака нет – и меня для них нет...
Я подумала, знаешь, о ней. О том, что она погибнет из-за чьей-то ошибки. А, может, у нее тоже есть любимый человек, может, она кого-то любит, и ее смерть оборвет эту любовь. А если не будет этой смерти – они поженятся, и у нее родятся замечательные, красивые дети. Она красивая женщина.
И я подумала о себе. О том, что выполнить заказ Зака и убить тебя, я не смогу. Я люблю тебя. Мне проще принести свою жизнь в жертву, чем отнять твою. И что любовь к тебе – это тоже... любовь к моей Родине и к моему народу, потому что я... я хочу быть матерью, хочу растить детей...
Она говорит это без слез и спокойно. Она думала над этим. Она это выстрадала. Приняла решение и уже выполнила его. Она поверила мне, а не Заку. Поверила мне. Она спасла Иванну...
И я падаю в ноги этой хрупкой девочке...
– Энжи... Мой ангел! Энжи!
– Не надо, Илья. Не говори так. Я не ангел. Это ты – ангел, который открыл для меня добро и зло – заново.
Я не могу поднять на нее глаз. В этот момент понятия добра и зла уходят от меня совершенно.
35. ЗЛОСТЬ
Заботу о своей безопасности Иванна поручила Симе. Он встречает меня на пороге офиса довольно неприветливо.
– Не знаю, примут ли вас.
Кажется, мы были на «ты» раньше...
Парень уходит, оставив меня без ответа. Я бы и сам мог позвонить, но мне хочется, чтобы все было официально.
– Внутри ты тоже сторожишь? – спрашиваю, когда он возвращается.
– Не очень.
– А в ее квартире?
– Нет.
Нет. Ему Иванна не решилась открыть прелести своего пещерного быта. Итак, я избранный. Я посвященный.
– Проходите.
Прохожу знакомыми коридорами. И с каждым шагом все труднее становится сдержать рвущиеся удары сердца.
– Здравствуй! – она оборачивается от окна.
Я плотно закрываю за собой дверь.
– Рада меня видеть?
– Пока не знаю.
Я сажусь в кресло. Гляжу на нее. Кажется, все по-прежнему. В ней ничего не изменилось. Но я так соскучился...
– Я обещал появиться в случае, если я отменю заказ.
Она садится за свой стол и подпирает
голову кулаком.– Ну-ну...
– Я отменил его. Ты в безопасности. Тебе больше ничего не угрожает.
– Почему я должна тебе верить?
– Я всего лишь сообщаю о том, как решили твою участь чеченские командиры. Можешь не верить мне.
– Я не говорила тебе ничего про Чечню.
– Не говорила.
Секунду она думает.
– Ты узнал это сам и отменил заказ?
– Они признали, что ошиблись.
– И они больше не будут меня преследовать?
– Нет.
– С сегодняшнего дня?
– Со вчерашнего.
Она пожимает плечами.
– Я этого никак не почувствовала.
– Тем не менее, это так. Можешь упразднить должность телохранителя, выбросить миноискатели, подключить к квартире электричество и купить кровать.
– Двуспальную?
– Это решай сама.
Наконец, она приходит в себя настолько, чтобы улыбнуться.
– Илья, я обязана тебе всем. Можешь просить любое вознаграждение.
Такое выражение бывает на лице у людей, которых что-то умиляет до слез. Иванна застывает на некоторое время, совершенно позабыв обо мне. Потом спрашивает снова:
– Что ты хочешь?
– Я еще думаю.
– Сложно будет перестроить свой быт, – продолжает она рассуждать вслух. – Все равно, что заново учиться ходить. Я так счастлива! Мы должны это отметить!
Я поднимаюсь.
– К сожалению, не могу. У меня другое дело.
– Другая женщина?
Я мечтал сказать ей все как-то не так. Я спасал ее – и ради себя тоже. Может, эгоистично, но тем не менее.
– Женщина, но у нас деловые отношения, – отвечаю я.
– Как со мной?
– Нет, Иванна. Тебя я люблю.
– Ты меня любишь? Почему же уходишь?
– Я ухожу, когда ты уже в безопасности, когда тебе ничего не угрожает, когда тебя никто не преследует. У тебя теперь все будет по-другому.
– Ты сделал ради этого невозможные, невероятные вещи, – говорит она задумчиво. – Честно говоря, я выбрала тебя в охранники – безо всякой надежды, просто чтобы рядом был симпатичный мужчина, хоть и неудачник. Приговор уже был подписан, и меня предупредили об этом. С их точки зрения, я оскорбила национальные интересы целого народа и разрушила какие-то планы. У них оказались очень длинные руки.... И, представь себе, с чего все началось. Я вела дела одного олигарха, который финансировал чеченскую компанию, освободительное движение и т.п. – в силу своих, конечно, интересов в тамошнем бизнесе. Потом мы расстались, расстались в жизни, и в делах, и вообще. А через год ко мне обратился сотрудник одного французского бюро. Не знаю, сталкивался ли ты с такими агентствами. Их цель – поиск информации самого различного свойства. И они абсолютно независимы. Кому-то понадобилась информация о моем бывшем клиенте. Мне предложили очень серьезную сумму. С моей стороны разглашать сведения о его делах было не вполне законно. Но я была так зла на него, так зла... Я не из-за денег это сделала. Раскрыла его связи, источники его доходов, его сделки. И буквально через неделю он был убит в Москве. Конечно, я не была с эти связана напрямую, но косвенно...