Проклятая кровь

Михель о чем-то бурно спорил с другими офицерами. Юрген рыжими вихрями метался из стороны в сторону, появлялся в одном месте, тут же исчезал и возникал спустя мгновения уже на противоположной части помещения. Бедолага Жерар спал. Посапывая, Третье склонив голову, устроился за столом. Мощная грудь Жерара то вздымалась, то вновь сужалась. Изредка Третье что-то бормотал, а кончик его носа забавно подрагивал в такт дыханию.

– Безу... безусловно отличный день!
– радостно заявил появившийся из ниоткуда Демуле. Крепко набравшись, он икал, сбивчивая речь стала совсем запутанной. Теперь Юрген изъяснялся все больше отдельными словами.

– Прекрасно. А перепела! Замечательно! И я ведь говорю! Слышишь? А он. Немыслимо! Пре... представляешь?

Я постарался сосредоточить взгляд на рыжем прохвосте, однако лицо Демуле расплывалось. Хмуря брови, я принялся растирать виски. Помогало скажем прямо мало.

– Стефан, дружочек! Ты как?
– заботливо поводил рукой перед моим лицом Юрген, умудрившись пару раз съездить мне по носу.
– В порядке?

– Не уверен, - с трудом вытягивая каждый слог, ответил я.

– Воздух. Тебе нужен свежий воздух. Взбодриться. И мне тоже... нужен воздух.

Я пролепетал что-то в ответ, но Демуле уже не слушал. Не расходясь словами и делом, Юрген схватил ворот моей рубахи и потянул. Вяло сопротивляясь, я спросил:

– А как же Михель? И Жерар?

Демуле попытался отыскать Михеля, затем посмотрел на дрыхнущего Третье. Махнул рукой и заявил:

– Пусть! Сами дойдут! Потом. Воздух. Сейчас!

А после продолжил тащить меня к выходу, проталкиваясь меж людей.

На улице оказалось приятно свежо, тихо и малолюдно. На небосклоне вовсю горели ярко звезды. Властвовала ночь.

Я обвел взглядом округу, пытаясь отыскать экипаж, и запоздало вспомнил, что Михель отпустил кучера обратно в поместье.

– Экипаж нужен, - заметил я товарищу.

– Ни в коем случаи!
– тут же запротестовал Демуле.
– Ногами и только ногами! Протрезвеем. Да и ночь замечательная. Ух! Прохладно.

Юрген передернул плечами, осознав, что оставил в "Рице" плащ. Однако вместо того, чтобы вернуться за вещью, Демуле извлек непонятно откуда початую бутылку бренди и крепко приложился. Заботливо предложил выпить, я лишь покачал головой. Хватало. Свежий воздух помогал трезветь, но медленно. Меня все еще заметно покачивало.

Это вот таким как Демуле все нипочем. Выпил ведь запас на роту, а пьянее выгляжу отчего-то я.

Мы шли вдоль тихой сонной улицы, Юрген придерживал меня, не забывая временя от времени прикладываться к бутылке. От "Рица" нам удалось удалиться уже изрядно, когда я услышал сзади чьи-то приближающиеся шаги. Первой мыслью пришло, что Михель заметил наше отсутствие и поспешил нагнать. Шаги зазвучали громче. Я обернулся, потянув следом Демуле.

Увидел я отнюдь не Михеля. И даже не Жерара. А жаль.

Невольными спутниками оказались четверо незнакомцев. Из примечательных особенностей: неприметные лица и что более важно - у каждого в руке по ножу.

– Господин Лефевр?
– хриплым голосом осведомился один из мужчин, глядя неопределенно на нас обоих.

– А если так, что в таком случае?
– тут же спросил Юрген, совершив крайне неосмотрительный поступок. Можно сказать роковой.

Я догадывался, что последует дальше. И незнакомец подтвердил мои опасения.

– А вот что!
– произнес мужчина и сразу же ударил Демуле ножом, метя в живот.

Точнее попытался ударить. Неожиданно для всех, и для меня в том числе, Юрген ловко и стремительно разорвал дистанцию, и нож пронзил воздух. Подобной прыти от пьяного дворянина незнакомцы никак не ожидали. Приблизиться, уточнить имя жертвы и спокойно порезать обоих в стельку пьяных господ на лоскуты именно такие планы имелись в головах у этих личностей. Сопротивления мужчины явно не ожидали.

А Демуле и не собирался останавливаться. Грозно издав боевой клич, уже выглядящий трезвый, как стеклышко, Юрген метнул довольно метко недопитую бутылку противнику в голову. Незнакомец охнул и повалился наземь. Его дружки переглянулись, и более не мешкая, напали разом. Двое на Демуле. Последний на меня.

Дважды нож едва не вспорол мне грудь. Противник упорно наступал, шаг за шагом тесня к стене. Я отступал, потея от напряжения. В какой-то момент я споткнулся, упал, избегая очередного удара. И получил ногой под ребра. В глазах потемнело, а в голове вспыхнул сноп ярких искр, будто фейерверк.

Убийца пнул сапогом под ребра еще раз, а затем склонившись занес нож для удара.

И замертво повалился на мостовую.

А в следующую секунду мне протянули руку, помогая подняться.

– Как вы, господин?
– вежливо и безмятежно, будто меня только что не пытались убить, спросил Делмер вон Кей.

– Не забудьте напомнить по прибытию домой увеличить вам жалование, Делмер.
– Я кряхтя поднялся. Перед глазами продолжало плыть, поэтому я спросил.
– Что с остальными?

– Мертвы, - был лаконичен ответ слуги.

– А мой товарищ? Что с ним?
– только сейчас я осознал, что напрочь забыл о Юргене.

– Ранен. Шесть ножевых. Два пришлось в руку, один глубокий в живот, три оставшихся в области груди. Но жить будет.
– Поспешно заверил северянин.

– Ты подоспел вовремя, вон Кей.

– Старался, господин.

– О чем ты думал?
– накинулся на меня Филипп.

Я лишь пожал плечами, размышляя над тем, что картина минувшего дня вновь повторяется. Опять мы в кабинете, Филипп мерит помещение широкими шагами, а Михель сидит в кресле, задумчивый, и чуть отстраненный.

– Никто не знает наперед, когда и что с ним произойдет, - тихо нараспев произнес Михель, затем крепко приложился к бутылке.

– Дай сюда!
– Филипп буквально вырвал из рук Михеля бутылку, но тот не протестовал.
– Из-за тебя чуть не убили Стефана!

– Филипп, не надо, - я попытался вступиться за брата, но старший грозно взглянул и я прикусил язык.

– Подведем итоги. Пробыв в столице менее трех суток, ты умудряешься затеять дуэль, дважды переживаешь только чудом нападения. Что нужно умудриться сделать, чтобы тебя пытались убить с таким рвением?

– Не знаю!
– не сдержался я.
– Не знаю, понятно! Самому интересно.

– Это Васкес, - подал голос Михель, - помяните мое слово. Мерзкий ублюдок решил отомстить за свою смерть и подослал солдат. Провернуть подобное дело нетрудно, учитывая, что я идиот, кричал на всеуслышание, где будем отмечать победу.