Проклятая кровь

Васкес прыгает к надгробному камню, стараясь укрыться, и в тоже самое время я произвожу выстрел. Я слышу громкий вопль, и не теряя драгоценных мгновений, устремляюсь к сопернику.

Страх в глазах Васкеса смывает напрочь былую браваду. Передо мною уже не уверенный в своих силах выскочка, а бледный молодой человек с лицом мертвеца. Руки виконта дрожат, а у правого предплечья виднеется маленькое пулевое отверстие. Кровь уже обильно пропитала сюртук.

Несколько мгновений мы застываем друг напротив друга и смотрим. Я сверху вниз, с опущенным пистолетом. И Васкес, сжимающий рану, не отрывающий глаз от оружия.

– Я уже не так смешен в ваших глазах, господин Васкес?

Виконт не отвечает. Мужчина продолжает часто дышать, глядя на пистолет.

– Ваше слово, виконт. Возможно, последнее.

– Мне... мне жаль, - лепечет едва различимо Васкес.

– Не слышу!
– холодно отвечаю я.
– Громче, сударь! Куда подевалась ваша бравость и самонадеянность? Право, вас будто подменили! Человек, оскорбивший меня говорил совсем другим тоном.

Дуло пистолета медленно поднимается, целясь в голову.

– Я забираю сказанные мною слова!
– выкрикивает жалобно Васкес.

– Дальше!

– И приношу свои глубочайшие извинения!
– виконт выглядит жалко.

– Всеми услышано, не правда ли, господа?
– к нам приближается Ришар.
– Господин Васкес забирает слова назад.

Секунданты обступают нас полукругом. Лица мужчин сосредоточены и напряжены. И все их взоры устремлены лишь на меня.

– Есть выражение. Его я слышал в путешествии, в одной стране. Звучит оно следующим образом: "слово не воробей, вылетит - не поймаешь".

Я резко поднимаю оружие и стреляю в воздух.

Вместо громкого выстрела слышится лишь тихий щелчок.

Второго патрона в пистолете не оказалось...

ГЛАВА 5.

ПО СЛЕДАМ КРОВИ.

За время путешествия мне доводилось побывать в сотнях заведений. Среди них попадались и хорошие и плохие. В одних могли не погнушавшись трапезничать герцоги, обед в других же мог вполне запросто окончиться тем, что тебя в беспамятстве разделают на заднем дворе ржавым тесаком.

Михель привел нашу компанию в "Риц". Подобное заведение относилось к чему-то среднему. Не помпезная обитель толстосумов, но и не притон с клопами и вшами. Уютное и приятное заведение, с вежливыми официантами и чистыми уборными. Судя по количеству мундиров "Риц" полюбился офицерскому составу.

Шел третий час с момента, как мы оказались здесь. За это время царящая тишина сменилась шумным гомоном, веселыми криками и смехом. Помещение быстро заполнялось все новыми посетителями. Вскоре протолкнуться между людьми стало практически невозможно. В "Рице" состоялся аншлаг. И на то оказалось две основные причины: первая - в городе расквартировали несколько рот солдат, и вторая - моя состоявшаяся дуэль. Признаюсь, я не мог догадываться как быстро разлетится весть о моей победе над Васкесом. И уж тем более какой эффект она произведет.

Почти каждый офицер имел зуб на этого заносчивого хлыста, каждый желал вызвать франта на дуэль и узнав о совершенном подвиге, именно так они восклицали - подвиге, каждый находящийся здесь мужчина хотел выпить с героем дня. Мне покупали дармовую выпивку, за мое здоровье поднимался тост за тостом, я и только я был темой сегодняшнего обсуждения.

– Это мой брат!
– в очередной раз с гордостью заявил Михель, когда кто-то из солдат вновь возжелал пожать мою руку и поздравить с победой. Михель уже порядком поднабрался. Бренди в любую минуту должно было начать литься из ушей брата - так много он сегодня выпил. Однако останавливаться Михель не собирался. Распевая залихватскую песню, он щедро расплескивал из кружки на окружающих густой напиток.

– И омаров несите, голубушка. И про свиной окорок не забудьте! А перепела! Перепела скоро поджарятся?
– навис над официанткой Демуле.

Я искренне восхищался аппетиту друга. Юрген успел подкрепиться обещанными устрицами, утолить первый голод рябчиками, а затем еще перекусить осетрам. И после всех смен блюд рыжий прохвост не думал останавливаться, только войдя во вкус. Терроризируя ежеминутно бедную официантку, Юрген требовал добавки.

– Быстрее мир лишится недовольных, чем ты насытишься, - заметил я.

Демуле лишь отмахнулся, заявив обескураживающе:

– Стефан, дружочек! Не назови меня скрягой, однако, когда тебя кормят будто жертвенного быка, да к тому же абсолютно бесплатно, лично я предпочитаю есть! Да так, чтобы в дверь не пролезть при желании. И пить тоже!
– тут Юрген спохватился и стал кричать вслед уходящей официантке.
– И графин вина, голубушка! Вина не забудьте!

Я лишь покачал головой. У каждого свои странности. Плати я из собственного кармана прожорливый Демуле успел бы меня разорить, но сегодня для посетителей "Рица" я стал объектом почитания. Звонкая монета текла рекой, дабы напоить и накормить победителя "проклятого" Васкеса. Часть лавров досталась и моим спутникам. Особо радовался Юрген. Трепло налево и направо рассказывал и перевирал о поединке, придумывая красочные подробности, не забывая при этом продолжать пить и насыщаться.

– Выхватывает значит пистолет и сразу же стреляет! А тот второй падает и стонет, дрожит весь как лист на ветру. Бледный, пощады вымаливает.

Я краем уха услышал как Михель в очередной раз рассказывает про дуэль сослуживцам. Солдаты в ответ громко расхохотались. Кто-то громко произнес хвалебный отзыв. Один отозвался совсем резко:

– Надо было добить паскуду. Пуля в лоб и нет проблем!

– Вот сам бы и вызвал тогда, - тут же раздался другой голос, - и показал бы пример.

– И так неплохо вышло. Слышал рана в правом предплечье. Теперь виконт не скоро возьмется за пистолет.

– Подобная дуэль может выйти боком.
– Заметил молодой лейтенант кавалерии.
– Васкес без пяти минут женат на дочери Леварда. С братом его Величества шутки плохи. Будь иначе Васкеса давно бы вызвали на дуэль.

Мнения разделились. Кое-кто согласно заголосил. Однако нашлось немало и тех, кто считал иначе:

– Выйдет боком кому угодно, но те роду Лефевр!
– пророкотал рослый капитан с густыми пшеничными усами.
– Против Герарда Лефевра даже брат его Величества тля!

Часть неодобрительно заворчала, прочие же, в гораздо преобладающем большинстве поддержали слова бравого капитана дружным рокотом.

– За Стефана Лефевра, друзья!
– раздался из толпы тост.

Кружки застучали друг об друга.

От выпитого в голове шумело. Я упал на скамью, пытаясь хоть немного прийти в себя. Перед глазами все продолжало рябить и колыхаться. Пол ходил ходуном, а потолок вибрировал. Неожиданно для самого себя я крепко захмелел. Каждый наперебой звал меня выпить, не давая ни малейшего шанса избежать подобной участи. И я пил, и продолжа пить, пока не осознал, что еле держусь на ногах.

Я огляделся.