Проклятый, одинокий, дракон

– Вот ни разу твоей матери даже мысль такая в голову не пришла, - улыбнулся граф.
– К тому же уж что-что, а пол будущего ребёнка эти гадалки определяют безошибочно. Да, и вообще редко ошибаются, что уж греха таить. А уж сколько Кристель сделала для этих гадалок, - он тяжело вздохнул, - Всю жизнь она обо всех заботилась.

– Да, при каждом дворе есть гадалка, - перехватил поводья Тьер.
– Только служить Эдгарду ни одна из них не согласилась. Даже беглые, даже из тех, что приручил Одилон.

– Наверное, у них были на то весомые причины, - многозначительно качнул головой де Вонн. А Айна, устав крутить головой как флюгер, уставилась на свои израненные пальцы.

«Надо будет мазью помазать», - потыкала она ногтем в воспалённую кожу.

– Простите, миледи, мы отвлеклись, - прервал её размышления де Риз, и девушка снова к нему повернулась.
– В общем, Север до сих пор не простил Одилона. А тем временем во дворце не на шутку увлёкшийся не только самой Генриеттой, но и её ненасытными честолюбивыми планами, король с радостью принимал глав других держав, которые обещали ему всяческую поддержку. Там Одилон и охмурил младшую сестру Мартины, хотя рассчитывал явно на старшую. А может это был политический брак. Тем более, что Гиацинтария была повержена, а сила нашей армии не вызывала вопросов - мой отец дошёл бы, наверное, до самой их столицы и завоевал дерзкую страну, если бы не был убит.

Ровный голос герцога всё же дрогнул. Он замолчал. Правда, ненадолго.

– Кстати, миледи. Всё забываю у вас спросить. Это кольцо, - он показал на руку девушки, где красовался кроваво-красный камень.
– Откуда оно у вас?

– Мне подарил его мессир Хьюго от имени короля, - посмотрела Айна на украшение на указательном пальце.

– Вот как?
– удивился Тьер.
– Я могу, конечно, ошибаться. Но оно называется «кровь дракона» и было найдено на одной из раскопок древне-синайской цивилизации. Оно принадлежало моему отцу, но, после его гибели пропало. Он даже на портрете изображён в нём.

Айна попыталась припомнить картину в галерее с изображением Брандо Восьмого, но, к сожалению, поняла, что запомнила только его глаза.

– Я с радостью его вам верну, - глядя на нахмурившееся лицо Тьера, Айна подумала, что он расстроился так же, как и из-за камеи.
– Тем более, оно действительно на мужскую руку. Оно на мне едва держится.

– Нет, нет, миледи, вы неправильно меня поняли, - поднял Тьер руку в предупреждающем жесте, когда Айна попыталась снять кольцо.
– Я просто подозреваю, что это - совсем не случайный подарок.

– А я просто уверен в этом, Тьер, - вмешался граф.
– И то, что его сделали именно миледи Айне, тоже неспроста.

– И ты прав, потому что Гиацинтария мало того, что не воюет - она и не так слаба, как распускаются об этом слухи. А эта просьба о помощи - был только повод заманить меня на их территорию, не вызывая вопросов. Гугго предложил мне поддержку против Астарии.

– Лично тебе?
– даже не удивился де Вонн.

– Ну, ещё миледи Айне, - показал рукой на девушку Тьер.
– Видимо, как предполагаемой жене наследного принца, на которую они возлагали большие надежды.

Айна откровенно хлопала глазами, не понимая, она-то здесь при чём. Да, её отец вёл дела с гиацинтарцами. Презрев осуждение, он поставил экономические отношения выше политических. Но Юг всегда был богат, своеволен и неуправляем, ведь воевать на землях, кормящих целую страну, не позволил себе ни один правитель. Но это отец. А Айна...

«Эх, мужа бы тебе хорошего, - часто вздыхала тётя Черизет, когда осталась у Айны и за отца, и за мать. Айна подозрительно покосилась на Тьера.
– А может, этот не так уж и плох?»

– И очень дальновидно, - восхитился граф, заставляя девушку прервать свои размышления.
– Но откуда тогда Арчи едва выбрался живым? Кто изрешетил дракона как сито? Ты так и не сказал, где вас так.

– Не хотел быть голословным, - потёр свежевыбритое лицо Тьер.
– Но чем дольше я об этом думаю, тем всё больше прихожу к мысли, что это была засада. Это случилось на сейде Асхин, где сходятся границы Фриталии, Гиацинтарии и Астарии.

Последнее он пояснил явно для Айны.

– И это был самый короткий путь из Гиацинтарии домой, - нахмурился Теодор де Вонн.
– Если бы я сам выбирал место для засады, то выбрал бы именно это. И, если я правильно понял, стреляли с нашей территории.

– Да, Тео. Я уверен, что трёхгранные болты, что рассекли даже кожу дракона, были пропитаны ядом. Он и не позволял ране затянуться.

– Вы были бесконечно правы, миледи, когда сказали, что раны надо промыть, - обратился к Айне де Вонн.

И хотя она не видела в этом никаких выдающихся заслуг, Айне было приятно от того, как посмотрел на неё Тьер.

– Я крайне признателен, вы спасли мне жизнь, миледи, - поклонился де Риз.

– Вы мне тоже, милорд, - поклонилась Айна в ответ.
– Так что, будем считать, мы - квиты.

– И всё же, ваша заслуга больше, ведь вы спасли две жизни, - улыбнулся герцог.

– Зато ваш вклад серьёзнее, вы пожертвовали своей свободой, - не сдавалась девушка.

– А вы искололи себе все пальцы, - усмехнулся он.

– А Арчи пришлось совать в рот всякую гадость, спасая меня от преследователей.

– Зато вы...

– Кхе! Кхе!
– демонстративно перебил Тьера граф.
– Не хотелось бы вмешиваться в вашу дискуссию, но боюсь, вы можете продолжать до вечера, а мы уже подъезжаем.

Айна вскинула голову и увидела впереди в долине белый и ажурный, словно отделанный кружевами, замок.

Глава 33

Айна стояла у большого пруда сложно изогнутой формы, и никак не могла решить, что ей нравится больше: великолепный сад, разбитый вокруг замка или всё же сам изысканно украшенный замок.

Сад? С его золочёными фигурами, стрижеными деревцами строгих геометрических форм, идеально ровными дорожками и подбором цветущих композиций.

Или всё же замок? Покрытый узорами лепнины по фасаду, оформленный золотыми фигурными решётками, и при этом маленький, уютный, чистенький.

Дух захватывало от роскоши, что царила и внутри, и снаружи, и Айна трепетала от мысли, что Лотер вырос в этой иноземной красоте.

Отчего Айна всегда думала, что раз Одилоны не платят по счетам, то должны жить в скромности и бедности? Астария явно неплохо заботилась о дальних в очереди, но всё же - наследниках своего престола, и, возможно, не только своего.